Но Игоря дома не было. Оксана Антоновна желчно посоветовала ей заняться собственной семейной жизнью и оставить ее сына в покое. Ничего не ответив, Лена опустила трубку на рычаг.
Хлопнула входная дверь.
— Хорошего красного не было, я купил мартини! — возвестил Славик. — У нас лед есть?
— Есть, — машинально ответила Лена.
— Сейчас сделаю мартини со льдом. Будешь?
— Да. — Лена поднялась со стула. — Я пошла в ванную.
Сначала она долго стояла под горячим душем, подставляя лицо упругим струям. Потом долго и тщательно намыливала тело, взбивая гель в радужную пену. Вот так бы и провести всю ночь в ванной под теплой водой!..
— Леночка! Ты там не утонула? — Славик попытался открыть дверь, но она предусмотрительно задвинула щеколду.
— Сейчас выхожу, — сказала она со вздохом.
Выключила воду, потянулась за полотенцем — и вдруг низ живота пронзила боль. Лена согнулась пополам и села в ванную. Боль отпустила. Лена попыталась подняться на колени и дотянуться до щеколды, когда увидела, что вода, оставшаяся на дне ванны, стала красной. Она испуганно приподнялась — кровь хлынула из нее, как из открытого крана. Она закричала.
Дальше все происходило как в дурном сне. Сильные удары в дверь: щеколда не выдержала и сломалась. Испуганное лицо Славика, склоненное над ней. Потом «скорая», молодая грубая докторша в белом халате. Ее куда-то везли на каталке. Потом было гинекологическое кресло, покрытое рыжей клеенкой.
— Дайте ей дозу побольше, не бойтесь. Вы же видите, в каком она состоянии.
Шприц вошел в вену. Перед глазами кружились в диком хороводе яркая лампа операционной, лица врачей, темный квадрат окна… И все провалилось в темноту.
Лена пришла в себя утром. Ярко светило солнце, она лежала в большой белой палате — вроде бы на шесть человек. Или на восемь? Слева две кровати стояли пустые, а справа…
Лена приподнялась на локте, чтобы осмотреться.
— Проснулась? Лежи, лежи, — прикрикнула на нее девушка с соседней постели, крашеная блондинка лет тридцати. — Еще не оклемалась.
Лена откинулась на подушку.
— Тебя ночью привезли, спящую красавицу. Кажется, они перебрали с анестезией. Вкатили тебе лошадиную дозу, потом не знали, что делать.
Анестезия… Операционная с яркой белой лампой… Черное окно… Лена все вспомнила.
У нее не будет ребенка.
— Ну, чего ревешь? — опять прикрикнула девушка. — Тебе сейчас нельзя нервничать, только хуже будет. Подумаешь, выкидыш! Со всеми случается. Муж есть?
Лена кивнула.
— Ну так еще сделаете! Тоже мне проблема. У тебя первый, что ли?
— Да…
— Сейчас бабы хлипкие пошли. Родить в простоте не могут. Сначала от бесплодия лечатся, потом на сохранении чуть не девять месяцев лежат. А уж выкидыши у каждой второй. Раньше вот всю беременность нормальная баба в поле работала, потом на меже рожала, ребенка — в подол и своими ногами до хаты. Нам-то, конечно, такое и не снилось.
— А вы здесь… с чем? — робко спросила Лена.
— Да с тем же.
— А у вас тоже первый? — сказала Лена и поняла, что сморозила глупость.
Блондинка рассмеялась. Смех у нее был низкий, раскатистый, с хрипотцой.
— Первый у меня был десять лет назад. Я с тех пор уже двоих родила. Собственно, третьего мы и не планировали, но раз так вышло, решили — пусть будет. Но нет так и нет. Ну, давай, что ли, познакомимся, — сказала она словно через запятую. — Меня Света зовут.
— Лена.
— Лена так Лена. Нет, ты пока не вставай, — приказала она, видя, что Лена спустила ноги на пол. — Тебе до вечера точно лежать надо. Завтрак я тебе принесу.
Света поднялась, запахнула цветастый фланелевый халат и вышла в коридор.
