— Quid agis, frater? (Как ты, брат?) — их кисти крепко обхватили друг друга в знак приветствия.
— Volo bibere ale et relaxare modicum… (Хочется выпить эля и немного отдохнуть…), — Азраииль усмехнулся.
— Et hoc est multo-vaunted corniger monstrum? (Так значит, это тот хваленый рогатый монстр?) — спросил командир Филя. Подойдя к Райану, закованном в брумированые наручники, он схватил его за лицо и с кислой гримасой осмотрел.
— Ipse erat dux eorum (Он был их предводителем).
— Loquens de quod… (Кстати говоря…) Non videtur mirum, quod clare et arte subvertit omnia nostra agro castra, quae erant? (Тебе не показалось странным, что они четко и ловко разнесли все наши полевые лагеря, что были?)
— Manifestum est — habebant magna sensorem (Это же очевидно — у них был отличный сенсор), — бровь командира Велена дрогнула. Азраииль хмыкнул и грубо пихнул лицо Райана.
— Quod monstrum… (Какая странность…), — начал эльф, чуть усмехнувшись, — Eorum impetus erant accurate, et ieiunium, ut expugnat vetus castra… Et mea, quae milites collocavit post eorum impetum, tulerunt diligenter… (Их атаки были точны и быстры, когда они штурмовали старые лагеря… А мои, что солдаты разместили после их атаки, они брали аккуратно…).
Азраииль заметил, как дрожит бровь собеседника и хотел было продолжить, но внезапный истерический смех Райана прервал его. Командиры недоуменно взглянули на его исказившиеся лицо. Глаза его были прикрыты волосами, но Азраииль чуял, что он, пускай и был ниже него, смотрел с высока. Раздражившись, эльф грозно подошел к нему и потянул за кудри. Бледное и грязное лицо демона с кривой улыбкой смотрело на нервного командира.
— Quid suus ' ridiculam hic?! (Что здесь смешного?!)
— Quam can ego non rideat? Vos, iudices, ipsum mauris nothi (Как я могу не смеяться? Вы, господа, очень забавные ублюдки) — голос Райана хрипел, но был пропитан ядом и скрытой ненавистью.
— Spumae, audeat vos esse impertinent ad me? (Мразь, смеешь дерзить мне?) — Азраииль завел высоко руку и дал хлесткую пощечину рогатому. Тот опустил голову и замолк.
— Lets impetro tergum in sermone, frater… Et quomodo brats invenire locum nostri castris? (Вернемся к разговору, брат… Так как сопляки узнали местоположение наших лагерей?) — странно, но выходка Райана успокоила командира. Он понял, что демон сделал это намерено, дабы сбавить напряжение. Теперь командир был спокоен в голосе и холоден в лице.
— Intelligentia? Ipsi erant ' non iustus pellentesque. Vidisti eorum tunica armis? In indigenis Eragon (Разведка? Они же не просто дети. Видел их герб? выходцы Эрагона) — лицо Азраииля дернулось на секунду, словно он словил микроинсульт. Свистнул через плечо — солдаты медленно подошли к командирам. Его выражение стало желчным и презрительным.
— Mea sensoriis non deprehendi uno scout (Мои сенсоры не обнаружили ни одного разведчика) — отстегнув ремешок кобуры, он вынул свой пистоль и направил его на командира. У того не дрогнул ни один мускул.
— Videtur mihi, quod tu iacentem… (Сдается мне, что ты лжешь…)
Солдаты напряглись. Странностью было для них, что один командир держит под прицелом другого. Оба стояли неподвижно, но видно, что каждый был напряжен и внимательно следил за другим. Их минутное молчание создало гул среди солдат. Глаза Азраииля щурились, пылали в гневе. Он чувствовал себя униженным и оскорбленным — где такое видано, чтобы эльф, при чем командир, помогал своему врагу, тем самым убивая своих товарищей. Палец так и дрожал, желая сжать курок, но эльф чего-то ждал: искупления предателя, его покаяния или же объяснение своему поступку? Но он, на удивление Азраииля, лишь усмехнулся, разведя руки в стороны. Голова его наклонилась в бок, а глаза походили на перевернутый месяц.
— Et quid est hoc, frater, tibi me interficere? (И что же дальше, брат, убьешь меня?) — спросил он высоким тоном. Губы Азраииля нервно подрагивали, а рука с пистолем начали трястись. Напряжение вокруг этих двоих продолжало расти.
— Habes locum non inter nos. Iam non es indigena Yggdrasil! (Нет тебе места среди нас. Ты больше не житель Иггдрасиля!)
— Tc, quid opus hac enim? Ego resurrexit tamquam bellator. Vivo bellum. Et nostri Dux non intelligit hoc refert ad omnia. Ille audit stulti et dat eis liberum refrenare, et parendum eorum ordines obediently (Тц, а на что мне эта страна? Меня взрастили воином. Я живу войной. А Наш Харон совершенно не смыслит в этом деле. Он дал власть совершенно не смыслящим в войне эльфам! Никто из них не занимался военным делом, а они, между прочим, Генералы Иггдрасильской армии. Для меня унизительно выполнять и слушать приказы каких-то деревенщин).
