Уильяма освободили через несколько недель. Он вернулся в клан эрла, не нарушив клятву, данную Годвину, что, к сожалению, больше не давало ему возможности называть Эгиля своим другом, хотя втайне он все равно считал его таковым. Они редко встречались, но когда это происходило, забывали о клановой принадлежности, чтобы напиться в старой комнате. Эрл смотрел на это снисходительно, что удивляло Уильяма. Смерть Эгиля хоть и опечалила Уильяма, но он понимал, что это плата за мнимую свободу и нарушение клятвы. За наглость хотя бы думать, что можно быть независимым.
Война началась, как и говорил Гвинн. Всего через несколько месяцев после встречи с Гвинном Уильям замерзал где-то в лесах России, глядя в высокое темное небо. Если бы он не окоченел так сильно, его бы даже насмешила собственная смерть. Уникальная для Вечного: ему было так холодно, что он не мог двигаться, и утреннее солнце завершит его путь. Теперь навсегда.
«Может быть, так и лучше. Я слишком много брал в долг у жизни, я давно заслужил то, чтобы стать пеплом под солнцем».
– Неплохая погодка, не правда ли? – услышал он знакомый, чуть насмешливый голос. Уильям с усилием повернул голову. Неподалеку стоял Гвинн, одетый в огромный тулуп, и его глаза ярко светились во тьме ночи. Легкий запах полыни щекотал ноздри, так контрастируя окружавшему Уильяма снегу. – Хотя, кажется, вы не в состоянии сейчас оценить ее. – Гвинн говорил таким тоном, будто они стояли в гостиной его особняка. Вестфорд попытался улыбнуться, но у него не вышло. – Я искал вас, Уильям, это было сложно. Хорошо, что ваши мысли такие громкие в своей претенциозности! Зачем вы подались в эдакую чащу? Шли бы по дороге, где мои люди ждали вас.
– Чтобы убить? – еле слышно проговорил Уильям.
– Пф-ф-ф, зачем бы мне было тогда вас искать? Вы, кажется, и так собираетесь умереть. Ах, извините, стать пеплом под солнцем, – насмешливо произнес Гвинн. Его люди уже развели яркий костер, и кто-то поднес Уильяму флягу с кровью к губам.
Уильям не ответил и не смутился. На это не было сил. Впрочем, ответ и не требовался.
– Вы с завидным упорством спасаете мне жизнь, – проговорил Вестфорд ближе к рассвету, сидя в маленькой избушке, куда его приволокли, все еще не до конца пришедшего в себя. – Я не забуду этого.
– Не стоит благодарности. – Гвинн искренне и легко улыбнулся. – Мы по разные стороны в этой войне, и я знаю, что вы верны эрлу Годвину, слишком благородный или слишком глупый, чтобы сделать другой выбор, нарушив присягу. Впрочем, этим вы мне тоже нравитесь, Уилл. Постарайтесь не умереть, вы один из немногих в клане отца, для кого честь – не пустой звук. Мне будет жаль вас.
Уильям Вестфорд протянул руку Гвинну Уэссекскому, Истинному королевской крови, сыну своего эрла и врагу своего эрла. И тот пожал ее.
Он много раз встречал Гвинна после этого. Это были разные страны, это были разные ситуации, но он всегда помнил, как тот с сожалением смотрел на него, пожимая руку в том далеком холодном лесу.
Глава 9
Вечером особняк сиял во всем своем великолепии. Деньги решают многое, а Гвинн был очень богат. Когда он вышел из подвала, прислуга стояла в одну шеренгу, и чуть ли не отдавала честь. Гвинн осмотрел каждый угол, пока не убедился, что все идеально. Таким же идеальным должен был стать и его выход в свет. Дизайнеры прислали последние коллекции, а стилисты ждали указания, чего изволит загадочный клиент: для людского сообщества Гвинн выбрал удобную и привычную маску эпатажного богача из России.
Через час после заката Гвинн сел в «роллс-ройс» и двинулся в лучший ресторан, потом посетил бары и, наконец, приехал к Мартину. К этому моменту не только весь Вечный Лондон, весь мир Вечных знал, что Гвинн жив, здоров и еще более притягателен, чем раньше. Одни говорили, что он медитировал где-то в горах и стал просветленным, другие – что он провел это время в тайном убежище, купаясь в крови и предаваясь разврату, третьи – что он посвятил себя богу, но вот какому именно, тут мнения расходились, некоторые отправляли его в монастырь или тюрьму. Даже те, кому было под страхом смерти запрещено произносить имя Гвинна – клановые эрла, шептались о возвращении опального сына хозяина. Гвинн сделал все, чтобы его прибытие не осталось незамеченным и любая попытка избавиться от него вызывала бы у эрла затруднения. «Что ж, если удастся задуманное, то Годвин поостережется вообще посягать на мою жизнь и свободу, но всему свое время», – думал Гвинн, глядя в окно автомобиля.