Большинство дверей было заперто. За одной подавшейся обнаружилась, правда, комната с компами и микшерными пультами, а в ней на кожаном диванчике — маленькая девица с разноцветными волосами, но та лежала неподвижно, свернувшись спиной к миру, светя бледной поясницей под задравшимся свитерком, и Антон, решив, что девка спит, будить ее постеснялся. Ограничился обзором прилепленных над диваном плакатиков в духе Аремия Лебедева (двое усачей в сомбреро под кактусом с бутылкой текилы и поднятыми чарками, третий тут же — горизонтальный, прикрытый шляпой, и надпись: «Октавио пас»).
В другой комнате с полуоткрытой дверью сидел на офисном стуле и курил бритоголовый мужик в верхней одежде, обернувшийся на стук в филенку.
— Прошу прощения. — Антон закашлялся. — Извините… вы случайно не знаете такого Ивара Масарина? — Подумал: — Или Ваню?..
— Заходите. — Бритый крутанулся на стуле к Антону лицом и приглашающе махнул рукой с сигаретой.
Антон шагнул в просторное гулковатое помещение, осмотрелся, но не обнаружил в нем больше никого — и почти ничего, кроме целых зарослей осветительных приборов полуантикварного вида, торчащих на штативах и свисающих с потолка. Ширкнула под ногой бумага, огромными грязноватыми листами которой была выстлана часть пола.
— А Ивар?.. — повернулся Антон к бритому.
Тот смотрел внимательно. Лопоухий, с малоприятным одутловатым лицом. Вряд ли намного старше Антона.
— У вас что к нему? — ответил бритый вопросом, тряся пепел на пол.
— Я его знакомый…
— А чего вы думаете, что он тут?
— Мне сказали, он здесь бывает… — нахмурился Антон, нашаривая в кармане «сморкательную» салфетку.
— Давно его ловите?
Антон высморкался, медленно смял салфетку, продолжая глядеть на этого типа:
— А что?..
Бритый затянулся, поискал глазами, куда бросить бычок, лениво встал и шагнул в угол, где под могучим студийным монитором с водруженным на него генератором дыма Magnum пряталось в компании бутылок из-под «Балтики» мусорное ведро.
— Вот я, — обернулся к Антону, — давно его ловлю. Уже несколько месяцев. Говорили, его все это время в России не было. А недавно узнал, что он в Питере. Приезжаю сюда… из Москвы… — Он замолчал, держа пальцы в карманах джинсов и оттопырив локти.
— Он что, уже и отсюда уехал?
— А где он еще от вас удрал? — коротко ухмыльнулся бритый.
— В Испании… А куда он теперь, знаете?..
— Говорят, в Москву, — ухмылка.
— А вам он зачем?
Антону показалось, что лицо бритого и так малоподвижное, совсем застыло.
— У меня к нему пара вопросов… — выговорил тот вяло. Потом его взгляд опять сфокусировался на Антоне. — Ты питерский? — осведомился уже по-свойски.
— Московский…
— Вдруг ты слышал… В Москве в сентябре разбилась на машине одна девушка…
— Карина Липатова, — помимо собственной воли произнес Антон.
Бритый чуть поднял подбородок, глядя пристально:
— Прогуляемся до ближайшего кабака?
— Куришь?
Антон, садясь, отрицательно промычал.
— Не против, если я?
Антон повторил мычание. Бритый (Артем) поставил на столик стопарь, бросил рядом сигареты и зажигалку, накинул дубленку на спинку стула и утвердился на соседнем.
— Извини, — Антон тронул чашку, — ты этим по работе занимаешься? Или… в частном порядке?
Сыщик глянул на него мрачно. Ну и хмырь. Насчет детективного агентства не уверен, но в ментовке ставящим подследственных на растяжку я его живо представляю…
— В частном, — сказал, словно нехотя, хмырь, выщелкивая «явину» из пустеющей мягкой пачки. — Я знал ее…
И этот ее тоже знал. Ну надо же. Надрывая кирпичик «Софтиса», Антон попытался совместить в сознании Каринку с Артемом. Совершенно безуспешно…
— Там же был несчастный случай, — осторожно сказал он, звякая чашкой о блюдце. — Авария. — Кофе был мало того, что поганый, еще и холодный.
— Ага. Пьяный урод с управлением не справился… Знал этого Машинского?
Антон помотал головой.
— Она же давно забила на него… — Сыщик резким толчком сбил пепел. — Чего она опять к нему пошла? — посмотрел на Антона.