Лена приподнялась. В ряду напротив была занята всего одна кровать. На ней лежала бледная девочка с большими черными глазами. Девочка рассматривала яркий журнал, кажется, что-то вроде «Бурды». На Лену она взглянула мельком и больше не обращала внимания.
Вернулась Света с тарелкой манной каши.
— Кормежка здесь, конечно, не очень, — сказала она. — Но мы ведь не собираемся долго задерживаться, правда?
— А сколько здесь обычно держат? — поинтересовалась Лена.
— Тебя — дня три-четыре, если воспаления не схватила. А меня еще с недельку. Я-то здесь уже десять дней. У меня вечно осложнения.
— А почему столько пустых мест?..
— Больница новая, заполняется постепенно. В общем-то, тебе повезло, что «скорую» направили сюда. С Джамилей ты уже познакомилась?
— Нет…
— Это вот Джамиля. Она здесь с воспалением. — Света кивнула в сторону черноглазой девочки. — Эй, Джамиля, ты бы хоть поздоровалась!
Девочка с неохотой оторвалась от журнала:
— Здравствуй.
И тут же опять углубилась в рассматривание картинок. Света пожала плечами:
— Не обращай внимания, она вообще такая. Слова не вытянешь. Представляешь, лежим здесь молча, как два сыча!
Света состроила уморительную гримасу, и Лена невольно улыбнулась.
После обхода положение не прояснилось. Серьезная пожилая врачиха осматривала Лену недолго, сказала, что все идет как надо, и занялась ее соседкой.
После обеда пришел Славик. Лене еще нельзя было вставать, а для встреч с родственниками была отведена специальная комната на первом этаже. В палаты их не пускали. Славик передал ей букет роз и очень трогательное письмо. Он провел в больнице всю ночь и уехал домой только под утро, когда убедился, что с ней все в порядке. Бедняжка, он ни о чем не догадывался…
Лена покрутила в пальцах письмо. Как все запуталось! Славик считает, что это был его ребенок. Он пишет, что просто чуть с ума не сошел, когда выяснилось, что ребенка не спасти. Но ничего, у них с Леной будут еще дети, обязательно будут! Лена опять заплакала. Как она посмотрит Славику в глаза? И как… Как она скажет Игорю, что с ней произошло?
— Ну, чего опять ревешь? К мужу не пустили? — спросила Света, придя из «комнаты свиданий». — На вот, держи!
Она порылась в громадном пакете, который принесла с собой, и сунула Лене огромный желтый персик.
— Первые в этом году! — Потом посмотрела на пакет, стоящий у Лениной кровати. — А тебе, я вижу, тоже всего натащили!
— Хочешь? — равнодушно спросила Лена.
— С ума сошла! — Света показала глазами на свою сумку. — Ну так чего ревешь?
Лена протянула ей письмо Славика:
— Прочитай.
— Разрешаешь? — Света пробежала листок глазами. — Ну так что? Все правильно. Будут у вас еще дети. Послушай-ка, а он тебя очень любит!
— Любит… Только это был не его ребенок.
Света уставилась на нее:
— Это как?
— А вот так…
Лена сама не понимала, зачем пустилась в откровенность, да еще с совершенно чужим человеком. Но ее словно прорвало. Она говорила, и говорила, и говорила…
Света слушала открыв рот.
— Ну, дела! — присвистнула она, когда Лена наконец закончила. — Как в книжке! А тот ничего еще не знает?
— Нет. И я не знаю, как ему это сказать.
— А с мужем чего?
Лена вздохнула:
— Скажу ему правду. Только тоже не знаю как.
— Слушай, ты с этим будь поосторожнее! — Света покачала головой. — Ты уверена, что он ничего с собой не сделает?
— Кто?
— Да муж твой! У мужиков знаешь какая психика слабая! А тем более если он узнает, что ребенок был не его.
— А может быть, этого ему говорить не стоит? Ребенка ведь уже нет.
— Еще хуже, — поразмыслив минуту, сказала Света. — Решит, что ты уходишь от него из-за выкидыша.
— Но объясниться-то все равно надо!
— Я бы на твоем месте не торопилась. Ты теперь не беременна, спешить к сроку не надо. Постепенно подготовь его, чтобы не как снег на голову: привет, я люблю другого и ухожу к нему.