После мне пришлось подойти к заботливой эсхорке и объяснить свое поведение. Придуманное мной оправдание звучало так: от непривычной для организма пищи я последнее время чувствую какое-то недомогание и потому решила ограничиться продуктом, который по вкусу и консистенции более всего соответствует привычному мне рациону. Не знаю, поверила ли Дорозо мне, но дальнейших расспросов не последовало.
Глава 9
Вот уже неделю я борюсь за собственную жизнь. Это даже странно: там, на Земле, я приняла мысль об эвтаназии как нечто неминуемое. Конечно, я не хотела для себя подобного исхода, но мне и в голову не пришло пытаться что-то изменить. Сейчас же, после погружения в бьющую эмоциями жизнь «чертей», во мне проснулся настоящий борец. Я стремилась к жизни, при этом, как бы странно это не звучало, подавляя в себе инстинкт самосохранения. Природа заложила в людях потребность питаться, и моему организму претило отказываться от первичной человеческой потребности. Хваленое умение подавлять дискомфортные ощущения уже не спасало. Впрочем, желудок уже давно перестала мучать голодная резь. Сложно было первые три дня. Тогда чувство голода буквально сводило с ума. Тело требовало нормальной подпитки, а не какую-то одну жалкую гуафу в сутки. Я как могла подавляла в себе желание насытиться и старалась отвлечься от собственных ощущений. К слову сказать, объектом моего внимания стала работа. Любая работа на этом корабле. Я перебрала уже половину запасов крупы на этом корабле. Для этого я иногда просиживала ночи напролет в кладовом отсеке. Я успела принаровиться все делать одной рукой. Наверняка, со стороны мои потуги выглядели нелепо, но ночью сюда никто не заглядывал, так что я монотонно в одиночестве делала свою примитивную работу. Рука уже могла все делать на автомате, так что даже, когда вялое сознание куда-то уплывало, тело выполняло установленную программу. Об утраченной возможности поспать я не жалела, так как все равно уснуть на голодный желудок непросто, да и если просто лежать, ничего не делая, в голову обязательно полезут мысли о еде.
Днем я тоже не бездействовала. Конечно, все усложняла Дорозо, которая буквально не подпускала меня ни к чему. Ее крайне удивила моя активность при столь скудном питании. Пришлось, вновь выкручиваться. Пользуясь тем, что «черти» имеют весьма смутное представление о нашей физиологии, я стала объяснять, что наш организм работает на значительно меньшем количестве энергии, нежели у эсхорцев. Попав на корабль я стала употреблять слишком питательную и непривычную для пищеварительной системы пищу. И как результат, плохое самочувствие. Но сейчас, благодаря, более привычной малокаллорийной диете ко мне вновь вернулись силы. Вот и все.
Да, я снова соврала. Трудно поверить, как я быстро освоила эту науку. Мне было очень плохо от того, что я вру существам, желающим мне добра. Но ведь с другой стороны, без этой лжи эти же существа и утилизируют меня по прибытию на свою родину и выяснении статуса моего здоровья. Хотя быть может, Кайвир не станет ждать и, узнав у Айкуса подробности, отдаст приказ еще в космосе. Деваться мне отсюда все равно некуда.
Подобные мысли крутились в голове постоянно, подстегивая к новой работе. Поскольку находиться на кухне возле Дорозо мне было крайне неловко, я все меньше виделась с ней и стала частенько заходить в кабинет к Айкусу, к счастью там работы хватало сполна. Медицинский отсек требовал каждодневной и крайне тщательной уборки с применением дезинфицирующих средств. Конечно, Айкус пытался запретить мне возиться и наводить чистоту, но я так убедительно пыталась его убедить в необходимости чем-нибудь себя занять, что он под конец сдался, правда напоследок попросил не напрягать покалеченную руку.
К счастью, Борнус в тот момент не мог меня контролировать: Кайвир привлек его к работе, пытаясь найти замену разжалованному Фузию. Теперь эти двое пропадали в командирском отсеке, зарывшись с головой в какие-то документы. Это меня радовало, так как врать еще и Борнусу было бы чересчур сложно. Да и Кайвир не так-то наивен (к слову сказать, его реакция меня и пугала на тот момент больше всего).
