«Сзади» — подсказывало ему чутье. Он крутанулся вокруг своей оси. В этот момент его спина ощутила жар меча. Найдя какую-никакую опору, ангел уставился прямо на Левиафана. Тот свободно передвигался меж кусками мрамора. Его атаки стали быстрей и мощней — Гавриил пускай и мог уклониться от них, но меч потихоньку доставал до его кожи.
— Только уклоняться и можешь?! Слабак! — крикнул Левиафан. Он вдруг ускорился, продолжая гневно кричать и пыхтеть.
Гавриил достал свой лук, но выстрелить не успел. Черно-белая дуга вошла в резонанс с его луком и произошел взрыв. Ангел влетел в очередной кусок и потерял контроль. Левиафан не медлил.
— Сдохни!!! — кричал он, пока летел к врагу. Остриё меча четко смотрело в сердце ангела. Когда он вонзил меч, всё, что было на верхнем этаже, уже рухнуло на нижние.
Левиафан тяжело дышал. Его руки дрожали, а в глазах плыло. Сил почти не оставалось. И когда он хотел насладиться победой, свечение сверху ослепило блондина. Жжение и острая боль поразили руку, державшую меч. На пол стали падать красные капли. Пыль осела…
— Ты потерял контроль над собой, — подал голос Гавриил. Он спустился с куска мрамора, в котором был меч с рукой. Левиафан ошарашенно взглянул сначала на него, потом на свою обрубленную руку и дико закричал.
— Ублюдок! Я точно убью тебя!!! — вопил он. Ангел молча натянул тетиву.
Выстрел.
«— И почему мне нельзя возражать командиру?
— Потому, Левиафан, что он старше нас по званию. И среди всех мы не имеем ничего за спиной, так что наши слова имеют самый малый вес в этой роте…
— И ты еще не заступился за меня! Брат называется… небось побоялся, что тебя тоже высекут по пять раз…
— Нет… я.… не хотел подвергать наказанию и Кастиила. Если бы я помог тебе, то и его бы высекли.
— Да он бы и отпор дать не смог, слабак… — в ответ Левиафан словил подзатыльник.
— Видимо, ты забыл, что благодаря ему ты носишь целые вещи и умеешь читать. Он помогает тебе вне боя и передряг. Без него ты оболтус.
— Ай, ладно… он не заслуживает этой трепки… но всё же, Гавриил, это не честно! Разве мы не такие, как все рядовые, а? У нас два глаза, две ноги и руки. Мы такие ангелы, как и остальные, но вот смотрят на нас, как на дерьмо…
— Ты сам знаешь ответ… ни я, ни ты ничего не можем поделать…
— Бесит…
— Не думай об этом… лучше иди чисти картошку, а то твой наказуемый будет злится.
— Ладно…
Левиафан почти скрылся в проеме.
— Левиафан
— Да, Гавриил?
— Несмотря на трудности и беды…
Левиафан засмущался и потупил голову.
— Не потеряют братья веры…»
Стрела пронзила бок. Левиафан выкашлял много крови. Гавриил медленно натянул тетиву.
Выстрел.
«— Давай, давай, — надменно бубнил солдат, стоящий над Левиафаном.
— Да чищу я! Не видно, что ли?
— Заткнись и чисти, — теперь устало сказал солдат, — мне тут с тобой еще до полуночи стоять… Так что держи рот на замке и работай.
Левиафан недовольно фыркнул и усердно очищал картошку. Солдат вдруг поежился и, утерев нос, закопошился в кармане.
— Вот, держи, — он протянул мальчику боевой нож, сделанный специально на заказ.
— Что? Мой нож? Его же конфисковали во время осмотра… — Левиафан с жадностью взял его.
— Твой братец постарался… тот, что очкастый. Пришел, значит, в кабинет командира; говорит, мол, готов за этот нож спину под сечку отдать. Командир думал, думал и сказал ему: „Ударов ты получишь десять, а не пять“.
— Это же в два раза выше нормы! — нахмурился Левиафан, чуть ли не бросив картошку.
— Понятное дело, выше нормы. А ты, сопляк, думал, что у командира можно просто так попросить вещицу? Но стоит отдать должное, этот очкарик стерпел каждый удар, а бил, чтоб ты знал, сам командир. Ни слезинки, ни писка… хорош малый. Ты бы лучше с него пример брал — он ни в строю, ни в казарме лишнего не скажет, а если уж и надо, то за вас, братьев его никудышных, и голову под секиру подставит.
— Идиот… — шикнул Левиафан, краснея. Руки его с силой сжали картошку, выпуская всю злость.»
