– Все дело в том, – продолжал Сердио, – что вы находитесь в другом векторном измерении. До того, как мы выдернули вас сюда, вы проживали в векторе «С», который мы характеризуем как самый нестабильный на планете.
Владимир напряг память, пытаясь понять смысл сказанного, и в голове тут же появилась пульсирующая боль. Усиливаясь, она ударила по вискам, в глазах все вспыхнуло ярким светом.
Владимир привстал с места, схватился за голову и попытался позвать на помощь.
– Что с вами? Вам плохо?! – послышался удаляющийся встревоженный голос Сердио.
– Да, – с неимоверным усилием пролепетал он и… открыл потяжелевшие веки.
Вновь белый потолок и никого рядом.
«Странно, – подумал Владимир. – А где же Сердио и Толичано?»
Все походило на тот день, когда он впервые очнулся после беспамятства, но с той лишь разницей, что он мог спокойно шевелиться без пронизывающих тело болезненных ощущений.
Он повернул голову в сторону и увидел белый халат, надетый на знакомого молчаливого врача.
Врач, заметив движение в кровати больного, что-то сказал человеку, сидящему в дальнем углу, и тот поспешил к нему.
«Толичано», – узнал его Владимир и улыбнулся.
– Как вы нас напугали, – проговорил Толичано. – Вы так сразу упали…
– Что со мной было? – перебил его Владимир, поднимаясь и свешивая ноги с кровати. В глазах вновь все закружилось.
– Лежите, лежите! – испуганно запротестовал Толичано, сделав попытку уложить обратно. – Вам не рекомендуется вставать.
– Так что со мной было? – вновь повторил он вопрос, подчиняясь просьбе и принимая горизонтальное положение.
– Ваш мозг, после долгого застоя, не выдержал перегрузки непонятной информации и отключился, – ответил Толичано. – Вы не волнуйтесь, такое бывает с людьми вашего вектора, которых мы переносим сюда. Это не ваша вина, это вина временной скорости нашего вектора, к которой надо привыкнуть. К сожалению, в большинстве случаев, адаптация проходит очень болезненно, а вы к тому же были сильно травмированы.
«Опять какой-то вектор», – подумал Владимир и посмотрел по сторонам.
– А где же Сердио?
– Он придет, когда ваше здоровье позволит вам все воспринимать безболезненно.
– Так его, что же, нет здесь?
– Ну конечно же нет! Ведь вы пробыли без сознания почти сутки. Он не может терять столько времени.
– Понятно. – Владимир тяжело вздохнул и прикрыл усталые глаза, давая понять, что разговор на сегодня окончен.
На этот раз выздоровление проходило много быстрее. Буквально через четыре дня он почувствовал себя в норме и приступил к занятиям на тренажерах.
Тренажеры, заскучавшие было о заболевшем хозяине, вновь весело заскрипели пружинами и загудели настойчивой упругостью.
Владимир, он прочно усвоил свое имя, с каждым днем все больше и больше нагружал организм. После того, как Толичано все подробно объяснил, у него появилась цель – поскорее адаптироваться к местному временному течению. Он старался, старался изо всех сил, надеясь, что это поможет.
Вечерами, чтобы заставить мозг перестроиться и нормально работать, также по совету Толичано, читал книги. Сначала читал через «не хочу», по необходимости, но вскоре попалась интересная повесть, она взволновала сюжетом и заставила по-другому взглянуть на литературу. Вероятно, чтение раньше его не очень привлекало.
В часы отдыха, находясь перед телевизором, Владимир упрямо пытался пробиться через стену забвения. Стена не пускала, но перед настойчивыми попытками постепенно отступила, пропуская через себя пока лишь малые крупицы забытого.
Вспомнилось Солнце. Этот ослепительно-жёлтый круг, который когда-то постоянно находился над головой, обжигал тело в жаркие дни, которые сам же и создавал.
Возможно, Солнце было той точкой отсчёта, после которой память начинала потихоньку возвращаться.
Неожиданно он понял, что в этой его однообразной жизни не хватает именно Солнца. Значит, Толичано не обманывает. Значит, он действительно в чужом мире.
Вскоре вспомнились звёзды. Чёрное небо, освещённое серебром луны, город и огромное количество лиц, незнакомых лиц, которые, как он предполагал, могли быть друзьями или родственниками.
