— Это хорошее дерьмо.
— Могу я задать вам вопрос? — В тот момент, когда он поморщился, я хихикнула и прочистила горло. — Кто этот парень в комнате для вскрытия? Он выглядит знакомым.
— Вы узнали его без глазных яблок? — Не глядя в мою сторону, он фыркнул. — Просто тот, кого меня попросили осмотреть.
— Я думала, что застряну там с ним на всю ночь. Я была в ужасе. А потом вы вошли, и... — Я утопила воспоминания о его поцелуе в очередном глотке напитка, вспоминая вкус его губ на своих. — Я так обрадовалась, увидев вас.
Его губы дернулись в улыбке, а взгляд опустился, и он словно погрузился в раздумья.
— Сами по себе мертвые безвредны. Страх внушает то, что они оставляют после себя. — Он оторвался от своих размышлений и налил себе еще один бокал ликера. — Мне нужно закончить свои записи. Вы могли бы пойти спать, мисс Веспертин. Скоро полночь.
— Жаль, что я не взяла зубную щетку. Но ведь виски убьет все бактерии во рту, не так ли?
— Я бы не стал полагаться на этот способ лечения, но подозреваю, что вы переживете эту ночь.
Я опустила свой бокал на подставку, стоящую на столике рядом с диваном, куда я ранее положила свой телефон. Под одеялом я расстегнула юбку и вылезла из нее, оставшись в майке и шортах из спандекса. Бросив ее на пол рядом с собой, я заметила, как он уставился на нее, возможно, решив, что под ней ничего нет. Я подумала, не стоило ли мне сказать что-нибудь о шортах, что я много двигаюсь во время сна, что заставляет мою одежду мяться, и это, как правило, выводит меня из себя. Я решила, что лучше оставить все как есть, особенно когда его внимание вернулось к его записям.
Вот только оставался один вопрос.
— Полагаю, у вас нет ничего, чтобы закрепить одну из моих рук? Я не хочу забрести в комнату для трупов в полусонном состоянии. У меня наверняка случится сердечный приступ.
Из другого ящика стола он достал наручники, предположительно те самые, которыми он фиксировал меня в камере. Он подошел к дивану-кровати и защелкнул один наручник на металлической раме, другой — на запястье. Когда он не освободил мою руку, я подняла голову и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз.
— Memento mori, — прочитал он вслух, проведя большим пальцем по моей татуировке, и его мягкие ласки разжигали неудержимый огонь под моей кожей. — Помни о смерти.
— Я сделала ее после смерти матери.
— Напоминание о том, что нужно ценить жизнь как дар.
Улыбаясь, я опустила взгляд.
— Некоторые дни легче, чем другие.
— Наличие цели помогает. Удерживает от глупых поступков, например, от того, чтобы бросить академию.
Я поморщилась при этих словах.
— Недавно, когда я это сказала... Я просто разозлилась. Я не хотела хамить профессору Гилкрист. Вы ведь не скажете ей, что я говорила такие вещи?
— Нет. Я ни слова об этом не скажу. Если только вы пообещаете не покидать Дракадию.
Я игриво улыбнулась.
— И отказаться от возможности досадить вам? Никогда.
— Хорошо. — Он протянул ключ от наручников и положил его на боковой столик рядом с моим бокалом.
Если подумать, то, наверное, было странно просить профессора надеть на меня наручники, но это говорило о степени доверия, которое я испытывала к нему. Я, наверное, могла бы спать голой, и он бы и пальцем не тронул меня. В этом отношении он был жестким до предела.
Ни один мужчина в моей жизни не внушал такого доверия — даже Коннор, хотя я бы никогда не стала проверять эту теорию.
Я устроилась на кровати, накрывшись одеялом по самую шею, и наблюдала, как он опускается в кресло. Бросив еще один взгляд на мою юбку на полу, он вернулся к своим записям, время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть на меня, и как только наши глаза пересекались, он снова принимался за работу.
Как бы мне ни хотелось продолжить разговор с ним, узнать больше об этом загадочном человеке, я не хотела мешать ему работать.
В тишине сон навалился на меня тяжелым грузом.
Все тяжелее и тяжелее.
Пока, наконец, я не смогла больше держать глаза открытыми.
