Генерал очнулся от холода, что пробирал до костей. Размыто и неясно видели его тусклые пьяные глаза, а уши едва ли различали иностранные слова. Неожиданно в его щетинистое лицо выплеснули воду, после чего он полностью отрезвел. Он увидел толпу молодых лиц, одетых в одинаковые черные плащи, на которых был герб. Двое, которых он смог разглядеть еще в Большом доме, стояли ближе всего и глядели на него звериным гневом. Вперед вышла белокурая девушка. Ее хмурый взгляд совершенно не шел ее небесной красоте, но аура ее была не той небесной и доброй, с которой она ходила всегда. Холод и опасность веяли от этой голубоглазой особы. Склонившись к нему, она сильнее нахмурилась и исподлобья глядела на эльфа. Тот был шокирован и потерян.
— Ubi sunt exploratoris detachments? (Где разведывательные отряды?), — холодно спросила она; ни один мускул ее лица не дрогнул. Генерал вдруг сделался раздражительным и злобным.
— Ire ad infernum, meretrix (Катись к черту, шлюха), — выпалил он и собирался плюнуть, но удар сбоку остановил его. Ребекка перевела взгляд вниз: лед стал покрывать голое тело эльфа, пронизывая болью. Он стал стонать и вертеть головой.
— Purus, purus! (Ладно-ладно!), — крикнул он. Лед остановился. Свесив голову, генерал перевел дух и уже смотрел на прежнее холодное лицо ангела своим жалким усталым жирным лицом.
— Duo ad aquilonem… tres in meridiem et… (Два на серер… трое на юго-востоке и…).
Он стал сильно кашлять. Выхаркивая кровь, он тяжело задышал и был почти без сил. Левиафан глухо зарычал, подошел, схватил на неопрятные пепельные волосы и поднял полумертвый взгляд на Ребекку. Ее фиолетовые глаза выжидающе смотрели на него.
— Gravis equitatu ad chorum… (Тяжелая кавалерия на северо-западе…), — его голос затих, дыхание совсем ослабело. — Это всё… (по-эльфийски)
— Его солдаты либо мертвы, либо в плену. Мы победили, Госпожа… — вставил Гавриил, при этом озарившись на Хейта, стоявшего сзади. Их ледяные взгляды встретились. Демон моргнул и отвел глаза. Гавриил знал, что рогатый раздражен, отчего ангел хотел улыбнуться широко, но сохранил невозмутимость.
Хруст костей — неожиданно. Все взгляды на Левиафана. Голова генерала свисла. Жирная грудь больше не поднималась; глаза потускнели. Ухмылка на лице ангела.
— З…зачем, брат?! — сдавленно и с шоком спросил Кастиил, смотря то на тело эльфа, то на Левиафана.
— Он ж генерал. Посадим мы его к остальным, так он чего и придумает, чтоб из плена выбраться. Такая зараза лучше мертвой, чем живой…
— Хваленное благородие ангелов? — с усмешкой спросил Хэйт. Гавриил нахмурился. Зеленые глаза горели гневно. Демон омрачался и лыбился. Шепоты учеников смущали Ребекку и Кастиила.
— Не забывайте, что это — настоящий враг, а не иллюзия учителя Сэта. Здесь нет место сентиментальности… Левиафан прав насчет угрозы (Левиафан ехидно усмехнулся). Но больше никто из нас не должен принимать решения самовольно, ясно?! Армия — это команда, где нет «мое», нет «я». Мы единый разум и должны думать едино и принимать решения едино! Всем ясно? — многие ученики стихли, поддавшись твердой и уверенной речи.
— Ха! Ничего себе!.. Нашелся удалой командир, — смело вскрикнул Тюр. — Ты сам-то давно единым разумом стал? Поди, об армии только в книжонках, да из рассказов ветеранов слышал? Куда вам, пернатым, до реального боя…
— Суждение, сделанное лишь первично — всегда ошибочно. Ты не знаешь меня… Я и мои братья росли в казарме, и родителем для нас был подготовительный лагерь для воителей Эдема. Я, как никто другой, понимаю и знаю принципы армии.
— Ну и что? Каждого задохлика можно кинуть в армию, а там он будет сносным. Истинная армейская сила лежит в боевом духе! У демонов в крови заложен боевой дух. Наш бог, Покровитель войны, Вельзевул, создал рогатый народ, несущий в себе силу армии и единства!
— Дикари… Поди, и бабы у вас за топор с мечом хватаются? — прыснул Левиафан, задрав голову. Его глаза — голубые, яростные, дикие…
— Что ты вякнул, петух?! Да твоя паршивая кровь в разы грязнее всех демонов! Сын шлюхи…
Не будь рядом Гавриила и Хэйта, началась бы драка. Святые когти ярко горели белым — желали впиться в демоническую плоть. Горящий меч застыл в моменте замаха. Оскал рогатого был звериным. Глаза ангела горели гневом.