Однажды, когда, приняв душ после тренировки, он сидел в тяжёлом раздумье, появился Сердио. Он появился так же, как Толичано, без приглашения или предупреждения, словно джин, проникший сквозь стену.
Владимир поднялся навстречу и крепко пожал протянутую руку. Узкая, с длинными, музыкальными пальцами ладонь Сердио, казавшаяся слабой, ответила крепким сжатием и Владимир, удивившись силе невысокого и на вид невзрачного человека, поднажал.
– О-о-о, – приподнял брови Сердио. – Ваши усилия не проходят впустую! Вы быстро набираете форму.
– Стараемся, – ответил Владимир, потирая подвергшуюся обратному жиму ладонь и приглашая гостя присесть.
– Итак, – без предисловий начал Сердио, чинно опустив тело в кресло, словно следовал положенному в таких случаях этикету. – В прошлый раз наша беседа прервалась при очень неприятных обстоятельствах.
Владимир смущённо заёрзал в кресле.
– Не волнуйтесь, – заметил его телодвижения Сердио. – Вашей вины в том нет. Это происходит практически со всяким человеком, который попадает в наш вектор.
– Я знаю, – торопливо перебил его Владимир. – Мне все объяснил Толичано.
– Если вы почувствуете себя во время беседы плохо, скажем, начнёт кружиться голова или, того хуже, – болеть, то не стесняйтесь, скажите.
– Я вас понял.
– Вот и хорошо, а теперь можете спрашивать.
– В прошлый раз вы рассказали мне про вектор, в который я якобы попал. Толичано тоже говорил мне о нём, но я мало что понял и прошу вас продолжить.
– Хорошо… – Сердио на несколько секунд замолчал, видимо, обдумывая начало беседы, и после паузы начал: – Попали вы к нам не якобы, а действительно. Вы человек вектора «С», наш же вектор мы отмечаем буквой «А», потому что он для нас является основным. Таких векторов огромное количество. Их так много, что мы даже не знаем сколько – не во всё удалось проникнуть. Вектор – это условное наименование, хотя скоростные качества времени каждого вектора индивидуальны и всё это в совокупности напоминает геометрическое понятие. – Сердио остановился в объяснениях на несколько секунд, давая возможность собеседнику переварить новую информацию.
Владимир молчал, пытаясь вникнуть в суть.
– Чтобы вам было более понятно, я приведу такой пример, – вновь заговорил Сердио. – Представьте себе две реки, которые протекают параллельно друг другу. Они текут в одном направлении и между ними есть некий раздел, скажем, дамба, которая не даёт им слиться в одно русло.
Владимир понимающе кивнул.
– Так вот представьте себе, что в этих реках всё одинаково, всё кроме одного – скорости течения воды. Поняли?
– Примерно понял, – кивнул Владимир. – То есть скорость течения вод рек и временная скорость течения векторов – одно и то же.
– Да. Так вот эта разница в течении временной скорости и влияет на мозг человека вашего вектора. Она невелика, но её действие сказывается очень сильно. Бывали случаи, что люди не выдерживали перегрузки и умирали.
– А вы определили разницу скорости?
– Да.
– А как?
– Это очень просто. Мы взяли хронометр вашего вектора и хронометр нашего и вычли одно из другого.
– А на хронометр нашего вектора скорость вашего не влияет?
– Нет, на механизмы она не оказывает никакого воздействия.
– Теперь я начинаю понимать, почему мне хочется спать всегда раньше, чем наступит вечер, – улыбнулся Владимир.
Сердио усмехнулся:
– Вы ещё не видели вечеров, потому что находитесь в полностью изолированном пространстве.
– Я это давно понял.
– Да? И как вы догадались?
– Это просто, нет Солнца, а ночью нет звёзд. Напрашивается вывод, что и в саду, и над бассейном находится искусственный свод, замаскированный под небо.
– Вам не откажешь в наблюдательности, – проговорил Сердио, проведя рукой по голове, слегка пригладив ершистые волосы. – Действительно над садом находится искусственный свод. Мы смогли сымитировать плывущие облака, похожий на небо окрас, но сделать что-нибудь подобное Солнцу пока не удаётся. Да в общем-то это, наверное, и ненужно. Люди вашего вектора, прибывающие сюда, не очень-то обращают на них внимание, вы оказались первым, кто вспомнил про него.