Недовольный Отто Макс смотрел вслед уходящему Энелилю. Когда тот скрылся, он повернулся к Ренате произнёс:
- Напустили страхов… Мой бедный организм истощён мистикой… Может, вы, дорогая леди, проясните старику, что тут происходит?
- Во-первых, вы не старик.
- Ага… точно, не старик. Вернее, уже не старик, но ещё не покойник… После всех этих сказок, я чувствую, что безнадёжно отстал от жизни.
Рената улыбнулась:
- Я обещаю всё рассказать. Но для этого мне тоже надо свести концы с концами, хорошо? Дайте мне время.
- Ну да ладно… — проворчал Отто, и повернулся к Фему:
- Ты, вроде как, выглядишь самым разумным… Не подскажешь чего?
Фем сделал такое задумчивое лицо, что Отто разочарованно отвернулся.
- Надо идти, — сказал Ахад, подталкивая ушедшего в себя Фема к выходу.
***
Во дворе стоял Лендровер со ржавыми дырами, через которые разве что не проглядывали цилиндры мотора. Усевшись в этот еле живой экипаж предвоенных времён, они поехали задними дворами прочь от кафе. Детектив всё время оглядывался в поисках слежки, но сзади было всё чисто. Или следили очень хорошо, или им действительно удалось оторваться.
- А откуда ты знаешь этого Энелиля? — спросил он Ахада.
- Он сам на меня вышел. Всё что я знаю, так это то, что он хранитель знаний. Звучит как в сказке, но оно так и есть. И не спрашивай, каких знаний. У них там каста жрецов, передающих из поколения в поколение какое-то «нечто». И часть хранимого ими вовсе не безопасно. Вот и всё, что я знаю.
- Что у них там, тайна кухонной сборки атомной бомбы?
- Хуже. В сто раз хуже, поверь.
Машина глохла почти на каждом повороте, пока наконец, задумчивый Фем не вмешался. Под восхищённый взгляд Ренаты, он что-то там поправил взмахом рук, и Лендровер понёсся как шёлковый. Через какое-то время Отто нарушил молчание:
- Твой приятель стёр снимки лодок и текстов с моей камеры!
- Как? — на лице Ренаты было больше удовлетворения, чем удивления.
- Как, как… Откуда я знаю. — он пожал плечами. — Но стёрты только те снимки. Остальные на месте…
- Он же вроде даже не включал фотоаппарат, так ведь? Получается это покруче, чем у меня… — теперь и Фем выглядел озадаченным.
- Куда мы теперь? — поменял тему разговора сыщик, обращаясь к Саиду.
- К Василию. Этот русский лучше всех делает паспорта. Причём, у него очень узкая специализация. Он подделывает только итальянские документы. Говорит, его мама очень любила оперу…
***
Василий оказался очень высоким блондином с голубыми глазами, почти великаном. Все на него смотрели снизу вверх, кроме Фема, отлучившемуся куда-то за деньгами. Василий презирал времена в английском языке и, кроме того, предпочитал произносить слова точно так, как они пишутся. Причём, для забавы, слова он подставлял из разных языков, так что винегрет был живописный.
- Я Василий делать пассопорте. Вы не стеснятся платить динэра. Бале?
- Бале это Окей по-испански, — пояснил Ахад.
- Проходить в этот вентана, садится стул, — он пригласил их жестом в маленькую комнатушку.
Снаружи раздался стук и Василий напрягся.
- Это Фем, — сказала Рената. — он принёс динэра. Мани-мани.
- Мани — есть хорошо, — ответствовал обрадованный Василий.
Несмотря на необычный способ общения, Василий оказался виртуозом своего дела. Спустя час фотосессии и три часа корпения на компьютере, он приступил к колдовству ручной печати и прочим алхимическим манипуляциям.
К вечеру этого длинного дня всё было готово. Их новенькие итальянские «пассопорты» выглядели как настоящие.
Когда Отто его похвалил за это, Василий даже немного обиделся:
- Как настоящий? Посмеиваться над меня? Этто документо лучше! У них там в Италия не получаться такой печать.
- Хорошо-хорошо, — успокоил его Фем, расплачиваясь.
