Там, на меже, злобился пулемет
Всё яростней, безжалостней, скорее,
Сестра лила на ребра черный йод.
Но, отступив, бежали батареи.
И пронеслись по размозженным лбам,
И паника срывала им кокарды.
Провыл норд-ост по выбитым хлебам
Тот реквием, что не пропели барды.
Ряды стеблей добил степной мороз.
Покрытое осколками латуни,
И шрамами от вдавленных колес,
Непахано лежало поле втуне.
Но паводком спадающей волны
Кровавое сравняло чрезполосье.
И вот опять средь лебеды, скудны,
Там, за межой, качаются колосья.
СВОБОДА
Свобода! За что же? Когда же?
Ты снова, как прежде, важна,
Когда я был проще. И, даже,
Теперь ты мне больше нужна.
Ведь я полюбил несвободу,
Ищу загородок, ярма,
Удобна в любую погоду
Моя золотая тюрьма.
За что же я брошен? Ведь я же
С тобою хотел пошутить,
И вот на публичной продаже
Стоишь ты, и хочешь не быть.
Мне быть, или нет? Не купили,
Но продали всё же тебя,
И ты уже в автомобиле,
И я за тобой, не любя.
ДИФИРАМБ
Одну тебя я не предал,
О, муза, вешних лет.
Еще неслышную искал,
Тропил твой хрупкий след.
Кипела черная пурга
Над детской головой,
Но вслед тебе цвели снега
Зеленой муравой.
Ты удалялась. От тебя
Я ускользал на миг.
Но снова, струны теребя,
Мнил, что теперь настиг.
Средь холода, средь пустоты
Арктических ночей
Я не предам: за то, что ты
Родных моих полей
— И прозорлива, и грозна
Излюбленная дочь,
Одна, которой не страшна
Арктическая ночь.
ЭХО
Все мимо; твари и предметы
Летят, плывут в высокий порт,
Спешат от добровольной Леты,
Где я лежу, один, простерт.
В азийской лени, в полудреме
Лежу в беспамятстве потерь,
И миф о погорелом доме
Всё реже мнится мне теперь.
Уж недотыкомкою скука
Сидит в возглавии моем.
Так благодушно жмет мне руку,
Так мягко говорит: «Уснем,
Хлебнем последнюю утеху».
Но в сумерках, в полубреду
Я внемлю ангельскому эху
В моем обугленном Аду.
РЕБЕНОК
Как же его не любить,
Когда не любить невозможно?
Его надо на руках носить
Высоко и осторожно.
Он для меня травка, куст,
Где птица беспечно щебечет,
Без него этот мир стал бы пуст,
А кто же пустоту излечит?
И если его не любить
Хоть сердцем, от вражды усталым,
То он не захочет быть
В доме, где любви так мало,
И улетит голубою звездой
К светлой стезе бездорожной,
Куда нужно стремиться душой,
Но достичь — невозможно.
ДРУЖБА
Сквозь бурю, сквозь годы я слышу твой дружеский голос,
Как слушал когда-то за мирной беседой вдвоем
На маленькой даче, и в поле, в бою беспощадном,
Когда шевелится, как ком, нарастающий страх.
Как часто искал я призыва, привета, касанья
Спокойных и верных твоих ободряющих рук
И как без ошибки всегда твой ответ узнавал я:
Порой из оркестра, иль в рукопожатьи врага.
А ныне — какие счастливые вихри бросают
Нас снова друг другу. Откуда? Надолго ль? Зачем?
Ты друг непонятный, быть может, поэтому близкий,
Как близки орбиты смещенных, заблудших комет.
NATURE MORTE
Угол желтеньких стен. На латунном болте
Галстук, воротничок, пожилой, но крахмальный,
Полинялый флажок, дань скупая мечте,
Да обрывок фаты (котильонной, венчальной?).