— Так. Теперь все ясно.
Пока Роберт мылся в ванной, Джек устраивался на новом месте. Потом оба спустились в ресторан.
На следующий день под вечер в Марсельском порту снялся с якоря пароход «Мадрид» под красно-желто-лиловым флагом Испанской республики. На палубе, кроме команды, не было ни одной живой души. Люки трюмов были укрыты выцветшим брезентом. Время от времени из-под него по одному вылезали люди и, подышав свежим воздухом, задумчиво поглядев на юго-запад, опять исчезали в трюме. Никто за исключением капитана и штурмана не знал, в какой порт направляется корабль. Но всем было известно, что он идет к берегам республиканской Испании.
Трюмы, обычно груженные железной рудой, тюками и ящиками, теперь заполняли люди. Здесь можно было встретить почти всех обитателей отеля «L’Espagne». Изредка тихонько пели на разных языках, но мелодии всем были знакомы.
Роберт Силмалис и Джек Диксон после первого знакомства в гостинице держались вместе.
Как и Силмалису, Джеку было что рассказать о себе. Жизнь этого человека, выражаясь его словами, была пестра как шкура тигра. Джек Диксон с юных лет участвовал в революционном движении на Филиппинах. Спасаясь от преследований, он в конце концов уехал в Китай. Там работал грузчиком в порту, мойщиком в ресторанах. С горем пополам ему удалось окончить университет. За связи с китайскими революционерами в Кантоне его арестовали, сослали на каторжные работы. Он бежал, с большими трудностями добрался до Индии, где вновь подвергся преследованиям полиции. Решив уехать в республиканскую Испанию бороться против генерала Франко, тайком пробрался на один из пароходов и через некоторое время очутился в Марселе.
Роберт Силмалис смотрел в улыбающиеся глаза друга и дивился, что этот так много переживший человек не сломлен, полон энергии и задора. С этой минуты Джек стал Роберту еще ближе. Роберт восхищался его умом, знанием языков и решил по приезде в Испанию не расставаться с Джеком.
Высоко под потолком тускло мерцала окутанная сигаретным дымом лампочка. Воздух был тяжелый, спертый. За стальной обшивкой с шумом плескались волны.
— Выйдем подышать свежим воздухом! — предложил Джек. — В этом Ноевом ковчеге можно задохнуться.
У открытого люка собралось много добровольцев. Люди сидели, прижавшись друг к другу, курили, дремали. Перешагивая через спящих, Джек с Робертом пробрались к выходу. В лицо пахнуло свежим дыханием моря.
Держась за толстый канат, они медленно поднимались по крутому трапу. Навстречу двигались люди, уступая место на палубе тем, кому стало невмоготу в душном трюме. Многие страдали от морской болезни, им казалось, что свежий воздух принесет облегчение.
Джеку с Робертом наконец удалось выбраться наверх, и они уселись неподалеку от люка, укрывшись брезентом.
С Пиренеев дул холодный ветер. Потемневшее море было неспокойно. Волны, разбиваясь о борта, захлестывали палубу. В темной воде отражались огоньки звезд. Они то гасли в пучине, то загорались на гребнях волн, словно искры невидимого костра. Роберт Силмалис, впервые отправившийся в морское путешествие, молча вглядывался в непроницаемую мглу южной ночи.
Вдруг тьму рассек ослепительный луч света. Не спеша обшарив горизонт, он задержался на мачте с развевающимся красно-желто-лиловым флагом. Матросы торопили всех покинуть палубу. Только Роберт с Джеком остались сидеть, укрытые брезентом.
— Военный корабль! — воскликнул Джек. — Итальянские или немецкие пираты, не иначе.
С невидимого корабля начали подавать световые сигналы. Немного погодя «Мадрид» застопорил машины.
Джек и Роберт наблюдали за сигнальными огнями чужого корабля. Сноп света вскоре покинул палубу, уткнулся в облака и погас. Опять заработали машины, загудел винт, «Мадрид» продолжал свой путь.
— Французское военное судно, — сообщил боцман, спустившись в трюм. — Считайте, что нам повезло.
На рассвете «Мадрид» круто изменил курс — повернул на восток.
Из зеленых, с пенящимися гребнями волн всплыл багровый шар солнца. С каждой минутой он становился ярче, перекрашивая море в красный цвет.