– Пей до дна, приятель, – сказал Зигги, чокаясь своим бокалом с моим в знак тоста. – Будем надеяться, что кто-нибудь наполнит твой зад, пока твой отец наверху.
Он подмигнул мне и сделал непристойный жест пальцами.
Я застонал.
– Да, конечно. Я собираюсь умереть девственником. – Я плюхнулся обратно на кровать, чуть не пролив напиток на смокинг. Появление, пропахшее ромом, определенно не соответствовало бы образу семьянина для моего отца.
– Оу, нет, обещаю, этого не произойдет. Хочешь, я сорву твою вишенку? Может, у меня и нет узла, но я могу немного растянуть тебя для следующего парня.
Я поднял голову с кровати, чтобы бросить на него недоверчивый взгляд:
– Почему я все еще с тобой дружу?
– Должно быть, из-за моих мозгов, – сказал он слишком серьезно, прежде чем попытаться сесть на стул и промахнуться, оказавшись задницей на полу. Хорошо хоть ковры тут мягкие. – Что за чертовщина! Зачем ты передвинул стул?
Я не потрудился ответить. Мы с Зигги дружили с детского сада. Я взял красную краску для пальцев, а он ударил меня кулаком в нос. В ответ я пнул его в голень. Остальное было историей. Вся наша дружба была построена на жесткой любви и суровых истинах. Например, я знал, что он пошутил насчет моей вишенки, но еще я знал, что, попроси я его об этом, он бы не отказался. И даже не стал бы думать обо мне хуже после такого.
Я еще не настолько отчаялся... Пока...
Застонав, я заставил себя подняться с кровати. Стакан все еще был у меня в руке, и, хотя я прекрасно понимал, что это ужасная идея – вероятно, одна из худших, придуманных Зигги, – я заткнул нос и залпом допил остатки.
«Я действительно пробил дно», – подумал я, почувствовав, как по мне начинает разливаться тепло.
Может, именно это мне и нужно. Жидкое мужество.
Я встал, чувствуя, как комната немного закружилась, и вернулся к зеркалу. Должен признать, что неплохо смотрелся в смокинге. Жаль, что он мне не подходил.
– Фу, почему он просто не спросил мой размер? – Я заскулил, дергая за воротник.
С того места, где Зигги все еще лежал, растянувшись на полу, он сказал:
– Потому что полгода назад на рождественском приеме у него был твой размер. Скорее всего, он даже не подумал, что ты можешь вырасти за это время.
Как будто я виноват, что у меня был запоздалый всплеск роста.
– Похоже, он не помнит, каково это – быть подростком, – сказал я. – За последний год я трижды перерастал свои штаны.
Потом я захихикал без всякой причины, но, похоже, Зигги пил тот же самый «сок для смеха», потому что присоединился ко мне.
– Твой отец забыл, потому что он стар. Типа, пожилой человек. Археология старая.
Я усмехнулся, и мое равновесие пошатнулось.
– Не такой уж он и старый, – сказал я, хотя это было неправдой. Он был старше родителей большинства моих друзей. Им с папой было трудно зачать меня, а после моего рождения им не удалось забеременеть снова – еще одна причина, по которой отец считал меня золотым ребенком. Я был его единственным шансом сделать все правильно. Всю старшую школу он приставал ко мне из-за моих оценок. Даже когда я окончил школу лучшим в классе, он все равно не был счастлив. Мне пришлось поступить в гребаный Гарвард. Пришлось стать крупным, модным адвокатом.
– Я должен быть идеальным на каждом шагу, – пробормотал я, следуя ходу мыслей. Очевидно, большую часть из них я даже не произнес вслух, потому что Зигги был совершенно сбит с толку.
– Что? – спросил Зигги.
– Неважно, – пробормотал я, вздыхая. В моей голове у слов было больше смысла. И каким бы потерянным я ни чувствовал себя, когда Зигги встал и начал наливать мне еще рома, я принял все без вопросов. На этот раз прошло даже легче.
На кровати завибрировал мой телефон. Я не хотел проверять, но Зигги без проблем сделал это за меня. Сначала он бросился животом на матрас, а потом рыгнул.
– Уф, – сказал он, проводя рукой по лицу, словно отгоняя ядовитую вонь. – Извини.
Я пожал плечами. Я не чувствовал никакого запаха, кроме как от стакана, который держал в руке.
Зигги ввел пароль на моем телефоне и открыл сообщение.
– Твой отец говорит, что начинают прибывать гости.
Я закатил глаза:
– И что с того?
– Хочешь, чтобы я так и ответил? – приподнял брови Зигги.
Я испустил тяжкий вздох.
– Нет. Скажи ему, что я сейчас спущусь. – Допив то, что осталось от моего напитка, я поставил пустой стакан обратно на прикроватный столик, затем поправил галстук и повернулся лицом к своему другу. – Как я выгляжу?
– Честно? – спросил он. Я бросил на него взгляд, и он хихикнул. С усилием он поднялся с кровати, встал передо мной и смахнул воображаемую ворсинку с моих плеч. – Ты выглядишь абсолютно... сногсшибательно. Иди найди себе горячего богатого альфу, который повяжет эту задницу.
Я рассмеялся и покачал головой:
– Классно, чувак. Действительно классно.
Даже после того, как отшутился, я не мог отрицать привлекательности его предложения. Я не хотел быть единственным девственником в университете. Может, лучше просто взять и покончить с этим. Выбрать наугад какого-нибудь альфу и даже не говорить ему, насколько я неопытен. Просто лечь в постель и немного повеселиться. Потом, когда осенью я отправлюсь в Гарвард, я смогу найти кого-нибудь, с кем у меня будут настоящие отношения, без всей этой неловкой чепухи в первый раз.
Да...
Я попрощался с Зигги, так как он поклялся, что уйдет сразу после того, как справит нужду в их модных туалетах. И пока я, пошатываясь, шел по коридору к лифту, мои конечности были теплыми и расслабленными. В моей голове начал формироваться план на вечер, и я не видел в нем ни единого недостатка...
Глава 2. Грейсон
Моя рука онемела от всех рукопожатий.
В точности, как и мое лицо, после того как я целый час пытался удержать на нем фальшивую улыбку.
Меня так и подмывало заорать на всех этих фальшивых, пластиковых придурков, чтобы они шли на хуй, а потом с криками убежать в ночь... но я знал, что не вариант. Все это было неотъемлемой частью управления рекламной фирмой. Мой партнер по бизнесу, Алан Уилсон, провел большую часть своей юности, создавая эту компанию с нуля, и завидная доля успеха была достигнута именно благодаря рукопожатиям. Начиная с работы в своем гараже и заканчивая владением одним из самых высоких небоскребов в городе, – он, безусловно, был человеком, на которого можно было равняться.
Я оглядел огромный банкетный зал. Алана нигде не было видно, его поглотила толпа, так что я извинился за разговор, в который оказался втянут, и направился прямиком к выпивке. Если предположить, что я переживу этот вечер, никого не убив, то мне понадобится много алкоголя. Жаль только, что у них не было ничего крепче шампанского.