— Возможно, вы придаете равное значение историям о морских чудовищах и сиренах.
— Конечно, нет, мой господин. Но люди, которые говорят о таких вещах, находятся в здравом уме. Добрые христиане.
Коммодор почти не сомневался в их честности, но рассказать правду об их путешествии означало бы вызвать панику.
Возможно, даже бунт.
Ведь, не ведая об этом, лейтенант Крист был вызван туда церковной корреспонденцией после того, как несколько священнослужителей не вернулись с тремя обвиняемыми ведьмами. Под присмотром доктора Джека Стирлинга эти три женщины должны были предстать перед судом в самом Массачусетсе. Возникли подозрения, что добрый доктор сошел с ума, одержимый теми самыми демонами, которых ему поручили изгнать из женщин несколько месяцев назад. Коммодор слышал ужасные истории о пациентах с черными венами, которых оставляли висеть, истекая кровью, за ноги. О тех, чьи рты и глаза были зашиты, а языки удалены. Коммодора и его людей отправили расследовать эти истории, и, учитывая зловещие предупреждения вдалеке, он опасался того, что они там найдут.
Ближе к берегу лодка покачивалась на неумолимых волнах, а когда сквозь тени показались обугленные шелухи деревьев, лорд Аддерли глубоко вдохнул, вдыхая резкий запах горелого мяса. До боли знакомый запах смерти.
Шестеро его людей спрыгнули с лодки, протащив маленькое суденышко по мелководью, и как только лорд Аддерли выбрался на берег, он ступил на освященную землю, на которую поклялся никогда не возвращаться. Он окинул взглядом немыслимые разрушения, размышляя о том, что, во имя всего Святого, могло совершить такой подвиг.
Целый остров сгорел дотла.
Туман вокруг них сгустился, и лорд Аддерли нахмурился, когда он осел между ними и выжженным лесом.
Лейтенант Крист зашагал рядом с ним.
— Простите, что я так говорю, милорд, но у меня нет желания заходить дальше берега.
— Придержите язык, — негромко произнес лорд Аддерли. — Чтобы не вызвать бунт.
— Милорд! — крикнул один из его людей, и коммодор повернулся, чтобы увидеть его, указывающего в сторону деревьев.
Лорд Аддерли проследил за движением пальца мужчины и увидел тени в тумане. К ним двигалась фигура. Вокруг раздался резкий лязг оружия, готового к бою, но когда белая дымка расступилась перед юным мальчиком, возможно, всего двенадцати лет, лорд Аддерли шагнул вперед.
— Опустите оружие.
Одетый в одеяния юного аколита (Прим. Аколи́т (лат. Acolythus, от др.-греч. ἀκόλουθος — неразлучный спутник, помощник), аколут, аколуф — первоначально малый чин духовенства — помощник епископа или пресвитера, а впоследствии церковнослужитель-мирянин в Римско-католической церкви, который выполняет определённое литургическое служение.), мальчик, спотыкаясь, направился к ним, его кожа была покрыта черной сажей, а одежда испачкана, несомненно, кровью. Не дойдя до командора и его людей, аколит рухнул на песок.
Когда лорд Аддерли подошел к нему и опустился на одно колено рядом с мальчиком, Крист опустился на колени у ног мальчика, где маленькие кровоточащие ранки на макушке свидетельствовали о том, что их пронзили чем-то острым.
— Осторожно, милорд. Мы понятия не имеем, что с ним делали.
Порезы, синяки и участки содранной кожи на блестящей коже свидетельствовали о жестоком обращении.
Увидев его, командор вспомнил о собственном сыне, и, глядя на состояние аколита, он боролся со слезами.
— Что здесь произошло?
— Тьма. — прошептал мальчик с прерывистом дыханием. — Небо... превратилось в тьму. Все они сгорели.
Лорд Аддерли смахнул с лица мальчика липкие, испачканные кровью волосы.
— Кто это сделал?
В глазах мальчика сквозь изнеможение промелькнул страх.
— Они командовали пламенем. И пламя выполнило их приказ.
— Кто командовал пламенем? Ведьмы?
Одно медленное моргание, и мальчик выдохнул. Когда он вдохнул, его грудь зазвенела, как монеты в оловянной кружке.
