Судя по всему, женщина успела ранить Липпинкотта в ногу, но сбежала до приезда властей.
На фотороботе, составленном полицией, Андреа не была похожа на преступницу. В чем-то она напоминала мне мою мать, с ее длинными волосами и усталыми глазами.
Когда в дверь постучали, я застонала и закрыла ноутбук.
— Я занимаюсь.
— Мне просто нужно кое-что обсудить, — раздался приглушенный голос Коннора с другой стороны двери.
— Хорошо. Секунду.
Он открыл дверь и заглянул внутрь, прежде чем шагнуть в комнату.
— Эй, а... — Потирая руки, он прочистил горло. — Я знаю, что в последнее время тебе было очень тяжело. И, э... знаешь, ты могла бы уехать давным-давно. Но ты осталась здесь и помогла с Би... и я знаю..... Я знаю, что тебе не нужно было этого делать.
Мне не нравилось, к чему это может привести. Коннор редко признавал мой вклад. Он часто критиковал меня за то, что я отказывалась от дополнительных смен в больнице — смен, от которых я неохотно отказывалась, чтобы немного позаниматься.
— Я хочу облегчить тебе жизнь.
Определенно, мне не нравилось, к чему это может привести. Это был не Коннор. Коннор был синим воротничком, который в мои шестнадцать лет читал мне лекцию о том, что ничто в жизни не дается бесплатно. Что-то было не так.
— Хорошо.
— Мы уже говорили об этом раньше... — В тот момент, когда его рука поднялась, чтобы потереть затылок, и он отвел от меня взгляд, я точно знала, что он собирался сказать, и вздохнула.
— Я знаю. Ты хочешь сдать мамину старую комнату. — Я полагала, что из уважения ко мне и Би он еще не сделал этого, и я ценила это в течение нескольких лет. Но бороться ради ее памяти не имело смысла. Прошло уже достаточно времени. — Все в порядке.
— Ты уверена, деточка? Я имею в виду... знаешь, я мог бы подождать еще немного.
— Нет, — сказала я, пренебрежительно махнув рукой. — Нам нужны деньги. — В последовавшей за этим паузе я подняла глаза и увидела, что он ковыряется в пальцах, похоже, волнуясь. Возможно, он нервничал, спрашивая меня о комнате. Я тоже нервничала. — Могу я тебя кое о чем спросить?
— Да, конечно.
— Помнишь, после смерти мамы я рассказала тебе о...
— О червях. Да. Я помню. — Нахмурив брови, он опустил взгляд. — Я не... Я не виню тебя, детка, это была довольно жестокая сцена с твоей мамой, истекающей повсюду кровью.
— Ты уверен, что ничего не видел в ванной? — Мне всегда казалось странным, насколько ярким остается в моей голове этот образ того, чего на самом деле не было.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — В его голосе прозвучала нотка подозрительности. — Ты читала отчет, Лил. Вскрытие. Несколько раз. Там все есть.
Вздохнув, я откинулась в кресле. Я читала, но профессор Уилкинс также сказал, что не все врачи знают об этом организме как о человеческом патогене. Возможно, они пропустили его при вскрытии.
— Я знаю. Я просто... подумала, может быть, ты видел что-то еще.
— Все, что я видел, подробно описано в этом отчете, — сказал он. — Ты в порядке?
— Да. Я в порядке. Я просто скучаю по ней. — Спорить с ним было бессмысленно. Он якобы не видел того, что видела я. Может быть, кровь слишком сильно затемнила воду. Может быть, все черви каким-то образом попали в канализацию.
— Да. — Он выпустил длинный выдох и прочистил горло. — Итак. Что бы ты сказала, если бы я пригласил Анджело остаться здесь?
Бурлящий страх скрутил мой желудок, когда мое настроение быстро изменилось, и я покачала головой.
— Ты ведь не серьезно, да?
— Я просто подумал, что он все время здесь. И он живет в этой дыре на Самлер.
— Нет. Нет! Да ладно, Коннор! Серьезно?
— Он мой лучший друг, Лилия. — Он провел руками по волосам, напряжение, отразившееся на его лице, стало более очевидным для меня в этот момент.
Сжимая пальцами подушки вокруг себя, я подавила желание бросить в него чем-нибудь через всю комнату.
