Я прочистила горло и сделала еще один глоток своего напитка, после чего поставила его на стол.
— Двадцать.
— Такой замечательный возраст. Я помню, как мне было двадцать лет. Учился в этом самом университете. Капитан регби.
— Ух ты. Это здорово.
— Чарльз Дэндридж, — сказал он, протягивая мне пухлую руку.
— Лилия, — ответила я, возвращая ему рукопожатие.
— Очень приятно познакомиться с вами, Лилия. — Его взгляд опустился ниже, и у меня не осталось сомнений, куда он устремился. — В свое время я был очень привлекательным дамским угодником.
— Не сомневаюсь. — Я снова прочистила горло и отвернулась от него. При этом я увидела, как профессор Гилкрист направляется к нашему столику.
Не садись сюда. Пожалуйста, не садись сюда. Пожалуйста, не садись сюда.
К моему ужасу, она заняла место рядом с проректором, и улыбка на ее лице исчезла, как только ее взгляд упал на меня.
С застенчивой улыбкой, плотно сжав губы, я слегка помахала рукой.
Конечно, она не помахала в ответ.
Вынужденная улыбка заиграла в ее глазах, когда она опустилась в кресло. Как можно незаметнее я повернулась к Спенсеру.
— Я не знала, что Гилкрист будет здесь, — прошептала я. В голове промелькнуло воспоминание о том дне в переулке, когда я увидела их вместе.
— Да, она вроде как организовала это торжество. Это она договорилась о всех этих мотыльках. Глупо, правда, но они просто вернутся в оборот, и мы будем быстро выдергивать их тушки из клеток.
— Это ужасно. Кстати об ужасах, парень рядом со мной какой-то жуткий, — прошептала я еще более низким тоном.
— А, он безобидный. Чертовски богатый, но безобидный. Старый друг моего отца.
Позади Спенсера к столу направилась фигура, и мое сердце во второй раз за вечер подпрыгнуло к горлу, когда профессор Брамвелл опустился на место через два от Спенсера. Когда его глаза снова нашли меня, по моим венам пробежала волна тепла.
Стул между ним и Спенсером оставался пустым, и только тогда я заметила, что у каждого за столом есть спутник. Кроме него.
Мой взгляд метнулся к проректору, который быстро отвел глаза. Я снова наклонилась к Спенсеру.
— Твой отец... я имею в виду... твоя мама...
— Она дома. Болеет. Это значит, что она опять приняла слишком много снотворного.
— О. Понятно.
— Да. Такое часто случается.
— Я не была уверена, что Гилкрист... — Не решаясь сказать, я покачала головой. — Неважно.
Незаметным жестом он прикрыл рот рукой и наклонился ближе.
— На самом деле они терпеть друг друга не могут. Это делает все очень неловким.
При воспоминании о том, как она гладила промежность Спенсера, я кивнула.
— Могу себе представить.
В наступившей тишине я уставилась на замысловатую сервировку стола — три вилки слева, два ножа и ложка справа, вилка и ложка поменьше над моей тарелкой и какая-то странная посуда с зубцами, которую я никогда раньше не видела.
Официант принес разнообразные закуски, от которых у меня разбегались глаза: тартар из тунца, севиче из палтуса, жареный осьминог, латке из лосося. Я не имела ни малейшего представления о том, что это такое, но попробовала один из латке с лососем только потому, что он был маленьким.
Следующее блюдо было супом из моллюсков, и когда я потянулась за столовым серебром, я заметила, что профессор Брамвелл смотрит на меня.
Я старалась не замечать сидящего рядом с ним человека, все еще не имевшего пары.
— Доктор Брамвелл, — ворчал мужчина слева от меня за едой. — Будучи в прошлом месяце в Вегасе, я посетил ресторан, где можно заказать суп из гусеничного гриба всего за семьсот долларов за миску. Утверждается, что он обладает удивительными целебными свойствами. Природное средство от рака. И афродизиак. — Он толкнул меня локтем под столом, и я нахмурилась. — Что вы думаете? — Для человека, у которого якобы было неприличное количество денег, ему определенно не хватало столового этикета в том, как он поглощал свой суп.
