Документы? Я понятия не имел, о чем, черт возьми, он говорит.
— Когда, по ее словам, это произошло?
— Позавчера вечером. В ее общежитии.
Чушь собачья. Я вырезал язык Анджело и накладывал швы на лицо Лилии позавчера вечером.
— Ты пытаешься снова выдвинуть это дерьмо на первый план, Деврик?
— Признаться, я просто ошарашен этим. Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Да ладно, мужик. Это я. Я! — Он поднял со стола стакан с ликером, как будто собираясь его выпить, но остановился. — О чем ты, черт возьми, думаешь, Деврик? Мелисандра Уинтроп? Дочь председателя! Ты что, спятил?
— Я никогда ей не угрожал.
Покачав головой, он достал из кармана телефон и нажал на видео.
— Как ты знаешь, — продолжал Липпинкотт, — председатель не слишком благосклонно относится к угрозам любого рода.
Фигура в черном капюшоне вошла в парадную дверь, по-видимому, зала Корбо. Он взглянул в сторону камеры как раз в тот момент, когда Липпинкотт нажал на паузу, и у меня перехватило дыхание.
Как будто смотрю в гребаное зеркало.
Точная копия меня.
Кейдмон?
Удивительно, что Липпинкотт не слышал бешеного стука моего сердца, когда я смотрел вниз на то, что, как я был уверен, является моим близнецом.
Однако мой мозг отказывался это принять, даже когда я изучал его черты, не в силах вымолвить ни одного слова, кроме «какого черта».
— Несколько свидетелей видели, как ты входил в общежитие, Деврик.
Мой разум метался в поисках причины. Объяснения. Все мои внутренности были парализованы шоком.
Мой брат. Мой близнец.
Долгие годы я думал, что он мертв. Изуродован.
Неужели мне все это привиделось? Этого не может быть. Липпинкотт сказал, что другие тоже видели его.
Я скорчил гримасу, чтобы не выдать того полного хаоса, который творился у меня в голове.
Липпинкотт уставился на свой напиток, покручивая его в руках. Он отпил глоток — зрелище, которым мне следовало бы насладиться, но я был слишком занят тем, что выпутывался из невозможного.
— Вороны придут за тобой, Деврик. Уинтроп чертовски зол. Мелисандра — его принцесса, как ты знаешь.
Его голос оставался лишь далеким звуком на фоне непрекращающегося стука в моей голове.
Только когда он достал пистолет и направил на меня ствол, я вышел из своего транса.
— Ты всегда был мне как сын. Черт возьми, даже больше, чем мой собственный сын.
— Что ты делаешь, Эдвард? — спросил я, молча подсчитывая, сколько времени должно пройти, сколько дней мучений должно пройти, чтобы он понял, что я уже покончил с его жизнью одним глотком.
Когда он сделал еще один глоток, я сдержал безумное желание рассмеяться.
— Как я вижу, этот корабль тонет. Быстро. Я просто претендую на свою спасательную шлюпку, вот и все.
— Я не понимаю. — Нет. Не то чтобы я не понимал, но мне было наплевать. Есть дела поважнее.
— Мне нужно все, что у тебя есть по токсину, Деврик. Все твои исследования. — Он сунул руки в карман и достал чип, бросив его мне на стол. — Скопируй все на чип, и я обещаю, что тебе не придется умирать. Мне нужны все данные. Все формулы. Все.
— Это работа двух поколений, которую ты просишь меня передать тебе. — По правде говоря, сейчас мне было на все наплевать. Я хотел найти своего брата. Чтобы опровергнуть невозможность, которая вертелась у меня в голове. Вся эта возня с Липпинкотом была лишь отвлекающим маневром.
— Да. Ты вот-вот потерпишь крушение. Ты ведь понимаешь, что когда Уинтроп придет за тобой, он тебя не отпустит? Даже твое имя тебя не спасет.
Мое имя никогда не спасало меня. Только обещание того, что я могу предложить, могло его искупить. Я опустил взгляд на чип и вернулся к нему.
— Это ты нанял Анджело, чтобы тот убил Лилию? — В этот момент мне было уже наплевать, знает ли он о нас двоих.
Его глаза сузились от моего взгляда, и он наклонил голову.
— Что ты об этом знаешь, Деврик?
— Отвечай на вопрос. Или я уничтожу все результаты этого исследования.
