— Ну, думаю, это не имеет значения, — сказала я. — Ты права. Он не берет ассистентов. Я уже спрашивала.
— Наверное, прикрывает свою задницу. Дженни очень хотела работать с ним над проектом Ноктисома. Она только об этом и говорила. — Мел снова закатила глаза, как будто ее беспокоило, что ее соседка по комнате была так увлечена им.
— Он и от нее отказался?
— Думаю, да. Она пошла на встречу с ним после полуночной лаборатории. Больше ее не видели.
— И ты уверена, что к этому причастен именно Брамвелл?
— Камеры видеонаблюдения зафиксировали, как она покидала его секретную лабораторию. Это был последний раз, когда ее видели.
Если это все, что у них было на этого парня, то этого, конечно, недостаточно, чтобы убедить меня в том, что он убил ее. Он почти не обращал внимания ни на меня, ни на других девушек в классе, и я никогда не видела, чтобы он хоть как-то реагировал на тех, кто явно флиртовал с ним. Конечно, университет не стал бы держать обвиняемого в убийстве в качестве штатного профессора.
— Его когда-нибудь арестовывали?
— Конечно, нет. Ты что, шутишь?
Мне нужно было придумать способ сблизиться с ним. Может быть, попросить его об уроках репетиторства, но он, скорее всего, просто направит меня к Россу. Должен был быть другой способ. Дженни Гаррик каким-то образом нашла дорогу в его лабораторию, так что это не было невозможным. Мне просто нужен был крючок. Что-то, что могло бы привлечь его, но, учитывая, что парень не проявлял абсолютно никакого интереса ни к кому из студентов, мне, вероятно, было бы легче привлечь внимание инопланетян в космосе.
Палец Мел ткнул меня в руку, снова отвлекая от размышлений.
— Клянусь могилой моей собаки, если ты кому-нибудь расскажешь об этом месте или об этих документах, ты об этом пожалеешь. Все ясно?
— Кристально.
— Хорошо. И держись подальше от Брамвелла. Не зря его называют Доктор Смерть.
Хотя загадка исчезновения Дженни Гаррик, безусловно, привлекала внимание, поскольку была связана с профессором Брамвеллом, большее любопытство у меня вызывал Брамвелл-старший. Мне нужно было узнать больше о тех экспериментах и о том, что случилось с моей матерью. Не сыграл ли он какую-то роль в ее смерти.
Прочитанное досье заставило меня усомниться во всем. Не могло быть простым совпадением то, что женщина на фотографии была очень похожа на мою мать.
Еще более страшная мысль терзала мой мозг: все, что я узнала о своей матери, оказалось ложью. Откуда она родом. Кем она была.
Неужели она лгала и о своих родителях? Возможно ли, что у меня есть родственники на острове?
Вопросы казались бесконечными, но они стали стимулом для моих расследований. Ведь я намеревалась докопаться до истины: кем была моя мать и что с ней произошло на самом деле.
И даже Доктор Смерть не мог помешать этому.
ГЛАВА 34
ЛИЛИЯ
Закончив список заданий, которые Келвин попросил выполнить во время моей рабочей смены, я поспешила в мемориальную комнату Аддерли, чтобы побыть в тишине и покое. Там я достала из сумки ноутбук и погуглила: Корбин Остров Дракадия. Выскочила статья Арабеллы Корбин, которая, судя по всему, скончалась всего четыре года назад. Скончался ее муж, Ричард Корбин. В живых осталась единственная дочь, Ванесса Корбин, пропавшая без вести в 2003 году. На прилагаемой фотографии можно было увидеть, как выглядела бы моя мама, если бы ей было семьдесят четыре года.
Моя бабушка.
Я пыталась переварить эту информацию в голове, но она не поддавалась. Она отказывалась верить, что моя мать, женщина, которую я обожала, уважала, которой доверяла столько лет, солгала мне. Когда-то в разговоре со мной она сказала, что ее мать умерла в раннем возрасте от инсульта, а об отце она ничего не знала.
