— Хватит нести бред, — нарастающий гнев проявлялся в ее голосе. Чуть отпрянув от нее, демон уперся в колени, снова глядя вдаль.
— Красное и смущенное лицо Джея, твое неровное дыхание и тревожные глазки, когда он ранен, ваши ванильные взгляды друг на друга, а также быстрое биение сердец рядом — тоже бред? — плечи ангела задрожали. С резким яростным выдохом, она развернулась к демону лицом, залитым краской, и гневным тоном процедила:
— Бред!!! Всё… всё бред… ну как же я могу так нещадно относиться к нему, а потом радостно улыбаться и веселиться с ним — бред! Да, я знаю, что делаю ему больно… очень больно, но отказаться от слов я не могу. Мое будущее уже уготовано! Я не могу всё бросить и жить в радости рядом с близким мне человеком… как бы не хотела — я следующая Владыка Эдема. Долго я не смогу быть той доброй и заботливой Ребеккой…
— Ошибаешься, — Райан пустил смешок, на что красное уже от злости лицо дрогнуло в изумлении. — Для кого-то ты станешь Владыкой… да, ты достойна этой должности, признаю. Но для одного тугодумного дракона ты всегда будешь ласковым и любимым ангелом, который впервые за долгие годы гонений сделала его жизнь чутка радостней, — он встал и потянулся, — да и насчет будущего ты не права.
— Почему это?
— Ах… а ты подходишь Джею — оба те еще тугодумы, — разочарованно пробубнил демон, потирая переносицу. — Раз Всеотец дал тебе жизнь, то только ты и можешь определить ее будущее. Ты привыкла подавлять свои желания и интересы во благо, так называемого, «народа». Джейсон ведь тоже самое говорил тогда, на тренировке?
Ребекка молча отвернулась, уткнувшись взглядом в пуговицу и дергая ее. Он был прав, и она понимала это, но свято верила, что так она сделает втройне лучше для всех. Отказаться от своих интересов, от чрезмерных эмоций и, даже потребуется, пожертвовать самыми близкими и дорогими связями. Нерушимая стена, сделанная из убеждений положительных результатов этих отказов, начала рушиться под тяжелым натиском рогатого собеседника.
— Если подумать, — демон поднял голову и задумчиво смотрел на серые тучи, — то я мог бы сохранить покой и мир в своей семье, а также не наводить раздор в демоническом обществе, если бы я не проявлял себя и не жаждал встать на престол Владыки…
Ребекка смотрела на него, словно ожидая спасения. Он внезапно скривился в злой гримасе и показал оскал.
— Но тогда в чем смысл моего гребаного существования? — рыкнул он, сжав ладонь. — Да ни в чем! — он яростно стукнул себя о колено. — Мы просто очередное явление природы — живые организмы, клетки, которые делятся, развиваются и отмирают — таков их алгоритм. Ничто иное, кроме как сосуд со всякими органическими веществами — вот мы кто. Если же ты подавляешь проявление своей личности, то ты есть это самое тело с веществами. Наша особенность в социологии… в том, что мы можем быть одинаковыми внешне, но вот наш мозг может создать уникальный комплекс эмоций, предпочтений, интересов и т. д… Смысл жизни в том, чтобы ты смогла сохранить этот комплекс и даже развить его. Так все мы придем к личностному росту. Так изменится не только одна жизнь, но и жизни многих. Думать о народе, конечно, хорошо — идеальная вещь для репутации монарха… но вот если ты не покажешь этому народу себя, то они просто не будут уважать и любить тебя, они не поймут твоего характера и могут просто помыкать тобой. По идее, я должен сказать, чтобы ты нашла свой смысл жизни… но ты уже приобрела его…
— И какой же? — с замиранием сердца спросила дрожащим голоском ангел.
— Все просто — делать всех счастливыми… — демон улыбнулся. — И делать счастливым Джейсона…
Ребекка выпала из этого мира. Краткая лекция о бытие тучным комом разжевывалось в ее голове. Демон встал и протянул ей руку. «Хватит тут мокнуть» — добро произнес он, тепло взглянув на ангела. Еще долго она молчала и думала, и лишь изредка приходилось отвлекаться для анализа местности, но чем дальше они шли, тем сильнее становился магический след Джейсона, и тем сильней трепетало сердце блондинки.
