Казалось бы, в таких условиях мы однозначно находим элитарную структуру, которая, по сути, задает вектор развития, определяет стратегию изменений и контролирует ее реализацию. В эпоху расцвета концепции глобализации данная идея имела существенные основания для однозначного толкования, как сложившаяся схема реализации глобального господства. Все реакции культурного пространства, где описан мир господства суперкорпораций — это веяния времени, попытка подведения итогов в рамках размышлений Ф. Фукуямы, постмодернистское13 ощущение интернационализации финансовых элит и стирания государственных и идеологических границ. Формирование, якобы, общего стратегического пространства, где глобальная конкуренция будет идти на лаконичном языке бизнес стратегии.
Однако эти ощущения изменения социокультурных динамик иллюзорны. В рамках существования элитарной парадигмы бизнеса стратегия, безусловно, существует. Но стратегия атомизированная, направленная, в первую очередь, на достижение превосходства, закрепления четко очерченного результата, выражаемого лаконичным языком цифр финансовых отчетов, получения новых ресурсов. Она, в свою очередь, является логичным продолжением логики «потребления». Иначе и быть не может, ведь все эти корпоративные монстры суть плоть от плоти общества, их породившего. Их целью так же является реализация власти, направленная на сохранение власти. Это Уроборос — цикличный процесс воспроизведения себя: общество порождает корпорацию, та в свою очередь формирует общество, и взамен получает членов, которые разделяют сформированные ценности. Сама элитарная группа, невзирая на свою замкнутость, так или иначе, вовлечена в данный процесс, в противном случае ею будет потерян необходимый уровень адекватности и, соответственно, контроль над ситуацией будет утерян. Это первый аспект проблемы бизнес стратегии.
Второй аспект, вносящий ограничение в бизнес стратегии — это конкуренция. В бизнес среде конкуренция — это данность, конкуренция — это фетиш. Конкуренция и ее мера — конкурентоспособность определяются возможностью корпорации эффективно осуществлять свою деятельность в рамках конкурентного рынка. В данном случае рынок сформирован не стратегией отдельных игроков, а неким безмолвным и динамически развивающимся кризисом и борьбой стратегий компаний участниц и потребителя. На рынке нет однозначного владельца процесса, за исключением случаев совершенной монополии. Единственной метрикой успеха в глобальном пространстве является доля рынка. Даже прибыльностью корпорация в состоянии жертвовать в короткой перспективе ради активной экспансии, и именно конкуренция определяет логику побед и поражений на этом театре военных действий.
Таким образом, в рамках высочайшего уровня конкуренции любая корпорация является заложником реакций своих конкурентов. То есть ее вариативность в рамках разворачивания любой стратегии в первую очередь определяется возможностью реакции конкурентной среды и оценкой своей, определенной группы/групп потребителей, которые генетически родственны электорату «избирательной» электоральной группы, так как они, как минимум, пересекаются, хотя и не являются тождественными в силу глобального характера рынка. В этой ситуации очевидным становится факт того, что данная элитарная группа, во-первых, не гомогенна и агрессивна относительно своих членов, а во-вторых, также зависима от ей же сформированного культурного пространства, и не в состоянии выйти за расставленные ею же «флажки». Как ни парадоксально, но это невозможно в силу разворачивания основной бизнес цели — прибыли.
13
Постмодерн — социологическая, историко-философская концепция восприятия мира в эпоху постиндустриализма, опирающаяся на недоверие к традиционным реалистическим концепциям, к истинности отражения реальности человеческими органами чувств.