— Да, так же счастливы.
Раздался свисток, поезд тронулся. Иветта никогда не бывала в этих краях. Каждый поворот, каждая заводь Роны в обрамлении скал казались ей удивительными. Потом поезд взобрался на высокие кручи берега, и оттуда открылись сверкающие вершины Альп. Иветта озабоченно взглянула на меня. Я крепко сжал ее ладонь, шепнув на ухо:
— Держись, милая, все будет хорошо.
В Валансе поезд стоял недолго, и нам не суждено было поужинать в ресторане. Едва отцепили вагон с награбленными продуктами, поезд отошел, повернул направо, и скоро мы мчались долиной реки Изер по направлению к Альпам.
— До Гренобля осталось немного, — сказала Иветта. — Помнишь станцию, на которой должны сойти?
— Муарона.
— Давай собираться. Говорят, это маленькая станция. Поезд стоит всего несколько минут.
Надев пальто, мы встали у окна. Горы все больше теснили долину. Кое-где на возвышенностях виднелся снег, а центральные массивы Альп, казалось, были прикрыты белым саваном. Не верилось, что в этих снежных заоблачных высях живут люди, живут и борются за свободу...
Внезапно горы расступились. Река, сделав крутую петлю, отклонилась к югу. Колеса прогремели по стальному мосту, заскрежетали тормоза, поезд сбавил скорость. Паровоз тяжко вздохнул и остановился. «Муарона», — прочитал я.
Мы сошли с поезда. Я остался с вещами, Иветта отправилась разыскивать такси. Со слов Жака я знал, что здесь нас должен встретить шофер-таксист из Гренобля, некогда работавший в Марселе. До Гренобля отсюда было километров двадцать пять, и машина, вероятно, уже поджидала нас.
Вскоре подкатил старый дребезжащий «рено». Иветта с улыбкой пригласила меня занять место. Сама она сидела рядом с шофером. Я с вещами устроился сзади. И скоро Муарона осталась позади.
— Вчера вечером снова шел снег, — сетовал шофер, кивая на мокрое шоссе. — Весна будет поздняя.
— А в Марселе уже тепло, — сказала Иветта.
— Не говорите мне о Марселе, — вздохнул шофер. — Я сплю и вижу этот город. Как там сейчас, какие новости?
— Все по-старому, — отвечала Иветта. — Приятного мало.
— Везде то же самое, — сказал шофер, — по всей Франции. И в Гренобле не лучше.
— Мы сейчас в каком департаменте? — спросила Иветта.
— Департамент Изер. Подъезжаем к границе Савойи. Там я вас высажу.
Дальше ехали молча. В долины спускались сумерки. Снежные вершины в лучах заходящего солнца алели, будто истекая кровью. Печка в машине была испорчена. Иветта то и дело потирала озябшие руки.
— Потерпите, скоро приедем, — сказал шофер и свернул с шоссе на дорогу, где гравий, смешавшись с талым снегом, превратился в мокрую бурую массу. Машина, дребезжа, запрыгала по камням, потом, фыркая, вскарабкалась вверх по склону и, вдруг зажужжав, как огромная муха, стала спускаться в лощину.
Мы остановились возле дома фермера. Шофер представил нас хозяину и пустился в обратный путь. Поужинав и наполнив термосы глинтвейном, мы в сопровождении хозяина фермы отправились дальше в горы.
Шли всю ночь и только на рассвете добрались до лагеря партизан.
В середине апреля на горы обрушились вьюги. По отвесным склонам с грохотом, похожим на раскаты грома, в долины ринулись лавины снега. Одна из них, начисто скосив еловый лесок на склоне, чуть не прошлась по нашему лагерю, который был разбит на опушке в летней пастушечьей хижине. Над самой изгородью загона навис огромный сугроб, грозя в любую минуту стереть с лица земли домик с его обитателями.
Командир созвал совещание. У пышущей жаром печки собралось шесть человек. Еще двое находились на посту. Командир отряда Фредерик, невысокий, смуглый, энергичный француз, сдвинул на затылок берет и, глядя в огонь, сказал:
— Товарищи, в горы вернулась зима, Это не настоящая зима, это вешние бури, но они похуже зимних. Густой мокрый снег не держится на скалах и катится вниз. Нашему лагерю грозит опасность. У меня есть предложение: перебраться ниже в долину. Еще какие будут предложения?
Все молчали. За окном выл ветер, начиналась метель. Где-то с грохотом обрушилась лавина.
— Значит, решено, — сказал Фредерик. — Кто бы хотел разведать место для нового лагеря?
Мы с Иветтой переглянулись и почти одновременно подняли руки.
— Значит, наши новые друзья, Иветта и Жорж? Хорошо, пусть будет так. Но вам нельзя идти одним. Кто из наших ветеранов согласится отправиться с ними?
На этот раз все подняли руки. Командир улыбнулся.
— В таком случае я пойду сам. Задание трудное, ответственное. Позвольте его выполнить мне.
Совещание окончилось. Мы с Иветтой, не теряя времени, стали готовиться к нашей первой операции. В рюкзаки следовало уложить все, что нужно альпинисту, а сверх того взять с собой автомат, патроны и взрывчатку. После обеда мы покинули лагерь.