Я перевела взгляд на профессора Брамвелла, который смотрел на него с нескрываемой заинтересованностью. Мне стало интересно, знают ли они друг друга за пределами гала-концерта, потому что я почти почувствовала враждебную химию между ними.
— Ophiocordyceps sinensis. Двоюродный брат Кордицепса, который превращает муравьев в зомби. Безвреден для человека, но если вы достаточно глупы, чтобы заплатить семьсот долларов за то, что вы считаете очередной панацеей, то я бы задумался, не заразил ли он ваш мозг.
Прикусив губу, я не смогла сдержать тихий смешок, застрявший у меня в горле.
Несомненно, встревоженный, мужчина рядом со мной вздрогнул, хмыкнул и откинулся на спинку стула.
— Разве не он лежит в основе вашего исследования, профессор?
— Мои исследования сосредоточены на одном токсине и его влиянии на аутоиммунный ответ. Нет, я не считаю, что это панацея, которая способна улучшить вашу сексуальную жизнь. Подозреваю, что даже Виагра не обладает такими амбициями.
Широко раскрыв глаза, я перевела взгляд на стоящую передо мной тарелку. Они наверняка были знакомы. Профессор Брамвелл, конечно, отличался грубоватым общением, но я никогда не слышала, чтобы он открыто оскорблял кого-то.
Миссис Дэндридж кашлянула в салфетку, и я не могла понять, закончился ли ее приступ хрипом или удушьем.
Проректор Липпинкотт нервно хихикнул.
— У Деврика... неплохое чувство юмора. — В его словах чувствовался дискомфорт, но напряжение оставалось сильным.
Я бросила взгляд на профессора Брамвелла, который отпил еще один глоток шампанского, и в тот момент, когда он поставил бокал на стол, его медные глаза остановились на мне.
Странное чувство тянуло у меня в груди. Я не могла этого объяснить. Даже несмотря на его резкость, я находила его совершенно очаровательным. Притягивающим.
Когда принесли основное блюдо с омарами, я вела со Спенсером легкую беседу о еде и интересных местах на Дракадии, куда мне еще не доводилось заглядывать. Тем не менее, я не переставала бросать взгляды на профессора Брамвелла, и каждый из них сопровождался его невозмутимым взглядом. Платье царапало кожу в тех местах, где оно казалось слишком тесным, сковывая меня, кожа покраснела, а живот затрепетал.
Блондинка из прежнего персонала появилась во второй раз и, нежно коснувшись его плеча, что-то прошептала на ухо Липпинкотту. Когда она оглянулась на меня, я поняла, что смотрела слишком пристально, и, прочистив горло, перевела взгляд на свои руки, лежащие на коленях, и увидела, что Дэндридж, сидящий за столом рядом со мной, грубо схватился за свою промежность.
— Извините, я на минутку, — сказал проректор Липпинкотт, отодвигая стул и кладя на стол салфетку. В тот момент, когда он вышел из столовой вслед за официантом, спазматическое напряжение в моем желудке немного ослабло, напомнив мне о том, как неловко я себя чувствовала рядом с ним.
Однако облегчение было недолгим: через несколько минут проректор вернулся на свое место, и мое волнение усилилось еще больше.
Принесли десерт. У меня это был маленький квадратик чизкейка с какой-то ягодной начинкой, у каждого человека за столом — что-то свое.
— Они умеют экономить, не так ли? — Спенсер фыркнул и отправил в рот то, что выглядело как клубника с начинкой из чизкейка.
Играя вилкой с десертом, я заставила себя больше не смотреть на Брамвелла. Это было смешно и, возможно, даже неуместно.
Но часть меня это не волновало.
Профессор Брамвелл обратил на меня внимание, и как бы мне ни была противна идея пойти на гала-концерт, я была рада этому.
Я откусила кусочек восхитительного ягодного чизкейка, вкус которого напомнил мне о выпитом ранее напитке. Слизывая соус с губ, я заметила, что профессор Брамвелл отвернулся. Мое внимание переключилось на Гилкрист, которая смотрела на меня через стол, неодобрительно скривив губы.
— Откуда вы? — спросил мистер Дэндридж, и я внутренне содрогнулась от этого вопроса.