– Это всё?
– Привезены из Каменеца по приказу их милости князя два зубра. Ещё доставлена птица павлин.
Княгиня на секунду подняла голову. Лет десять назад на расстоянии половины версты от замка по её личному распоряжению была огорожена целая сосновая роща – там был основан известный на всю Речь Посполиту зверинец.
– Интересно, – заметила княгиня. – Я желала бы их посмотреть.
– В любой момент, когда ваша милость это пожелает, – Гротовский согнулся в низком поклоне.
– Это всё? – нетерпеливо повторил кастелян.
– Для итальянского сада прибыли новые деревья. Две дюжины апельсиновых саженцев, полтора десятка фиговых, два десятка миртовых растений.
– Передать садовнику, если хоть один росток загубит, ответит спиной.
– Готов реестр расходов за месяц, пан кастелян, – Гротовский положил на стол толстую тетрадь в деревянном переплёте. Кастелян передал тетрадь расходов княгине, и та углубилась в чтение.
Эконом сделал шаг назад, уступая место войту Миколаю Зеновичу – пожилому грузному шляхтичу, назначенному на свою должность ещё покойным ординатом Михаилом Казимиром Радзивиллом.
– Шинкарь Гурвич жалуется: мещане Самсович и Тягла устроили драку в шинке, – с одышкой забубнил войт, словно любое слово давалось ему с большим усилием. – Много посуды побили. Еле разняли. А затем жинка Самсовича жинке Тагле клок волос выдрала.
Кастелян скосил глаза на княгиню – та, не поднимая голову, делала в тетради пометки пером.
– Мужиков на неделю в холодную, – распорядился Славута. – Пусть остынут немного. И взыскать за разбитую посуду с каждого поровну. А бабам дать по двадцать розог. Далее.
– У Борки Райтника свели корову со двора. Борка говорит, что не иначе как сосед, Миколка Бондарь.
– Проведи дознание. Может, сам пустил корову пастись, да и прозевал. Далее.
– Рядом с прудом, у фальварка, в ольшанике, найдена мёртвая женщина, Неведомо кто.
– То есть как неведомо? – Катажина оторвала голову от реестра.
– Вся обглодана, узнать невозможно.
Княгиня и кастелян обменялись взглядом.
– Кто-нибудь из местных пропадал?
– Наверно, неместная. Может, лихие люди убили. А может быть, волки порвали, или медведь помял.
Катажина по обыкновению осенила себя крестом.
– Пан Славута, проведите дознание. Покойницу похороните у ограды погоста. Всё?
– Всё, пани.
Катажина перевернула последнюю страницу реестра.
– Двадцать мушкетов… Шестьдесят фунтов пороху… Пятнадцать фунтов свинца… А это что за расходы?
– Эта покупка сделана по моему настоянию, – ответил кастелян.
– С кем вы собираетесь воевать, пан Славута?
– Я всегда предпочитаю держать порох сухим… и наготове.
Катажина пожала плечами, закрыла тетрадь и вернула эконому.
– Хорошо, я согласно. Передайте пятьсот талеров на нужды несвижского монастыря. И ещё двести талеров костёлу в Бяла-Подляске.
– Слушаюсь, ваша милость.
Доклад был окончен, войт и эконом покинули библиотеку.
Едва стих шум шагов, Катажина закрыла тетрадь.
– Сегодня я думала о том деле, пан Славута, – без вступления начала княгиня, – и хочу сообщить нечто, что наверняка укрылась от вашего проницательного взгляда.
– Я весь во внимании, ваша милость.
– Вы помните, во что была одета Наталья в ночь убийства?
– Минуту, – кастелян задумался, – исподняя рубаха, сарафан, красная накидка. И ещё чепчик.
– Верно, верно. И какие ваши выводы?
Славута пожал плечами.
– Я так и полагала, – княгиня улыбнулась, сделала небольшую паузу, затем выдохнула. – Красная шёлковая накидка, которая была на Наталье, принадлежит Агнешке Олейник, моей второй горничной.
– Ошибки быть не может?
– Пан Славута, есть вещи, в которых могут ошибаться мужчины, но не женщины.
– Иными словами?..
– Я сказала только то, что сказала. Я не утверждаю, что Агнешка может иметь к убийству какое-то отношение. Более того, в ту ночь я шла в каплицу и сама видела Агнешку возле колодца.
Кастелян на мгновение задумался.
– Погодите. Я на это не обращал внимание. Шёлковая накидка у горничной… Откуда?
– Нет, нет, я не это хотела сказать.
– Но такая накидка должна стоить немало денег…
– Пан Славута, мне бы не хотелось, чтобы вы заостряли внимание именно на этом вопросе. Это подарок Агнешке. Просто каким-то образом он оказался у Натальи. Больше вам знать не следует.