— Не ведьмы. Черви. Черные черви, выползающие из пасти безумия.
Среди мужчин воцарилась тишина, от слов мальчика волосы на затылке командора встали дыбом.
Крист подошел ближе и, наклонившись, прошептал:
— Мальчик не выглядит здоровым, милорд. Он говорит о каком-то зле.
Не обращая внимания на своего лейтенанта, командор положил руку на костлявое плечо мальчика.
— Ты остался один?
— Все остальные сгорели.
Подняв взгляд на лейтенанта Криста, коммодор сохранил ровный голос, несмотря на нервозность.
— Мы заберем мальчика и вернемся на корабль. Сейчас же.
— Вы не можете уйти. — Влажный, корявый кашель выпустил струйку крови изо рта аколита. — Они этого не допустят.
Командор нахмурился и поднялся на ноги. Он приказал двум своим людям отнести его обратно на корабль.
— Милорд! — воскликнул рулевой в панике, и командор повернулся, чтобы увидеть, как он, спотыкаясь, движется по песку к ним. — Лодка! Лодка пропала! Она пропала!
— Не бойтесь, милорд. — Сквозь шум паники, когда остальные мужчины заметили странное исчезновение, до командора донесся слабый, почти призрачный голос мальчика. — Вашего корабля никогда не было на этом месте.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, мальчик.
— Вы и ваши люди... прибыли со жрецами... несколько дней назад. — Тяжелый хрип заполнял каждое молчание, мальчик, казалось, боролся с дыханием.
— Ты бредишь. Я был вызван сюда по поручению самой церкви.
Веки прикрыты, сухие и потрескавшиеся губы мальчика растянулись в легкой улыбке.
— Сейчас вы спите. Но скоро вы проснетесь от звука потрескивающего огня и обнаружите, что вы и ваши люди привязаны к кольям. Ваше тело будет сожжено. И ваша боль и страдания будет отдаваться вечным эхом. — Глаза мальчика закрылись, и он с шипением выпустил воздух, после чего его тело обмякло в руках офицера.
Холодный ужас когтями впился в лорда Аддерли, запах горелого мяса и кожи снова сковал его горло. Он закрыл глаза, находя утешение в кромешной тьме, а когда воздух пронзили первые звуки агонии, не посмел их открыть.
ГЛАВА 1
ЛИЛИЯ
Наши дни...
Боже, какая вонь.
Ужасно жирные консервы шипели на сковороде, когда я прижимала руку к носу. Звук жарящегося мяса был достаточно громким, чтобы заглушить искреннюю мольбу Жана Вальжана к Жаверу из «Отверженных», которая звучала в театре под нашей квартирой. Я случайно сожгла слишком тонкие кусочки, когда чистила картофель, и в тот момент их уже было не спасти.
То, что моя мать всегда умело справлялась с кухонными делами, не передалось мне по наследству.
Я ненавидела готовить консервированную дрянь, но в последнее время у мамы появилась странная тяга к мясу, а у нас закончились тонкие круглые стейки, которые она привыкла есть с кровью. Я не могла не задаться вопросом, не являлись ли ее странные просьбы попыткой организма поправиться.
Во всяком случае, я на это надеялась.
Наблюдая за тем, как она поглощает мясо с кровью, вытекающей из уголков ее рта, я чувствовала себя зрителем в жутком эпизоде «Враждебной планеты» (Прим. «Враждебная планета» — американский документальный сериал, премьера которого состоялась 1 апреля 2019 года на канале National Geographic). Зрелище, отбивающее аппетит. Особенно если учесть, что моя мама никогда не любила мясо. Консервированное мясо был далеко не бифштексом, а мой отчим Коннор, если я вообще могу его так назвать, не работал пару дней, и у нас не хватало денег на продукты.
— Би! — позвала я свою младшую сводную сестру, Беатрис, и бросила подгоревшее мясо на ожидающие тарелки. — Ты заглянула к маме, как я просила? (Прим. В оригинале прозвище Беатрис — Bee (пчела, пчёлка)).
— О, черт! — За ее проклятием последовал звук шагов, и я с ухмылкой покачала головой. В свои двенадцать лет, на четыре года младше меня, она несла гораздо больше ответственности, чем большинство девочек ее возраста.