Долгие годы я в это верила.
Даже если предположить, что именно я стала причиной ухода матери из академии, зачем врать о своей семье? Из того немногого, что я узнала о Корбинах, у меня не сложилось впечатления, что они были ужасными людьми.
На глазах у меня навернулись слезы, когда я набрала в Гугле больше фотографий Арабеллы. Оказалось, что она была активной женщиной, гончаром, часто посещала различные ремесленные выставки на острове. Судя по всему, ее очень любили и уважали местные жители, которые высоко отзывались о ней в комментариях под статьей. На молодых фотографиях были видны ее длинные каштановые волосы, как у меня, и ярко-голубые глаза — красивые и живые, как у моей мамы.
В другой статье о ней было рассказано о продаже ее имущества, состоявшейся за два года до ее смерти. Я посмотрела на адрес и записала его в блокнот. Когда я набрала в Гугле адрес, оказалось, что на этот дом в свое время было наложено взыскание.
Как только занятия закончились, я с зажатым в ладони адресом направилась к пункту проката велосипедов. После обычного допроса у охранника на воротах я поехала в сторону города. Миновав ряд магазинов, я свернула за угол на грунтовую дорогу, которая заканчивалась у белого забора. За ним стоял небольшой желтый домик с белой дверью и форточкой, наполовину закрытой кустом с ярко-розовыми цветами. Двор перед домом окружал крепкий дуб и маленькая белая скамейка под ним. Каменные дорожки извивались среди буйства цветов, а вокруг небольшого каменного фонтана в центре слетались птицы. Несмотря на неухоженный и нежилой вид, он был не менее очарователен на фоне бескрайней синевы океана.
Оттерев соленый налет с окна, я заглянула в пустое и тихое помещение, которое уже давно не выглядело как жилое. Не переставая присматриваться, я отперла забор и пробралась через маленький дворик к задней части дома. Как только я завернула за угол, я остановилась. Воздух затрещал в легких.
Сбоку стоял яркий американский вяз с гнутыми ветвями, на ветке висели одинокие качели, а за ними сужалась скала, с которой открывался великолепный вид на океан.
Картина моей матери.
При виде ее у меня защемило в груди. Место, которое я считала лишь выдумкой в ее голове, которое всегда приносило мне покой и умиротворение, оказалось домом, где она выросла.
Как жаль, что теперь он стоит одинокий и заброшенный. Ненужный. Я пожалела, что у меня нет денег, чтобы купить его и вернуть к жизни, чтобы иметь маленький кусочек своего прошлого — место, куда мы с Би могли бы приходить и пытаться примириться с тем беспорядком, который оставила наша мать.
Однако я должна была предположить, что у моей матери были на то свои причины. Возможно, эти причины как-то связаны с отцом профессора Брамвелла и тем исследованием.
Глядя на океан, наслаждаясь безмятежным видом, я вспомнила кое-что из прочитанного. Моя бабушка умерла четыре года назад. Нахмурившись, я достала из кармана телефон и открыла приложение Заметки, где были указаны несколько дат, которые я узнала в ходе своих исследований.
Пятнадцатое июля.
Примерно в это время моя мама уехала за город, чтобы найти специалиста и финансовую помощь для лечения небольшой доброкачественной опухоли на глазу Би.
Меня оставили на эти два дня присматривать за Би, чтобы мама могла поехать одна, что мне тогда показалось странным — она никогда никуда не ездила без нас двоих. Хотя киста не представляла опасности для жизни сестры, она всегда была частью ее неуверенности в себе и, возможно, даже способствовала тому, что она всегда испытывала беспокойство в общении с другими людьми. Маму беспокоило то, что мы не могли позволить себе удалить ее, поскольку у нас не было страховки или каких-либо средств для оплаты. Чуть больше недели спустя у моей матери впервые появились признаки болезни, которые, как мы думали, она могла подхватить во время своих путешествий. С тех пор болезнь прогрессировала в течение нескольких недель, вплоть до ее смерти.