Стрела в боку взорвалась. Ошметки органов повалились наружу, кровь хлынула рекой. Левиафан свалился на колено. Гавриил снова натянул тетиву. Новая стрела начала светиться больше и больше, как и увеличиваться. В конце концов она стала почти с Гавриила размером. Он чуть пригнулся, ведь вес стрелы стал больше. Дрожащие от напряжения пальцы резко отпустили тетиву. Стрела молниеносно настигла Левиафана. С его демонической кровью она вступила в резонанс и взорвалась, да так, что стены потрескались.
Гавриил ощущал дикий прилив сил. Вдруг на его плечо что-то село, что-то увесистое. Ангел взглянул и увидел филина. Он светился чистым зеленым цветом. Глаза его были пустыми, но одновременно наполнялись маной. Этот филин увлеченно чистил свои крылья, удобно усевшись на плече хозяина.
— Значит… ты мой тотем… ясно… — ангел поднес палец и почесал макушку птице. Та довольно угукнула.
Вдали послышались кряхтения.
Гавриил подошел к обломкам здания, среди которых валялось изодранное на куски тело Левиафана. Его лицо бледнело. Кровь густела на подбородке. Глаза переставали излучать красную ауру. Тепло покидало тело. Он часто кашлял и хрипел. Гавриил присел возле его верхней половины тела, которое было еще живо.
— Я… ошибся… братец… — ему тяжело давалось говорить — кровь лилась из легких каждый раз, когда произносился звук.
— В чем? — спокойно спросил Гавриил. Его лицо выглядело уставшим и мрачным. Глаза и брови его дрожали.
— Я проиграл… — уголки губ поднялись, и младший брат улыбнулся весело, не так, как при битве.
— Да…
— Это конец, да? — голос его дрожал.
— Да…
— Я… я не хочу умирать, Гавриил… я еще многое хотел сделать…. Я хотел завоевать себе свободу… Мне страшно… братец… — слезы полились из красных глаз.
— Скоро ты уснешь… будешь спать спокойно.
— Передам привет Касу от тебя… — снова улыбнулся Левиафан. Он напрягся и протянул единственную руку Гавриилу.
— Несмотря на трудности и беды…
Гавриил на секунду замер, округлил глаза, но потом улыбнулся, стукнув кулаком кулак брата.
— Не потеряют братья веры…
— Спасибо… Гавриил…
Последний вздох Левиафана дал мертвой тишине волю. Гавриил склонился к нему и припал лбом к его лбу. Тихие слезы покатились по грязному лицу.
— Прости… мама… я не смог защитить их…
***
Кабинет Совета находился в полумраке. Проекция с разными видами на учеников, проходящих испытание, освещала хмурые лица Владык. Рядом с Марсом сидел Ларри и Сэт, которые тоже нервничали, смотря на проекцию.
— Думаете, ученики смогут пройти его? — подал голос Люцифер, смотря на директора ветренными взглядом.
— Наши ученики на протяжении года упорно старались. Их знания в алхимии, боевых искусствах и тактическому мышлению значительно повысились, как и общий процент успеваемости, если сравнивать с предыдущими первогодками, — сухо тарабанил Ларри, не отводя своих глаз от проекции. Люцифер видел его напряженность, отчего улыбался.
— Могу поручиться за своих коллег, Владыка, — встрял Сэт. Его ехидная кошачья морда уставилась на не менее ехидное лицо архангела.
— Что ж, — Люцифер сдвинулся с места, беря свой стакан воды, — я очень рад этому…
— Мы почтем за честь слышать вашу благодарность, — Сэт послушно наклонил голову, не спуская улыбку с морды.
— Однако… — выпив всю воду, что была в стакане, архангел начал вертеть его, внимательно изучая каждую ромбовидную грань, — … вы уверенны, что они смогут не только помочь основной армии, а привести Мартинию к победе? — голубые глаза его светились холодным огнем. Марс незаметно для всех оторвал свой взгляд и молча, скрывая рот за руками, сложенными в замок, наблюдал за диалогом.
— Скажу прямо, Владыка, — начал Ларри, тяжело вздохнув, — многие из этих детей, пускай и сильны в магии и военном деле, но не те, кто закончит войну. Они будут очень полезной единицей, способной противостоять магам Иггдрасиля, однако без должного руководства они — просто стадо овец, которых легко зарубить.
— Значит, им нужен достойный пастух? — спросил Люцифер.
— Именно. Для этого наши учителя тщательно проверяют некоторых учеников, имеющих таковые качества. И мы уже нацелились на…