Возможно, если я не буду обращать на это внимания, то все пройдет само собой.
Наступил День благодарения, и я должен был быть благодарен за все, что у меня есть, но когда я оглядел свою квартиру, свои роскошные владения, вид на город далеко внизу, то не мог избавиться от чувства, что потерял все, что действительно имело для меня значение.
Я потерял Леви... Потерял нашего ребенка...
Я обнаружил, что возвращаюсь к своей машине, припаркованной в подземном гараже. Скорее всего, Леви сейчас как раз сидел за ужином с индейкой. Расскажет ли он своим отцам о ребенке? Мне не хотелось думать о том, как все будет происходить – вероятно, не очень хорошо.
В памяти всплыло лицо Алана, его густые брови презрительно сдвинуты, губы скривились в усмешке. Я и раньше замечал признаки его вспыльчивости, но подозревал, что все будет гораздо хуже, чем я мог себе представить. Насколько он разозлится? Причинит ли он Леви боль? Выгонит ли он его из дома?
Нужна ли Леви моя помощь?
Я позволил своему подсознанию повернуть ключ в замке зажигания и как в тумане поехал к дому Леви. Всю ночь я ждал и наблюдал, ожидая услышать громкие голоса даже с другого конца квартала. Однако в ту ночь было тихо.
Следующей ночью тоже.
Я просидел в своей машине все выходные, покидая ее только для того, чтобы время от времени сходить в туалет и перекусить в кафе в двух кварталах отсюда. В остальном мой взгляд был прикован к окну спальни Леви. Был ли он там, растянувшись на кровати и рыдая в подушку? Я виновен в его слезах.
В глазах защипало и все поплыло. Чувство вины, которое я испытывал, было всепоглощающим. Я продолжал мять футболку в кулаках и дергать себя за волосы. Но хуже всех этих эмоций была зияющая пустота в груди. Мне казалось, что мое сердце сжалось и умерло.
Я скучал по Леви. Скучал по будущему с ним, которое у меня могло бы быть... не будь я таким трусливым дерьмом.
Сколько бы я ни смотрел, я даже мельком не увидел Леви, ни снаружи, ни в окне. Ничего. Даже в воскресенье утром, когда дверь их гаража открылась и машина Алана задним ходом въехала на подъездную дорожку. Я следовал за ним на некотором расстоянии, вплоть до автобусной станции.
Леви возвращался в Гарвард.
Кажется, на этом все и закончится. Больше не будет сообщений. Не будет видеозвонков. Никому не будет дела до того, жив я или умер. Просто... ничего. Моя жизнь просто вернется в нормальное русло, что бы это ни значило. Если судить по моему прошлому, то я должен сразу пойти и переспать с каким-нибудь случайным омегой, который ничего для меня не значит и которого я больше никогда не увижу. Однако, когда я подумал о том, чтобы найти кого-нибудь, желание пропало. Я даже больше мастурбировать не мог. Каждый раз, когда я прикасался к себе, в памяти возникало расстроенное выражение лица Леви, то, как он смотрел на меня, когда я уезжал с автобусной остановки.
В понедельник утром мне каким-то образом удалось взять себя в руки и отправиться на работу.
– Доброе утро, мистер Мейер, – поздоровалась Дженис, когда я вышел из лифта. Даже несмотря на то, что ее голос был достаточно бодрым, звучал он настороженно. Когда я встретился с ней взглядом, она выглядела довольно взволнованной, словно столкнулась с бомбой замедленного действия.
Возможно, из-за меня. Я и был бомбой замедленного действия.
– Доброе утро, – пробормотал я, прежде чем направиться дальше по коридору.
Я пытался заставить себя работать. Я присутствовал на встрече, посвященной рекламной кампании парфюмерии, но, выйдя из конференц-зала, понял, что не могу вспомнить ни слова из того, что было сказано. Я работал над созданием потенциального рекламного щита для собачьего корма, но понял, что по ошибке поместил на него фотографию кошки.
Вот и все. Мне нужно было сделать перерыв и проветрить голову.
Сам того не желая, я обнаружил, что стою перед открытой дверью кабинета Алана. Он оторвался от своей работы и вздрогнул, увидев, что я стою рядом.
– О! Грейсон, я тебя даже не заметил. Ты похож на привидение. – Он рассмеялся, не осознавая, насколько точной была его оценка.
– Да-да, приведение, – сказал я, посмеиваясь. Я сделал несколько шагов вперед. – Итак... как дела?
Он выглядел озадаченным.
– Дела? Какие дела?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Как прошел ужин в честь Дня благодарения? – Я обещал себе, что не буду спрашивать, но ничего не мог с собой поделать. Мне отчаянно хотелось узнать новости о моем омеге.
– Все было чудесно. Леви приехал на несколько дней. – Затем он обдумал свои слова, и выражение его лица смягчилось. – Прости, Грейсон, я должен был догадаться пригласить тебя. Я не учел, что тебе не с кем было провести праздник.
Я отмахнулся от его беспокойства.
– Я уже привык. Если честно, мне так даже больше нравится. В таком случае мне не приходится ни с кем делиться темным мясом. – Я рассмеялся, будто пошутил, но ложь задела меня за живое. По правде говоря, я был бы рад есть только самое сухое белое мясо, если бы это означало, что Леви будет сидеть за столом рядом со мной. – И... как проходят занятия у Леви?
К счастью, Алан устроил мне настоящую пытку, на которую я и надеялся. Следующие десять минут он потратил на то, чтобы обсудить детали курсов и предстоящих экзаменов Леви. Однако Алан не упомянул о беременности, так что мне пришлось предположить, что эта тема не поднималась в разговоре за ужином.
Я вышел из кабинета Алана, чувствуя себя гораздо хуже, чем когда заходил, и в ту ночь выпил целую бутылку виски, пытаясь забыть, как сильно я облажался. Я пил, пока не потерял сознание, но даже тогда мои сны были полны тоски и сожаления.
На следующее утро я сказался больным до конца недели. Да, у меня было жуткое похмелье, но дело было не только в том, что у меня сводило живот или учащался пульс. Нет, у меня не было инсульта, я просто страдал от старого доброго разбитого сердца. И теперь, когда у меня образовался выходной, я сел в машину и направился в Бостон.
У меня не было никакого плана. Если честно, я думал, что это была худшая идея в моей жизни, но остановиться было невозможно. Мне нужно было увидеть Леви своими глазами, убедиться, что с ним действительно все в порядке. Я не был уверен, что скажу, но у меня было много времени, чтобы все обдумать, пока я еду.
Даже слишком много времени... И все же я так и не принял никаких решений, которые могли бы хоть как-то улучшить ситуацию. К тому времени, как я подъехал к кампусу, я решил, что буду вести себя по-взрослому. Я собирался предложить Леви финансовую поддержку для воспитания моего ребенка. Так будет справедливо, не так ли? Вот что значит поступить «по-взрослому».