О, Боже мой.
О, мой гребаный Бог!
Жуткий страх охватил меня, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом. Я на мгновение отвела взгляд, пытаясь переварить то, что только что увидела, мой пульс отдавался в ушах. Липпинкотт убил ее. Убил, сжег ее заживо, и молчал об этом, позволив кампусу превратить Деврика в чудовище.
Я надеялась, что Кейд разорвет этого больного ублюдка.
Потерев рукой затылок, я мысленно прокрутила последние десять секунд видеоклипа, крутившегося у меня в голове, и вставила карту памяти от Гилкрист в дисковод. На экране появилось множество файлов, все они были датированы и обозначены по порядку.
Я щелкнула на одном из них — письмо в совет, написанное, судя по всему, Брамвеллом, в котором описывалось неблагоприятное событие: подмена инъекций.
— Пятнадцатое января, — прочитала я вслух.
— Доктор Дэрроуз ввел дозы токсинов, которые, как он заметил, были обесцвечены. Возможно, заражены.
Кто подменил их?
В голове промелькнуло воспоминание о том, как Липпинкотт рылся в сумке Дженни Гаррик перед тем, как убить ее. Возможно ли, что в этих файлах содержится та же информация?
Одновременно с громким стуком в коридоре на экране компьютера промелькнуло уведомление. Уведомление появлялось на экране только тогда, когда на клавиатуре вводился код, отличный от кода Деврика.
— Черт... — Я вынула карту, сунула ее в карман и отключила компьютер от сети, как и раньше. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что мест, где можно спрятаться, очень мало, и при звуке приближающихся шагов кровь запульсировала в моих жилах.
Я бросилась через весь кабинет к шкафу и закрылась в нем.
Менее чем через минуту я услышала хрустящий звук, как будто кто-то наступил на стекло — медленные шаги, которые, казалось, затихали, как будто они отступали.
Я приоткрыла дверь шкафа, чтобы увидеть фигуру, стоящую в дверном проеме и выглядывающую в коридор. Когда он повернулся обратно к кабинету, меня встретила чумная маска.
Кейд?
Я не осмелилась произнести ни слова, наблюдая за тем, как он снова отворачивается. Он вышел в коридор, и я вздохнула.
Дверца шкафа распахнулась.
Надо мной нависла вторая фигура в чумной маске.
Из моего горла вырвался крик.
ГЛАВА 66
ДЕВРИК
Примерно в миле от кампуса у меня в кармане зажужжал телефон, и я тут же ответил, увидев звонок от Лэнгмора.
— Что случилось?
— Уинтроп. Он просит тебя вернуться к Воронам. Лилия у них.
Ужас скрутил меня изнутри, и я прижал машину к обочине, отключив вызов.
— Тебе нужно выйти, — сказал я, не глядя на Гилкрист. — Мне очень жаль.
— Ну и дела. Я просто устала...
— Убирайся!
— Ладно. Хорошо. Я выйду. — Она соскользнула с пассажирского сиденья, и, как только она закрыла дверь, я дал по газам в сторону Воронов.
Главное здание было старой католической церковью, построенной задолго до монастыря, но, как и часть монастыря, пережившей великий пожар. Привлекательность этого здания для Воронов заключалась в том, что оно было соединено с туннелями, которые проходили под всем островом и были проложены в скале. Вороны перестроили его и оснастили новейшими технологиями, превратив старую церковь в нечто вроде крепости.
Я подъехал к воротам, у которых стоял громила, еще более деспотичный, чем Сэм на входе в Дракадию. Он даже не удосужился проверить мои документы, разрешив проезд.
Они меня ждали.
Я въехал в подземный гараж, в голове крутились мысли о том, как, черт возьми, мне выпутаться из этой ситуации. Кейдмон подставил меня, угрожая дочери председателя. Намеренно, подумал я. Мой брат всегда презирал Воронов и связь отца с ними. Знание о том, что я пошел по стопам нашего отца, несомненно, показалось бы Кейду предательством.
Взяв с заднего сиденья пальто, я осторожно просунул руку внутрь, вздрогнув от боли. Меньше всего мне хотелось доставлять им удовольствие, думая, что кто-то из их головорезов действительно попал в меня.
