На пороге появились приглашенные.
– Ну как? Как идет операция? – тревожно смотрел он на их спокойные лица.
Толичано и Сердио весело переглянулись:
– Операция прошла удачно.
– Расскажите, расскажите мне, что там было?! – засуетился глава Архидропага и жестом пригласил их присесть.
– Иванков оправдал наши надежды и смог остановить начало ядерной войны. Поначалу мы думали, что он вновь не сможет, так как ошиблись при переброске на восемь минут.
– Ошиблись? Как вы могли?!
– К сожалению, очень трудно рассчитать время вектодесанта в свое «я», и этот случай не был исключением. – Сердио, словно ища поддержки, глянул на молчаливого Толичано и продолжил: – Мы проводили расчеты на тот момент, когда он, уже раненый лежал в пультовом зале, но первая рана сбила расчет вектокомпьютеров, и он попал на некоторое время раньше, то есть не в зал, а в коридор.
– Так, так, – проговорил Сердинар Вовт, внимательно слушая доклад. – И что же произошло дальше?
– Да в общем-то ничего страшного. Он оказался молодцом и смог выпутаться из труднейшего положения, в которое мы его поставили.
– Он погиб?
– Нет. Точнее пока не знаем. Вектор «С» сейчас вне нашей досягаемости. Но когда мы переносились в шестисекундный разрыв, он еще подавал признаки жизни. К сожалению, мы ничем не могли ему помочь. Второй переброски он уже не перенес бы. Было принято решение разблокировать дверь, потушить начинающийся пожар и оповестить командование, что база очищена от террористов, а он еще жив. Спасение героя пришлось предоставить жителям его вектора.
– Так он жив или нет? – повторил свой вопрос Сердинар Вовт.
– Не знаем, но при следующем вектодесанте обязательно выясним. Я обещаю. Одно мы знаем точно – он выиграл бой.
Сердинар Вовт поднялся с места.
– Завидую я вам, ребята. У вас появился настоящий друг. Я бы тоже хотел иметь такого, пусть даже в другом векторе.
Сознание возвращалось медленно, заполняясь волнами нарастающей боли, появившейся в глубине тела вслед за уходящей темнотой беспамятства. Казалось, что оно не хочет возвращаться в израненное тело, чтобы как следует отдохнуть ото всего, что заполняло его все предыдущие годы.
– Где я? – появилась первая мысль, и он вспомнил, что с ним произошло.
Владимир попытался шевельнуться, но острая боль проколола все с верху донизу, и он замер в ожидании ее ослабления.
– Смотрите! Он пришел в себя! – закричал чей-то знакомый голос.
– Володя! Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил другой человек, тут же подбежавший к кровати.
«Не понял, – подумал Владимир. – Кажется, со мной это уже было».
Перед глазами возникло расплывчатое лицо.
«Все как сон», – засомневался он.
«Толичано», – вспомнил он имя и напряг зрение.
Нет, это был не Толичано. На него смотрело встревоженное лицо полковника Старостина.
Начиналось выздоровление.
Альдас Ачюс
Вонг
Уже много лет я связан деловыми отношениями с одной известной международной корпорацией. О названии фирмы промолчу, дабы не объясняться потом с юристами в судах по поводу незаконного использования приватных сведений, коммерческих секретов… и т.д. и т.п. – такие игры весьма по душе здешним судейским.
Головной офис этой огромной корпорации расположен в Лондоне. Я часто приезжаю сюда, чтобы делать бизнес – дело, я так понимаю смысл этого английского слова.
Лондон – весьма многонациональный город. В нем сосуществуют на равных не только англичане да шотландцы, но и представители всех многочисленных бывших английских колоний: пакистанцы, индийцы, арабы. Также как и китайцы, венгры, русские. Кого тут только не встретишь!
Вонг – один из многих программистов этой известной корпорации. В головном Лондонском офисе он один из лучших, и, как следствие, ему прилично платят.
Раскосые глаза и желтый цвет лица однозначно определяют в нем азиата.
– Вонг, дружище, ты кто по национальности? Наверное, китаец? – спрашиваю его как-то.
– Почему ты так решил? – улыбается.