— И как ты это сделаешь за несколько секунд до того, как пуля попадет в тебя?
Идиот. Если он хоть на секунду подумал, что я ему полностью доверяю, что я вообще доверяю какому-либо Ворону, то он оказался гораздо глупее, чем я предполагал.
— Я установил защиту от сбоев. Вирус на случай, если со мной что-то случится. Один щелчок, Эдвард. И все исчезнет.
Его челюсть дернулась, глаза приобрели психотический оттенок черного.
— Ты всегда был хорош в этой игре. Гораздо умнее, чем твой отец. — Он потер затылок и простонал. — Да. Я приказал убить ее. Я пытался сделать это незаметно, но это не сработало, и мне пришлось прибегнуть к более агрессивным мерам. Она была помехой.
Незаметно.
— Это ты накачал ее ноксберри на торжестве.
— Ну, технически нет. Это сделал официант. За весьма внушительное вознаграждение. — Тот факт, что Лилия не заразилась, либо доказывал его невежество относительно заразности ягод, либо открывало новую тайну о моем маленьком мотыльке, которую мне придется разгадывать позже. — Лилия была для меня обузой, — бормотал он. — Я совершил ошибку много лет назад, трахнув ее мать, и это чуть не стоило мне карьеры, брака, жизни, черт возьми.
— Почему ты так уверен, что она твоя? — Последнее слово прозвучало сдавленно, моя голова отказывалась позволить ему иметь над ней хоть какую-то власть, даже отцовскую.
— Она моя. Эта сука клялась мне. Четыре года назад она пришла ко мне, вскоре после смерти собственной матери. Она сказала, что хочет спасти их семейный дом. Тогда она уверяла меня, что потеряла ребенка. Но когда я увидел Лилию в тот день в столовой, я сразу понял, что эта сука мне солгала.
— Четыре года назад. Это было примерно тогда, когда заболела ее мать.
— Наверное, так и было. — Он покачал головой, драматично вздохнув, и щелкнул языком. — Трагическое событие.
— Ты убил ее мать.
— Я устранил проблему. Она должна была сгинуть в воде вместе с остальными шестью женщинами. Почему она этого не сделала — гребаная загадка веков.
Возможно, не такая уж и загадка, если она подверглась воздействию черного камня. Если бы моя гипотеза оказалась верной, он бы защитил ее на некоторое время.
— К сожалению, она представляла слишком большую угрозу, чтобы исследовать причины этого. А потом эта сука ушла. Я думал, может быть, она все-таки умерла. Пока она снова не вошла в мою жизнь, как проклятая герпесная инфекция. Потом появилась другая сумасшедшая. Обвиняя меня в том, что я подсадил ей червей.
— Ты изменил ее отчет, так же как я изменил отчет Андреа.
Он с самодовольной ухмылкой поднял бокал, произнося тост, и мне захотелось рассмеяться над этой иронией, но я был слишком занят, представляя, как бы он выглядел с полным ртом выбитых зубов.
— Шантаж — прекрасная вещь. Я нарыл столько дерьма на этого следователя, что он бы трахнул ее труп, если бы я его попросил.
— Почему Лилия? Она бы даже не узнала, если бы ты просто оставил все как есть.
— Это Гилкрист не могла оставить это в покое. Эта неумолимая дрянь! — Потирая пальцы, он заерзал на сиденье, кипя от ярости. — Она не дает мне покоя уже два десятилетия. Эта женщина отчаянно пытается уничтожить мою карьеру и мой брак. Именно она рассказала твоему отцу о моей небольшой интрижке с этой шлюхой. — На длинном выдохе он откинул плечи назад. — Шлюха, которая клялась мне, что потеряла ребенка. Представь мое удивление, когда в тот день в обеденный зал вошла ее ходячая копия, примерно того же возраста, черт возьми. Я не должен был тебя слушать и сразу же выгнать ее. — Трясущимися руками он судорожно отхлебнул еще глоток. — Это игра для Гилкрист. Больная игра, чтобы посмотреть, как я провалюсь, а я, черт возьми, устал от того, что мной помыкают чертовы бабы!
Тяжело дыша через нос, он на мгновение замолчал, словно пытаясь собраться с мыслями. Лицо его было красным, как у омара, и я подумал, что он вот-вот упадет в обморок от удара.