- Грация, грация, достаточно. Василий не брать слишком много. Василий имеет хороший цена, но не больше. Бале? — он вдруг стал серьёзным. — Эти пассопортес надо использовать один раз, пер фаворе. Потом менять. Новый электронные чипс — плохо, очень плохо, капиш?
- Капиш-капиш, — Рената начала получать удовольствие от такого общения. — Я выпишу им всем новые документы, когда вернёмся домой. Не поддельные.
Отто Макс очень выразительно на неё посмотрел и произнёс:
- Я, конечно, всего этого не одобряю, так как…
- …Это юридически неправомерно, — подхватил Фем. — Но как ты это собираешься осуществить?
Ренате пришлось подробно рассказать историю рождения Фелисии Энелиль, чем она сорвала бурные овации аудитории.
- Маму жалко… — вдруг расчувствовался Василий.
- Так она же виртуальная мама. Такую можно и… — Ахад провёл указательным пальцем поперёк горла.
В этом жесте он был особенно выразителен.
Переночевав у Ахада, наутро они вылетели из Каира в Рим, где их ждала пересадка на лондонский рейс.
***
На закате солнца, вдали от медленно растворяющейся толпы, на вершине Великой Пирамиды находились два силуэта. Один был маленький, и он как бы сидел повыше. Другой был большой и неподвижный. Снизу их никто не видел, а и увидел — не обратил бы внимания.
- Всё печально… — произнёс маленький. — И не будет покоя теперь. Они ушли.
- Ты прекрасно знаешь правила игры. Я не вмешиваюсь — не могу. Так он устроил. А с тобой у нас контракт. Я действую твоими руками и душой. Пока они дееспособны.
- Я пойду до конца мой лорд. Не сомневайтесь. А покоя мне нет от того, что я не понимаю.
- Боюсь как бы ты не дошёл до конца слишком быстро, ретивый мой слуга… А разумеет лишь тот, кто имеет силу. Ты когда-то был отобран у «Детского сада», подготовлен и снабжён всем необходимым. Имей же силу понять, как они это делают, иначе мы лишимся тебя. А я не хочу уступать сегодняшний раунд, слишком уж хорош кусок. Где твои французские слуги? Хочешь — я дам других.
- Не в них дело. Они обычны и адекватны. Дело во мне…
Солнце медленно закатилось за горизонт оставляя небесный краплак затухать. Две фигуры тоже растворились, как будто их и не было.
Часть 4. РОЖДЕСТВО В ЛОНДОНЕ
Зимним вечером, в самом начале февраля, в кабинете Феликса Леви раздался звонок с коммутатора. Мисс Янус сообщила, что пришёл пакет на его имя, причём довольно необычным способом — он был подложен под дверь.
Камера засекла прыткого мальчишку, подбросившего его на крыльцо и поспешно сбежавшего. Вот и всё. По тяжести там вряд ли могла находиться бомба, но, как пояснила Элизабет, лучше быть крайне осторожным.
Она внесла этот пакет держа его брезгливо в двух пальцах, и уходить не торопилась. Феликс уже привык к её параноидальному любопытству, и относил его на счёт безусловных рефлексов. Бороться с этим явлением он считал делом неблагодарным и даже вредным. Но так как любая необычность вызывала у Феликса воспоминания о деле, которое уже как год считается нераскрытым, он не мог отнестись к пакету несерьёзно.
И действительно, сначала пропала его дочь, Рената, вслед за ней, бесследно канул в лету частный детектив, Отто Макс. При этом, перед самым исчезновением, он встретился с Феликсом, и дал ему надежду. Всё. Больше его никто не видел. А двумя неделями позже исчез и его компаньон, Шульц.
- Вы не могли бы оставить, на какое-то время, нас с пакетом одних?
- Пожалуйста, — она явно была расстроена. — Я волнуюсь за вас. Знаете, в разведывательных службах враждебных нам государств, сейчас принято использовать яд на письмах и конвертах.
- Вы совершенно зря волнуетесь, дорогая мисс Янус, — он усмехнулся. — У меня есть для этой цели кевларовые перчатки.
- Ну тогда ладно. Я буду у себя, — незнакомое название явно произвело на неё впечатление, и она удалилась, не подозревая подвоха.