— Весенним ветром, — ответил тот, целуя заросшую щетиной щеку Мартына. Освободившись от объятий друга, Ян Олиньш повернулся к своему спутнику, который стоял рядом, комкая в руках синий берет. — Мартын, познакомься с моим другом! Эдгар Слейнис, студент университета, журналист.
— Никогда еще столь высокие гости не посещали мою лачугу, — смеялся Мартын, подавая Эдгару Слейнису жесткую руку. — Ну что? Бросьте куда-нибудь свои рюкзаки, снимайте пальто и будьте как дома! Истинные друзья бедности не стыдятся. Салака для голодного желудка найдется, спать уложу на пол. Садитесь за стол, дорогие гости!
Молодые люди сбросили рюкзаки, сняли пальто и сели за стол. Мартын Кадикис тем временем принес бутылку горькой и несколько десятков нанизанной на водоросли копченой салаки. Паулина положила на стол каравай хлеба и отрезала каждому по душистому ломтю. Кадикис наполнил стаканы и стукнул кулаком по столу.
— Черт побери, вот это событие — такие гости! А помнишь, как несколько лет назад мы с тобой стояли у рижской биржи труда в очереди безработных? Помнишь?
— Как же можно об этом забыть! — воскликнул Олиньш.
— А помнишь, как мне здорово попало от полицейских, когда была демонстрация безработных?
— Но им тоже от тебя досталось, — смеясь, добавил Ян.
— Еще бы! — гордо сказал Мартын. — Уж если кого ударю, так почувствует.
— Он и теперь все такой же сумасшедший, — заметила жена, ставя на стол масленку и усаживаясь с малышом на руках. — Знала бы, не вышла за него замуж.
— Теперь уж не то... — покачал он головой и поднял стакан, чтобы чокнуться. — Если бы не ты, Паулина, и наш маленький Петерит, меня бы давно здесь не было.
— Куда ты опять надумал бежать?! — возмутилась жена. — Будто бес в нем сидит и не дает покоя.
— И не будет покоя, — решительно сказал Мартын. — Пока не сломают себе шеи такие, как Гитлер и Муссолини, не может быть покоя. Друзья, выпьем за тех, кто сегодня в Испании борется против фашизма! Выпьем за свободу испанского народа! За победу республиканцев, друзья!
Все чокнулись и выпили. Оба гостя заметно повеселели.
— Мы с Эдгаром думаем так же.
— Думать-то думаете, — наполняя стаканы, начал Мартын. — А я бы так долго не стал думать. На вашем месте я бы уже находился там. Как называется бригада в Испании, которая состоит из иностранных добровольцев?
— Интернациональная бригада.
— Ваше место там, — убежденно проговорил Мартын. — А я не могу. Сами понимаете, жена, ребенок, да еще долг за эту лачугу камнем висит на шее. А вы что?
— Мы? — впервые вмешался в разговор Эдгар Слейнис, и в его глазах, обращенных к хозяину дома, засветилась надежда. — За этим-то мы и пришли сюда. Но скажите, пожалуйста, как туда добраться?
— Не каждый может получить заграничный паспорт, — заметил Ян Олиньш. — Кроме того, законом запрещен въезд в республиканскую Испанию. Ну скажи, Мартын, как туда добраться? Посоветуй нам. Мы к тебе за этим и пришли.
— Ну и хитрецы! — воскликнул Мартын и задумался. Немного погодя он поднял голову и пристально посмотрел на юношей. — Вы это серьезно говорите?
— От всей души! — воскликнул Ян. — Ты угадал наши мысли.
— Только мы боялись... — хотел помочь другу Эдгар.
Мартын возмутился:
— Что?! Бояться меня?! Да я вас сегодня ночью за море переброшу. Хоть сегодня, даже в шторм.
— Ври, да знай меру! — сердито вмешалась жена. — Известно, пьяному море по колено. Никуда ты не поедешь и никого не перебросишь. Кончайте — и живо спать! Вам, молодые люди, я постелила на сеновале. Пойдем, старик! Спокойной ночи!
Отправив мужа с сыном спать, Паулина сама проводила гостей на сеновал и устроила их на ночлег. Когда хозяйка с фонарем спустилась по лесенке вниз и закрыла за собой дверь, Эдгар прошептал:
— Видишь, как нехорошо получилось!
— Я еще не теряю надежды, — укутываясь плотнее одеялом, ответил Ян. — В крайней случае он подскажет нам выход. Назад мы не вернемся. Я уже передал товарищам свою подпольную работу, отказался от меблированной комнаты.
— В последние дни за мной неотступно следовали шпики, — озабоченно проговорил Эдгар. — Наверно, пронюхали, что я пишу фельетоны в нелегальной печати...
— Да и я еще не арестован только потому, что они хотели выследить местонахождение нашей подпольной типографии. А теперь спать! — решительно приказал Ян. — Утро вечера мудренее.
Ян заснул сразу, а Эдгару не спалось. Как обычно в незнакомом месте, его мучила бессонница, а тут еще прибавилась тревога за дальнейшую судьбу. Удастся ли осуществить заветную мечту — попасть в республиканскую Испанию и в рядах Интернациональной бригады бороться с фашизмом? Не хотелось думать, что начатый путь оборвется на морском побережье, содрогающемся в эту ночь от шторма и ударов волн. Может быть, отправиться в Лиепайский порт и попытаться проникнуть в угольный бункер какого-нибудь иностранного корабля? Или тайно перейти границу и дальше отправиться пешком? Ян рассказывал, что одному подпольщику это удалось. Он дошел до Испании пешком. Шесть раз ловили его на границе, шесть раз сидел он в тюрьме, но, выйдя оттуда, опять пускался в путь. Через семь месяцев он все-таки успешно добрался до заветной цели и теперь сражается в Мадриде.