ГЛАВА 46
ЛИЛИЯ
Какой-то звук заставил меня резко подняться. Я оглядела темное помещение, смутно осознавая, что где-то на периферии моего сознания потрескивает огонь. Дверь впереди была приоткрыта. Невидимая сила заставила меня пойти туда. Я не знала, что и почему, но когда я поднялась с кровати, меня дернули за руку, и я попятилась назад. Я проследила взглядом вдоль своей руки и обнаружила, что на запястье мелькнуло что-то серебристое, но мой разум не зафиксировал, что это было.
Вместо этого я потянула раз. И еще раз.
— Лилия, — услышала я шепот, и снова повернулась к двери. Смотрела. Ждала.
Темнота рассеялась, и на свет вышла фигура. Мужчина со странным изгибом позвоночника. Тот самый, которого я видела раньше, на смотровом столе. Безглазый человек, в глубоких темных глазницах которого таился мир ужаса.
— Пойдем спать с нами, — прошептал он. — На дне озера.
Он, прихрамывая, подошел ближе.
Я дернула себя за запястье.
— Нет.
— Пора, Лилия. Твоя мама ждет тебя на дне озера.
— Нет! — Я потянула сильнее, и резкая боль пронзила запястье, но мне было все равно.
Мне нужно было освободиться! Сейчас же!
Он подходил все ближе и ближе, пока не оказался надо мной.
— Лилия! — Он схватил меня за плечи, и я издала леденящий кровь крик. — Лилия!
Зажегся свет. Что-то тряхнуло меня. Сильно. Открыв глаза, я увидела, что надо мной стоит профессор Брамвелл, его руки сжимают мои плечи.
Я бросилась к двери и, обнаружив, что она закрыта, поперхнулась воздухом, который поступил слишком быстро.
Просто кошмар. Это был всего лишь кошмар.
Но все мое тело содрогалось, глубокая вибрация звенела в костях.
Я не поняла, что он задал мне вопрос, пока он не сказал:
— Лилия, — наклонив голову в сторону.
— Что?
— С тобой все в порядке?
Я прочистила горло, переключив внимание на дверь, чтобы убедиться, что она по-прежнему закрыта, а труп исчез.
— Да. Я... Мне приснился плохой сон.
— Ты чуть не разбудила мертвого своим криком. — С бокового столика он взял ключ от наручников и отстегнул их, освободив мою руку.
Я нервно вздохнула, все еще потрясенная. У меня и раньше бывали видения мертвых, но что-то в том парне, которого я видела ранее в комнате для вскрытий, меня пугало. Возможно, отсутствие глаз. От вида пустых глазниц у меня по коже поползли мурашки.
— Да.
Когда Брамвелл отвернулся, беспокойный страх снова охватил меня, и я потянулась, схватив его за руку.
— Подожди. Ты можешь остаться со мной? Здесь? Только... только на пару минут, пока я снова не засну?
Он опустил взгляд туда, где я схватила его, и на мгновение уставился на это. И тут я заметила, что на нем нет ничего, кроме трусов-боксеров, под которыми виднелся весьма солидный размер.
— Да, — сказал он, и я не могла не оценить его телосложение.
Я даже не столько любовалась им, сколько оценивала абсолютное совершенство его телосложения — широкие, мускулистые плечи, сужающиеся к тонкой талии, и точеный V-образный пресс, исчезающий в трусах. Не слишком громоздкий, он обладал достаточной мускулатурой, чтобы девушка могла залюбоваться им, не задумываясь о том, сколько часов он проводит в тренажерном зале.
Пробежавшись взглядом по его телу, я обратила внимание на увечья, разбросанные по его руке и плечу, и странную черную отметину чуть ниже ключицы. Не татуировка. Что-то более глубокое, что пронзило кожу и создало ужасающую борозду в его плоти. Клеймо, похожее на два скрещенных медицинских посоха и семерку, заключенную в круг. Я кивнула в его сторону.
— Что это?
Его губы сжались.
— Ошибка, которую я совершил в начале своей студенческой жизни.
— Что-то вроде братства?
— Что-то в этом роде.
Я подвинулась, чтобы освободить место, а он обогнул кровать с другой стороны и опустился на матрас рядом со мной, стараясь сохранить между нами некоторое расстояние. Устроившись, он накинул простыню на свою нижнюю половину, избавляя меня от этой трудно не замечаемой выпуклости и его мускулистых ног.