Коса давно расплелась, и я, стянула волосы в привычный узел, снова натянув на него найденный в кладовке кусок серой ткани. Камаларис я оставила лежать на столе в занимаемой мной каюте. Я завернула его в ту же бумагу, в которой и нашла, положив на стол на самое видное место. Безусловно, узнав о моей бракованности, даритель наверняка захочет вернуть обратно столь ценную вещь. Надеюсь, он догадается поискать цветок в отданной мне каюте.
Дни шли, я находилась в каком-то лихорадочном состоянии: все время суетилась, боялась остаться без дела, постоянно оглядывалась, стараясь не столкнуться лишний раз ни с кем из чертей. Умом я понимала, что мое состояние нормальным назвать никак нельзя и долго мне так не продержаться, однако взять себя в руки не получалось. А еще меня скрутил страх. Я поняла, что действительно значит это слово. Мне казалось, что вот-вот из угла выбежит группа «чертей» и меня выкинут в открытый космос или же Айкус по приказу Кайвира вколет мне какой-нибудь яд.
Так длилось семь дней. На утро восьмого, когда я очнулась в кладовом отсеке сидя, привалившись к какому-то ящику, я поняла, что встать не смогу. Покалеченная рука распухла и ныла. Конечные фаланги согнутых пальцев побагровели. Но испугаться я уже не смогла. Хотелось забиться куда-нибудь подальше. По яркому режиму освещения я определила, что сейчас утро, а значит Дорозо должна вот-вот прийти за необходимыми для завтрака продуктами. Нужно было срочно куда-то убегать, чтобы не обнародовать свое состояние, но сил не было.
Я попробовала было встать на ноги, но как только я опустила руку, которой опиралась на стену, колени стали подгибаться. Пришлось ползти. К счастью, недалеко от себя я заметила небольшой проем между огромными контейнерами с продуктами. Пришлось приложить немало усилий — и вот я в укрытии.
Спешила я не зря. Почти тут же двери разъехались в стороны и в кладовую осторожно бочком зашла пухленькая Дорозо. Она настороженно оглядела помещение, заглянула за стоящие возле двери тюки и, так ничего и не взяв, вышла. Довольно странное поведение, она явно что-то искала. Или кого-то. Неужели меня уже разыскивают? Как быстро они приняли решение. Стало как-то… обидно. Да, обидно — пожалуй, это определение больше всего подходит, чтобы описать щемящее чувство в груди. Глаза стало подозрительно щипать.
Возможно, в другом состоянии я бы еще больше ушла в столь новые для себя переживания, но сил уже ни на что не оставалось. Сейчас, наверное, мне стоит все же немного поспать, а уж потом я что-нибудь придумаю. Возможно, вновь возьмусь за сортровку, а может просто аккуратно расставлю те маленькие емкости с маслами и очищу от скопившейся пыли. А может… Может… позже решу… только посплю… немного.
Незнаю, сколько я спала. Хотя это было скорее какое-то забытье, нежели здоровый сон. Голова гудела, сквозь сон я словно издалека слышала, как меня зовут. То Борнус, то Дорозо, то мой возможный палач Айкус. Я даже сквозь сон слышала голос Кайвира, но смысл того, что он говорит, до меня никак не доходил. Наверное, это своего рода защитная реакция, ибо я заранее на подсознательном уровне понимала, что ничего хорошего мне от него услышать не придется.
Меня кто-то тряс за плечо, окликая по имени. Что за странное имя они мне дали! Номи, Номерия! У меня все время такое ощущение, будто бы обращаются к кому-то другому. Я номер 1027!
На мгновение я вновь пришла в себя и даже попробовала открыть глаза. Увиденное заставило истошно закричать. Никогда в жизни мне не приходилось повышать голос. Сначала я даже не поверила, что этот жуткий крик исходит от меня.