– Похож, – говорю. – Разве нет? А кто тогда, раз не китаец?
– Голландец, – отвечает Вонг. – Я родился в Амстердаме.
– Нет, – пытаюсь шутить я, – ты русский! У нас так все те, кого не определить однозначно – «русские».
– Русских видно за версту. Они – лохи, обожают водку и халяву, – улыбаясь, демонстрирует поразительные "знания" о нас Вонг. Он всегда улыбается. Никогда не поймешь – серьезен или шутит?
Понадобился этот раскосый программист мне как-то вечером после работы. Звоню ему домой.
– Можно господина Вонга позвать к телефону?
– Его нет дома,- отвечает мне телефонная трубка. – Он на второй работе.
– На второй работе?! – искренне недоумеваю. – Понимаете, он мне очень нужен. Тут в его программном модуле…
Кажется, мои аргументы на том конце провода никого не интересуют. Слышу вежливое покашливание.
– Записывайте адрес…
По указанному адресу расположился уютный вьетнамский ресторанчик. Захожу. Спрашиваю с опаской Вонга. Что делать программисту в ресторане? Какой тут может быть у него бизнес?
– Присядьте. Он сейчас подойдет, – бросает официант, тут же исчезая за бамбуковой перегородкой. Впрочем, через минуту он уже ставит передо мной чайничек и чашечку. Или это не он? Вьетнамцы все похожи друг на друга, как братья-близнецы.
Наконец появляется и сам Вонг, в белоснежном фартуке и такой же ослепительно белой косынке.
– Дружище, я ужасно рад тебя видеть! Но что ты здесь делаешь? – встаю ему навстречу, пожимая руки.
– Работаю, – невозмутимо отвечает Вонг. – Поваром.
– Поваром?! – Что-то не вяжется у меня в голове.
– С семи вечера до двух часов ночи, – почему-то радуется моему изумлению Вонг.
– Каждый день? И когда ж ты спишь? А сколько тебе платят? Неужели больше, чем на фирме?
– Больше, – смущается. Тут не принято интересоваться чужими деньгами.
– А хозяин ресторана знает, что ты еще и отличный программист? – не унимаюсь я.
– Знает. И что отличный повар – знает тоже, – смеется Вонг.
– И кто у вас хозяин? Вьетнамец?
– Нет, голландец, – отвечает Вонг. – Я и есть хозяин.
– ?!
…Официант бесшумно и споро сервирует столик, за которым мы с Вонгом сидим. Кажется, я забыл закрыть рот и глупо таращусь на окружающих. Приносят нечто в огромной тарелке, к чему тут же прирастают взгляд и нос – целое произведение кулинарного искусства, ввергающее в полуобморочное состояние сотней причудливых запахов. Вонг разливает в бокалы кровавое вино.
– Попробуй моё фирменное блюдо, пожалуйста. Вонг угощает. Халява.
Широченная улыбка сужает до щелочек плутоватые глазки Вонга, что никак не дает на него обидеться…
– Вонг, дружище! Зачем тебе это программирование? Ты же на кухне Бог! – я изумленно разглядываю уже пустую свою огромную тарелку. Неужели я ВСЕ съел?!
– Программирование – это для души, – тихо улыбается Вонг, лаская бокал с вином в кресле напротив.
– Тогда брось ты этот ресторан и займись любимым делом. Ты и в программировании Бог!
– Ресторан – это тоже для души, – вздыхает Вонг, виновато улыбаясь.
– Деньги? – догадываюсь я. – Зачем тебе столько денег?!
– У меня много родственников, – Вонг кивает в сторону официантов. – Родные – это и есть моя душа.
Юрий Дихтяр
Выбор
Выбор. Всегда и во всём. Хорошо, если есть из чего выбирать. А если из двух зол? Есть такая шутка – выбирай из двух зол то, которое легче совершить. Человек постоянно в сомнениях – выбрать жену любимую или богатую. Богатую, но дуру или красивую, но гулящую. Хотелось бы, конечно, красивую, с деньгами, с квартирой, глухонемую, и чтоб ещё и чуйство, но это скучно. Нет выбора – нет азарта – нет интереса.