***
Очередной лагерь пылал в огне. Магнопушки были разорваны, солдаты мертвы, а постройки сожжены. Пришедшие развед-отряды были очень шокированы и испуганы. Вокруг не было никого, кто мог бы совершить этот хаос. Некоторых солдат удалось привести в чувства и хоть каплю разузнать о произошедшем. «Монстр… монстр» — все как один твердили они, а потом умирали от полученных ран. Развед-отряд сложил мертвые тела в кучу, желая сжечь. Когда один из эльфов достал связной кристалл, дабы описать ситуацию, лагерь замер. Дождь усилился, а туман не собирался расходиться. С разных сторон доносились звериные рокоты. На секунду все стихло… но лишь на секунду.
Силуэт, окутанный пламенем, пронесся мимо солдат и схватил двух попавшихся эльфов. Его ладони крепко вцепились в лица, которые он впечатал в землю. Выстрелы магнострелов разорвали секундную тишину и привели солдат в чувства. Грейс принял первый выстрел — заряд был огненный, что никак не причинило боли. Второй он легко отбросил, словно мячик — то был заряд воздуха. Неожиданно сзади прилетел водный снаряд. Пар повалил из намокшей спины. Дракон обернулся и мгновенно устранил стрельцов. Какой-то громкий и тяжелый спуск затвора привлек внимание сосредоточенных зеленых глаз. Эльфы выстроились в линию и держали у пояса увесистый обрез. Их выстрелы быстро настигли дракона. Пар затмил его силуэт. Эльфы быстро перегруппировались. Заключив врага в кольцо, они снова выстрелили в унисон. Каково было их удивление, когда на месте дырявого трупа были лишь мокрые куски земли. Огненная вспышка сверху стала для них последней картиной. Тела сначала бились в конвульсиях, но после мощной ударной волны от встречи кулака Грейса и земли тела разлетелись в стороны, теряя конечности налету… Зрачки дракона снова сузились, когда до ушей донесся звук выстрела. Он успел увернуться от пули, что была так близко к его лицу, отчего он мог разглядеть фиолетовые искры, танцующие по темному металлу. Пуля вошла в дерево. Дракон вальяжно перевел холодный взгляд на стрелка, лежащего на земле. По звуку затвора стало ясно, что выстрелов еще несколько. Эльф выстрелил, целясь прямо в голову — дракон расплылся на секунду в воздухе и уже стоял в противоположной стороне. Снова выстрел, и снова невообразимая реакция. В тумане солдат видел лишь горящие зеленые огни и обильный пар из клыкастого рта. Такими скачками Грейс добрался до эльфа. Патроновбольше не оставалось. Ужас блеснул в его взгляде. Он судорожно молил о пощаде и умер бы от инфаркта. Но в этот момент, когда Джейсон резко схватил его руку с пистолетом, эльф остался жив, хотя свято верил, что уже умер. Дракон лишь вырвал пистоль и выкинул в сторону. Эльф был потрясен и походил на статую. Он еще пару минут перекидывался взглядами с Грейсом, пока не умер от нанесенных ран. Зрачки дракона расширились, а жар пропал. Его печальный взгляд на свежий труп был последним.
— Я уже зашел далеко… Стоит подождать Райана с остальными, — впереди он чувствовал сильные и мощные запахи эльфов. Забравшись под лиственную корону уцелевшего дерева, он поджал к груди ноги и уперся в них лбом. Красные от утомленности глаза сомкнулись. Удивительно, что дракона одолели не эльфы с многочисленными видами орудий, а обычная дремота.
***
— Что такое любовь? — раздался детский голос. Мужчина дрогнул, потирая заспанные глаза. В полумраке кабинета он увидел горящие зеленые глаза, устремленные на потрепанное от работы с бумагами лицо мужчины. Опустив взгляд ниже, мужчина увидел толстую книгу в бардовом цвете, из твердой кожи. Мальчик крепко прижал ее к груди, боясь выронить. В тонкой улыбке мужчина нагнулся до уровня его мелкой красноволосой головы и хитро посмотрел на большие зеленые глаза.
— А чего вдруг тебя заинтересовала любовь, Джей?
— Тут в книжке написано про любовь. Как-то странно герои ведут себя — автор пишет, что это любовь.
— А ну дайка мне… — вдохнул Альтаир, аккуратно принял в руки книгу. Открыв страницы, на которых лежала красная ленточка, он кашлянул и, задрав голову, читал:
«Они сидели в обнимку и тихо хихикали, глядя на ночные красоты. Каждый из них ощущал жгучее и в то же время щекотливое чувство внутри, словно это были проказы духов. Каждое касание девушки заставляла мурашки огромным числом бежать по всему телу юноши. Он же целовал ее руку, лукаво улыбаясь ее красному и улыбчивому лицу. Следы его поцелуев оставляли странный жар, который проходил прямо в сердце. Они оба краснели, тяжело дышали и не могли перестать ласкать друг друга. Доктор скажет — горячка. Я же говорю — любовь…»