Мы проследовали за ним.
Ван Чех сидел в палате и откровенно скучал. Вид скучающего доктора вверг меня в шок. Он сидел на постели, выпятив губы, что-то старательно рвал.
— Брижит, — обрадовался мне ван Чех, — эти изверги не дают мне читать. Я дошел уже до того, что стал сочинять стихи, но они опять же не дают мне их записывать! Ты привела гостей?
— Какой вы наблюдательный! — умилилась я.
— Ай, как не хорошо ты говоришь со старым больным доктором! — театрально откинулся на подушки ван Чех. Никакой ответственности.
— Вы доктор психиатрии Вальдемар Октео ван Чех? — сомневаясь, спросил уполномоченный.
— Да-да, — заинтересовался ван Чех.
— Вы знаете эту женщину? — фон Неркель указал на Хельгу.
— Нет, — едва взглянув, на нее ответил ван Чех, продолжая терзать бумажку.
Меня, как громом поразило, я посмотрела на Хельгу, лицо у нее было бледное, она ыла поражена не меньше меня.
— Леди утверждает, что ее сестра находится у вас на лечении.
— Сестру знаю, леди эту никогда не видел, — торопливо ответил ван Чех, глядя мне в глаза.
Посыл доктора я поняла, ему в голову пришла та же мысль, что и мне под деревом.
— Сейчас я вернусь, и вы подтвердите при свидетелях, что никогда не видели эту женщину.
— Давайте, на чем там поклясться надо? — подняв брови ответил ван Чех. Уполномоченный прочистил горло и вышел.
— Вы понимаете, почему я это делаю? — в упор глядя на Хельгу, спросил ван Чех.
— Нет, — смертельно бледная, трясущаяся отвечала она.
— Так же как и я не понимаю, почему вы огрели меня по голове и за что. Не утомляйте меня подробностями, просто идите с богом и держитесь от меня подальше. Женщина, нанесшая мне такой удар, в следующий раз не будет в моих глазах слабой. Лучше вообще не подходите ко мне, давайте договоримся так?
Хельга слабо кивнула.
— Вот, Брижит, умница, все сразу поняла. Да, девочка?
Я кивнула. В этот момент вернулся уполномоченный с двумя медсестрами.
— Вальдемар Октео ван Чех, вы знаете эту леди?
— Нет, никогда ее не видел. Сестра ее лечится у меня, но эту леди я не видел, — спокойно оглядывая нас всех, мягко пробасил ван Чех.
После всех необходимых подписей фон Неркель вдруг ссутулился и потер лоб рукой.
— Я ничего не понимаю, — бессильно сказал он, — Как такое может быть?
— Может, — радостно изображая дебила, бодро ответила я.
Уполномоченный смерил меня внимательным взглядом.
— На практике я знакомилась с делом Британии Лотус дер Готер, и сестра ее говорила со мной, рассказывала историю сумасшествия своей сестры. Тогда-то она впервые упомянула, что ей, кажется, будто бы сестра влюбилась в доктора. Но я то уже тогда знала, что сестра ее почти неизлечима. У Хельги могли начаться психопатические процессы, они близнецы с Британией. Поэтому, когда мы говорили с Хельгой с самого начала, у нас даже не было других версий. Сами подумайте, сидит на скамейке неподалеку от места преступления с битой окровавленной она. Какие тут версии. Она сама созналась нам. А сейчас я думаю другое.
— Что именно? — хмурился фон Неркель.
— Надо провести ее освидетельствование. Я не могу этого сделать. Попросите другого психиатра, уверено он подтвердит самовнушаемость ее, бредовые идеи. Но мне, кажется, она просто нашла биту рядом с доктором и решила, что это она. Записки-то нет.
— Кстати, о записке, она есть? — обратился уполномоченный к ван Чеху.
— Нет, — доктор скорбно слегка помотал головой.
— И сестра скорее всего не подтвердит, что записку писала.
— Да, не писала она никакой записки, — нервно сказал ван Чех.
— Хорошо. Отпустим, пока до освидетельствования, — причмокнул уполномоченный, — Сегодня уже поздно, я зайду завтра к остальным, — он встал, попрощался и ушел.
— Я пойду? — пискнула Хельга.
— Идите. А ты, Брижит, пока останься, — мягко сказал ван Чех.
"Этот день, закончится сегодня или нет?" — подумала я и вздохнула.
Глава 14
— Брижит, — ласково улыбнулся мне ван Чех, как только Хельга покинула нас. — подойди ко мне, дитя мое.
— Вы сам не свой, — заметила я, робко приближаясь к доктору.
— Ну да, тебя б так били, — обиженно шмыгая носом, заметил доктор.
— Простите.
Он похлопал рукой рядом с собой. Я села рядом с ним.
— Ты — молодчинка, Брижит, красиво сработала. Понимаешь меня, лиса, — он щелкнул меня по носу и улыбнулся.
— Вы опять грустите, — заметила я.
— Вот мне только веселиться не доставало, — проворчал ван Чех, — огрели по голове ни за что, заставили лгать под присягой, теперь вот заприщают вообще что-то делать. Это так невыносимо, — доктор выглядел, как обиженный жизнью ребенок, которому лишний час не дали посмотреть любимые мультфильмы, — Но я счастлив.