У лифта меня встретил товарищ Ворона и проводил на один из этажей, в комнату, где проходили слушания.
Я, затаив дыхание, вошел в комнату, заполненную членами Воронов, одетыми в обычные церемониальные одежды.
Мне показалось, что это слишком много для угрозы. Несомненно, Мел была принцессой Уинтропа, и он, конечно, заботился о ней в этом плане, но созывать членов Ладьи на такое собрание было бы чересчур. Насколько я знал, Кейдмон на самом деле не резал ее. Одеяние, которое часто надевают при вынесении смертного приговора, было первым признаком того, что что-то не так.
Я уже вошел в комнату, когда сопровождавший меня Ворон вскинул руку, чтобы остановить меня. Пол в центре комнаты сдвинулся, и из-под него поднялась огромная золотая клетка.
Внутри клетки стояла Лилия.
Похоже, смерть была именно тем, что они задумали.
С облегчением она бросилась к прутьям, и руки ее задрожали, когда она обхватила их пальцами.
— Деврик!
Мои мышцы напряглись, тело заныло от желания убить каждого ублюдка в этой комнате. Сопровождающий опустил руку, и я подошел к клетке, нацепив маску безразличия. Проявлять какие-либо эмоции было бы глупо.
Помощник председателя, сидевший, как я знал, рядом с Уинтропом, встал, чтобы обратиться ко мне.
— Доктор Деврик Брамвелл, вы привлечены к ответственности по обвинению в угрозах дочери председателя и в жестоком убийстве товарища Ворона проректора Эдварда Липпинкотта, который был найден несколько минут назад в своем кабинете.
Блять.
Блять!
Опять Кейдмон. Однако, скорее всего, они получили бы видеодоказательства, на которых, по их мнению, было бы видно мое лицо, а не лицо моего брата. Угрожать дочери председателя было достаточно плохо, но убить своего товарища Ворона было самым тяжким преступлением, которое только можно было совершить. Смертный приговор.
— Зачем здесь мисс Веспертин? — осмелился спросить я, уже зная ответ. — Она невиновна. Она не имеет к этому никакого отношения.
— Ввиду важности вашей роли в исследовании Ноктисомы, мисс Лилия Веспертин будет выступать вместо вас в качестве обвиняемой. Нам стало известно, что у вас двоих были личные отношения. Существует вероятность того, что она может быть соучастницей ваших преступлений. Хотя характер ваших отношений не имеет значения, в данном случае важно их значение. — Мел, очевидно, сообщила об этом своему отцу вместе с обвинением в том, что я напал на нее. — Есть ли у вас что сказать своим товарищам?
— Есть. — Я подошел ближе, не желая смотреть на то, что, по моему мнению, было страхом и растерянностью на лице Лилии. — Я попрошу моих собратьев помиловать мисс Веспертин на том основании, что дочь председателя сговорилась с доктором Липпинкоттом об убийстве студентки, которая, как предполагается, пропала без вести.
Председатель Уинтроп сел вперед, его пальцы сжались в кулаки.
— Ложь!
Я поднял свой телефон и повернул его так, чтобы показать членам общества, стоящим у меня за спиной.
— У меня есть доказательства. Запись с камер наблюдения, на которой запечатлено преступление.
Помощник председателя щелкнул пальцами, требуя мой телефон, и как только я отдал его, он уставился на него в течение нескольких томительных минут. Он медленно опустил телефон и передал его мужчине, сидевшему рядом с ним.
Затем председатель Уинтроп просмотрел видео.
Шли секунды, и он опустил телефон рядом с собой, прочищая горло. Если мне нужно было догадаться, мужчина в тот момент кипел от унижения и, вероятно, был готов задушить свою дочь — особенно после отвратительных объятий с Липпинкоттом.
— Мисс Гаррик имела данные, записанные во время проекта Крикссон, которые уличали Липпинкотта в подмене инъекций. — Смелое обвинение, но я был готов ответить своим именем и званием. — По сути, он убил шесть женщин, участвовавших в исследовании, и переложил вину на моего отца.