— Скажи это еще раз, пизда.
— Он слишком хорошо меня трахал.
Сильный удар обрушился на мою щеку, заставив кости вибрировать.
— Шлюха! — закричал он, перекрывая звон в моих ушах. Крепко сжав мое горло, он задержал воздух в моих легких. — Посмотрим, как это будет приятно, когда я трахну тебя острием своего ножа.
Из моего горла вырвался булькающий крик.
Стук в дверь стал отдаляться из-за биения крови в моих ушах.
Мое тело дергалось и извивалось, когда он обхватил меня руками, мои конечности отяжелели и онемели. То, что он мне дал, сделало меня бесполезной и нервной. Он легко подтащил меня к стене, прижал к себе, прижав спиной к груди, и протянул пистолет.
— Никто не войдет в эту гребаную дверь, если не захочет, чтобы я нашпиговал его свинцом
Нет. Как только Деврик появится, его застрелят. Я не могу этого допустить. Даже если это убьет меня, я не позволю этому безжалостному ублюдку убить его у меня на глазах.
Сражайся с ним.
Что-то привлекло мое внимание под кроватью.
Мой старый трофей по легкой атлетике, который я случайно бросила туда, убираясь в своей комнате. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула. Если я все испорчу, он наверняка убьет меня, а потом Деврика. Я должна была быть точной. И быстрой. Это было невозможно, когда мои руки начали неметь.
Собрав все оставшиеся силы, я потянулась к нему сзади и ухватилась за яйца Анджело с такой силой, что руки затряслись от напряжения.
Громкий, булькающий крик ударил мне в ухо, и в тот момент, когда он отпустил меня, я неловко повалилась на бок, борясь с действием наркотика, который заставлял меня чувствовать себя так, словно я плыву по зыбучим пескам. Хриплый вдох вырвался из моих легких, и я потащилась к краю кровати, цепляясь ногтями за пол. Когда мое тело дернулось назад, я зацепилась за увесистое металлическое основание трофея.
— Гребаная сука! — прорычал Анджело, и когда он крутанул меня, я с размаху ударила его тяжелым железом по черепу. Он со стоном повалился на бок с глухим стуком.
Покалывающая слабость пронзила мои руки, когда я снова ударил его, попав прямо в лоб. Кровь потекла из его макушки и по вискам, когда он мотал головой взад-вперед с сильно прикрытыми глазами, что придавало ему вид пьяного.
Вьющаяся черная пустота просачивалась из-за краев, ползла по мне решительными касаниями, которые медленно вытаскивали меня из сознания
Тьму прорезали крики. Ужасные крики. Мои? Я не могла определить.
Этот шум разрывался у меня в голове, когда меня снова толкнули в неизбежную тишину.
Тьма.
Горящие глаза смотрели на меня. Яростные глаза, светящиеся расплавленной медью.
— Лилия, — сказал он, его голос был похож на голос темного ангела. Мой ангел-мести. Я была мертва? Должно быть.
Тьма.
Меня охватило тепло. Уютное тепло. Я свернулась калачиком еще глубже погружаясь в сон.
Глубже.
Глубже.
Тишина затянула меня в себя.
ГЛАВА 61
ЛИЛИЯ
Я поворачиваюсь и вижу, что мама смеется, глядя на меня с качелей, с которых открывается вид на море.
Я улыбаюсь, глядя, как она смотрит на бескрайнюю синеву за окном.
Качели медленно останавливаются, и она спрыгивает с них.
— Пойдем, — говорит она, беря меня за руку. — Пойдем со мной.
Она тянет меня к обрыву, и когда мы подходим к его краю, я смотрю вниз на свои ноги, упирающиеся в край.
— Давай, Лилия. Прыгай.
В животе нарастает щекочущее чувство, и я прыгаю в воду. Ветер развевает мои волосы. Солнце греет мне лицо. Вниз, вниз, вниз, вниз, я падаю.
Я открываю глаза и смотрю на просторы открытого моря. Моей мамы нигде не видно.
Нахмурившись, я оглядываюсь по сторонам, волны покачивают меня вверх-вниз. Ледяной страх охватывает меня, высасывая тепло из моих мышц.
— Мама?