— Остыньте
— Остыньте… — странно, что и Гавриил, и Тюр сказали это одновременно, как и остановили два диких пламени.
— Пусти, брат, я выпущу ему кишки!!! — кричал Левиафан и вертелся как мог, желая выбраться из оков старшего брата.
— Хэйт, уйди с дороги… — тихим рыком отозвался Тюр, не сбавляя напора. Хэйт не собирался отпускать его руку, в которой был меч.
— Ваши действия не только демотивировали других учеников, но и забрали время, что нельзя сейчас тратить впустую… — спокойно сказал Хэйт. Громко, чтобы ангелы тоже услышали.
— Он оскорбил нашу мать, Гавриил! Неужели спустишь ему это с рук?
Хлесткий шлепок. Щека красная. Когти пропали. Левиафан застыл в непонимании. Голова его осталась опущенной. Грозный вид Гавриила принизил блондина.
— Сейчас ты должен молчать, — сухо сказал старшой. Хэйт отпустил Тюра. Тот шокировано глазел на братьев.
— Господин Кённиг прав, — громко заявил Гавриил. — спорами мы ничего не добьемся. Это испытание для улучшения нашего взаимопонимания. Я не желаю ни с кем здесь ссориться и допускать разборки не позволю. Кённиг, — обратился он к Хэйту, протягивая руку, — стоит подать ученикам пример слаженной работы, как думаете?
— Думаю, вы правы, Гавриил, — сказал Хэйт, пожимая руку ангелу. — Но всё же, стоит решить вопрос с командованием. Будет худо, если нет центрального командира отряда…
— Верно… — сказала Ребекка. Она спряталась в толпе, когда была ссора. Она жутко испугалась, никогда не видела братьев такими… отрешенными, словно изгои. Но теперь, когда союз Хэйта и Гавриила придал ей уверенности, она выступила вперед. — Как насчет вашей кандидатуры, Хэйт?
— Я? — удивился демон.
— В одном Тюр прав: демоны уже давно в военном деле — буквально, живут этим. Будет неразумно ставить вас в запас. Ваше стратегическое мышление сможет помочь нашему отряду.
— Вы уверены? А что остальные ученики?
— Поднимите руки, кто за Хэйта! — крикнула Ребекка, оборачиваясь к ученикам. Медленно стали подниматься ладони — одна за одной. Весь отряд стоял с поднятыми голосами.
— А-а-а-а, хер с тобой, — пробубнил Тюр и тоже поднял руку.
— Теперь наши жизни в ваших руках, господин Хэйт, — улыбчиво сказала блондинка. Хэйт удивленно посмотрел на ее яркое сияющее лицо и улыбнулся в ответ.
***
Велен был наполовину разрушен: два дома у ворот были уничтожены, остальные сгорели, а ратуша имела дыру в макушке. Спасенные жители устало плелись в уцелевшее здание, в котором так же обосновались Джейсон и Райан. Оба стояли поодаль от всех, наблюдая за картами, что были взяты с кабинета командира, что был связан и находился рядом с дуэтом.
— Чертовщина… — прохрипел Блейд, отчаянно выдыхая и падая на карту лицом. Джейсон разделил его усталость и тоже скатился на стол. Парни провели четыре часа в непрерывной работе с картой: итак, не евши, они были бледны, сонны и уставши.
К их тихому столу, навеянном печалью, робко подошла молодая девушка, одетая в оборванное платье. Она встала сзади Райана и, склонив голову, молчала, бегая глазами по полу. Ее щеки покраснели, а руки чуть дрожали. Наконец она подошла еще ближе и дернула демона за плащ. Тот поднялся и повернулся к ней. Она была грязна, неопрятна и очень юна, лет шестнадцати. Ее черное бездонные глазки виновато поглядывали на лицо демона, но быстро спускались, а синие от холода губы поджимались, сковывая уста. Было видно, как поникше вилял ее черный пушистый хвост. Райан оглядел ее с черноволосой головы до босых исхудалых ног и взглянул на ее скрытое в полумраке лицо.
— М…мы собрали всё, что красноволосый господин соизволил принести в дом, и приготовили суп на всех оставшихся пленных… М…может, вы тоже соизволите поесть? — звенел ее тонкий, детский и заикающийся голос.
Джейсон видел в ее глазах страх перед ним и Райаном. Не удивительно, что эта девушка боится говорить с ними — несмотря на спасение жителей, метод у парней был далеко не самым гуманным; все трупы эльфов пришлось обирать около часа, хотя оно то и стоило (по итогу парни собрали около двадцати магнострелов и тридцати ящиков с магическими патронами), но вот потом пришлось долго сжигать тела. Трупы мужчин, что в яме, жители и Райан с Джейсоном вытащили и закопали недалеко в лесу. Деревенщины ставили крест, что обычно красовался на гобеленах Эдема — символ душевного покоя.