— Этот парень — гад, Коннор. Ты знаешь, что он загнал меня в угол, когда был здесь в последний раз, и практически угрожал убить меня.
Пренебрежительно махнув рукой, он покачал головой.
— Неа. Он бы этого не сделал. Он просто придурок, вот и все.
— Никакой он не придурок. Он — чертов хищник!
Разведя руки в стороны, он пожал плечами.
— Какого хрена ты хочешь чтобы я сделал, Лилия? А?
— Скажи ему, черт возьми, нет! Это то, чего я хочу. Он урод.
— А кто поможет с долбаными счетами! Я тут тону!
— Я не против соседа по комнате, но не Анджело. Пожалуйста. Мне еще жить здесь и работать!
— Я тоже работаю! — От того, как он ткнул пальцем себе в грудь, исходили флюиды пещерного человека, которые я ненавидела. — Я работаю, и эта гребаная квартира записана на мое имя. Так что я имею право говорить, кто здесь будет жить!
Единственное, что я хотела бы, чтобы моя мать больше думала перед смертью. Не то чтобы у нее был большой выбор — мне тогда было всего шестнадцать, и, конечно, она не могла оформить квартиру на мое имя. Но из-за добавления Коннора в совладельцы возникли действительно напряженные и разочаровывающие ситуации.
— Это было бы чертовски проще, — сказал он.
— А что будет, когда Би приедет домой на праздники? Ты действительно хочешь, чтобы она была рядом с ним? Думаешь, это положительно скажется на ее психическом здоровье?
— Би в порядке! Ей не нужна эта долбаная школа и психотерапевты. Ей нужны друзья! Жизнь!
Ярость вспыхнула во мне, и я вскочила на ноги, сжав руки в кулаки.
— У нее есть жизнь. И друзья! Ей становится лучше, потому что она наконец-то получает помощь, в которой нуждается! Кто-то наконец-то прислушивается к ней. А теперь ты хочешь разрушить это, приглашая подонка Анджело на ночные посиделки! Он неудачник, Коннор. Ты должен бросить его, пока он не втянул нас во что-то опасное!
— Он спас мою гребаную жизнь!
Не то чтобы я присутствовала при этом, конечно, но, очевидно, какой-то парень, к которому они ходили некоторое время назад, наставил на них двоих пистолет. Так получилось, что Анджело оказался проворнее.
— Черт возьми, ты действуешь мне на нервы, как и твоя мамаша!
— Пошел ты, Коннор. Пошел. Ты! Ты никогда не заслуживал моей матери.
— Да? Никто из вас, неблагодарных говнюков, не заслуживает меня. Так что пошла ты, Лилия. — Выходя, он хлопнул дверью, смахнув со стены картину моей мамы.
Это разозлило меня еще больше.
Уголки моих глаз горели от подступающих слез. Не сдавайся. Гневный румянец поднялся по моим щекам, и я стиснула зубы, желая оказаться в другом месте. Где-то далеко. Где были дерево, качели и открытое море.
Я опустилась на кровать и закрыла лицо ладонями. Не сдавайся.
Я не могла жить в одном месте с Анджело. Я не могла. То маленькое убежище, которое я создала в квартире, будет разорвано в клочья его присутствием. Надеюсь, Коннор одумается. В противном случае, мне придется договориться, чтобы Би осталась в общежитии на каникулы. Я постараюсь навестить ее на Рождество, до которого еще несколько месяцев. С тех пор как умерла мама, у нас в квартире не было замечательных рождественских праздников. В основном мы с Би сидели в нашей спальне, слушали старые мамины пластинки —Битлз— и пили слишком много горячего шоколада. Технически, мы могли бы делать это где угодно.
А что касается меня? Мне нужно было найти способ оплатить хотя бы два месяца обучения Би вперед. Если я смогу это сделать, то, может быть, уехать отсюда будет не так уж невозможно.
***
—Ты когда-нибудь думала о том, чтобы создать аккаунт на «ОнлиФанс» или что-то в этом роде? — Джейда сняла белую простыню, на которой было огромное желтое пятно.
Все еще оттирая засохшую мочу, которая каким-то образом затекла на бортики кровати, я покачала головой.