Что-то дергает меня за ногу, и паника пробирает до костей. Я вглядываюсь в воду, в глубину, где мама тянется ко мне.
— Пойдем, Лилия. Здесь так спокойно, — шепчет она сквозь воду. — Оставайся со мной.
Я размахиваю руками, шлепая ими по воде, чтобы она не утянула меня под воду.
— Нет!
— Лилия!
Она тянет сильнее.
Невидимая сила давит мне на плечо.
— Лилия! Лилия!
***
Я резко открыла глаза и увидела темную комнату и то, как кто-то крепко схватил меня за руку. Задыхаясь, я дернулась, но хватка усилилась, и я повернулась, чтобы увидеть Деврика, тянущегося ко мне. Страх вырывался из меня неглубокими вдохами, пока я обводила взглядом незнакомую комнату. Длинные темные шторы, мебель, застеленная белыми простынями, слишком богатая отделка стен, каминная печь. Смятение затянуло мой мозг, как тяжелый туман, и я нахмурилась, отчаянно пытаясь понять, где, черт возьми, я нахожусь и как я сюда попала.
Я вернулась домой. Заснула в своей комнате. Проснулась от того, что меня разбудил Коннор.
На моем лице пульсировал сильный ожог. Воспоминания нахлынули, и я, задыхаясь, дотронулся до щеки, проведя кончиками пальцев по ее шершавой, затвердевшей поверхности. Я сдвинула челюсть, вздрогнув от боли, вызванной ее растяжением.
Я отвернулась от него, пряча то, что, должно быть, было ужасной раной.
— Ты была два дня в отключке, — сказал он спокойным и ровным голосом, присаживаясь рядом со мной на кровать. — Я сделал все возможное, чтобы наложить швы.
Сквозь слезы я снова дотронулась до жгучей боли, до морщинистой кожи, которая тянулась от глаза вниз к челюсти.
— Я бы не стал трогать ее слишком часто.
В голове пронеслись ужасные воспоминания, которые навеял Анжело, и, резко вдохнув, я вспомнила. Я уставилась на Деврика, безмолвно умоляя. Как будто он мог забрать все это. Как будто он мог уничтожить и стереть монстра, который жил во мне.
— Что такое? — спросил он, и когда он потянулся, чтобы убрать с моего лица прядь волос, я вздрогнула, отшатнувшись. — Лилия?
— Моя мама... — Что-то внутри меня умоляло не говорить этого вслух, потому что если я не скажу этого вслух, то, возможно, это так и останется ложью. Она будет существовать в моей голове и вернется в ту черноту, откуда она пришла. В конце концов, именно так я и выживала.
Я тренировалась говорить всем, что она покончила с собой, снова и снова, пока это не стало реальностью. Пока не научилась произносить эти слова, не вздрагивая и не испытывая ни малейшего чувства вины. Хотя теперь я знала, что в конечном итоге именно Анджело убил ее, один ужасающий факт оставался.
Я держала ее под водой. Я чуть не убила ее первой.
— Полагаю, я уже знаю. — Сжав губы в жесткую линию, он опустил взгляд. — Ты разговаривала во сне на обратном пути в Дракадию.
Замолчав, я уставилась на свои руки, пытаясь представить себе, как бы я это объяснила. Что это за ребенок, который пытался убить свою мать? На этот вопрос я не могла ответить. Я любила свою мать. Она всегда была моим лучшим другом. Моим домом. Она была всей моей жизнью.
Но что это за мать, которая пыталась утопить своего ребенка?
Она была больна. Настолько больна, что уже не смотрела на Би как на милого подростка, которого мы знали всю жизнь. Моя мама видела в ней угрозу. Ужас в ее глазах, когда я застала ее за попыткой утопить мою сестру в ванне, был видением, которое будет преследовать меня и после смерти.
И я отчаянно пыталась помешать ей причинить боль Би той ночью. Я делала все возможное, чтобы удержать ее, но она не останавливалась. Она кусалась, толкалась и дралась, как дикий зверь, в своем стремлении уничтожить то, что она считала врагом в своей голове.
Монстра.
Почему она нацелилась именно на Би, оставалось трагической загадкой.
— Она пыталась утопить твою сестру, да? — Вопрос Деврика прорвался сквозь мои мысли.