— Et ideo vos, venit ad eos? (И из-за этого ты и перешел к ним?) — Азраииль дернул пистоль в сторону Райана. Его непонимающее выражение пугало солдат. Никогда они не видели своего командира таким разбитым. Впервые они видели, как его честь и гордость были ранены.
— In his iuvenibus vidi quod nostri duces non posse animadverto (В этих юнцах я увидел то, чего наши командиры не смогут осознать).
— Claude! Non est propitiatio pro te, proditorem! Ego personaliter exequi te (Заткнись! Нет тебе прощения, предатель! Я самолично казню тебя) — Азраииль крепко сжал рукоять пистоля и направил его на командира.
— Im ' non certus… (Не уверен…)
Земля под ногами солдат неистово затряслась. Многие попадали. Крики непонимания пронеслись по деревне. Азраииль тоже потерял равновесие, но когда пришел в себя, то обратил свой раздраженный взор на ворота. Они были покрыты огроменными глыбами льда. На верху были острые штыри, на которых висели тела эльфов, которые еще дергались в конвульсиях. И не успело войско отойти от шока, как эти штыри стали вылазить из-под земли и задевать всех, кто попадался. Солдаты разбегались в разные стороны, крича в ужасе. Скрипя зубами, Азраииль спустился к ним и заорал:
— Excitare, vobis amentibus! Suus ' iustus glaciem. Has, eos canonicos et explosivae conchis! (Очнитесь, идиоты! Это же просто ледышки. Разбейте их пушками и разрывными снарядами!)
Застрельщики быстро наставили пушки на глыбы и разбили их. Стрельцы выстроились в линию и стали стрелять по первой показавшейся фигуре. Мечники обнажили свои мечи, но не решались идти в бой. «Præcipiens bruma! (Заряжай брумий!)» — крикнул Генерал, обнажив свой меч. Пока застрельщики перезаряжались, мечники пошли вслепую. Сначала слышались их яростные крики, но потом до ушей командира доносились жалобные вопли. Вдруг из дыма вылетело тело. Оно чуть не сбило Азраииля, но тот увернулся. Взглянув на безголовый труп, он увидел сожжённый весь живот — кишки и другие органы вываливались и висели, обтекая кровью, а реберные кости были черные и обнаженные кончики их до сих пор горели. Застрельщики в панике сделали множественный залп. Ядра развеяли дым, но ни взрыва, ни звука удара о землю.
Солдаты почувствовали сильный жар. Рычание и томное дыхание разлетелось по всему лагерю. Генерал грозно и спешно шел на эти звуки. Остановившись у ворот, он вытянул из кобуры свой обрез и сделал два выстрела. Они ушли в дым, а после них не было ничего — только тишина. Собираясь перезарядить обрез, Генерал отвлекся от дыма и лишь на секунду заметил зеленные огни. Глаза его повылезали из орбит, свисая на обгоревшем лице. Тело свалились на землю, выронив и меч, и обрез. Солдаты затаили дыхание, глядя на качающуюся голову Генерала в руках Грейса. Он поднес голову к себе и смачно харкнул огнем; голова стала неистово пылать. И словно пращу, он раскрутил горевшую голову, метнул ее в одного из солдат; тот глухо прокряхтел и свалился с ног. Солдаты перепугано уставились на него, забыв про Грейса, чем и поплатились вскоре… Дракон выгнул спину, набирая воздуха, и, что есть мочи, выпустил сильный огненный поток. Он медленно вертелся, поражая всех вблизи. Крики боли разразились по деревне. Новый клуб дыма затмил грозный и хищный образ юноши — только его горящие глаза расплывчато виднелись в дыму.
Сначала в этой завесе слышались крики, а потом уже сами воины повалили из него. Дальники убивали стрельцов огненными залпами и водяными иглами. Воины сражались с эльфийскими мечниками. После неожиданной атаки глыбами число эльфов стало почти равным числу ученикам. Они бились яростно, уже прекрасно чувствуя себя в бою — запахи крови, гари и холодной стали уже приелись к ним, а глаза приноровились к быстрым движениям эльфов. Дальники действовали слаженно — они сразу же заслонили проход земляными стенами после своего входа. Азраииль был шокирован. Все его планы опасения оправдались, но он давно и тщательно готовился к этой битве, а что по итогу — из этой пятисотой кучки неотесанных детей умерло всего-то пять-шесть человек, когда эльфийских солдат было убито уже две пятой этих учеников. Пораженный этим, он не заметил командира и пропустил серию четких и больных ударов, после которых он свалился. Откинув пистоль, командир связал его руки и пнул к стене. Затем он стал снимать с Райана брумийные наручи. Демон встал и стал потирать руки.