– Эм, Зигги, почему бы тебе сегодня не воспользоваться парадной дверью. Мои бедные азалии больше не выдержат твоего топтания.
– О. Конечно, извините, – огорченно сказал Зигги. – До скорого, чувак.
Он помахал мне и направился к выходу, как и большинство людей, удалился он через дверь.
Папа наблюдал за ним с выражением раздраженной нежности. Они попытались бы удержать моего друга в узде, если бы думали, что это принесет хоть какую-то пользу, но Зигги маршировал в такт своему собственному барабану. Это было одним из его лучших качеств.
Папа зашел в мою комнату и начал вытаскивать одежду из шкафа.
– Голубая рубашка. Она подчеркивает твои глаза. И брюки цвета хаки... – Для меня не имело никакого значения, что на мне было надето. Поскольку для моих отцов это имело большее значение, нежели для меня, то я просто следовал их указаниям. Я принял душ и оделся, слегка уложил волосы, и когда услышал звонок в дверь, то страдальчески вздохнул и приготовился к худшему.
Услышав голоса в прихожей, я нахмурился. Мужчина, очевидно, но в голосе было что-то такое...
Чем ближе я подходил, тем быстрее начинало биться мое сердце. По моему телу пробежали мурашки возбуждения, и улыбка растянулась сама по себе. К тому времени, как я вышел в холл, то изо всех сил старался сдержать улыбку.
Грейсон Майер был у меня дома, и выглядел он восхитительно.
Уловив движение, Грей повернулся, и его глаза встретились с моими. Уголки их сжались, как будто он изо всех сил старался не позволить своему взгляду блуждать по моему телу.
– Леви, рад снова тебя видеть. – Он мгновение колебался, а затем протянул руку для пожатия. Словно мы были старыми друзьями.
Я взял его за руку и задержал ее дольше, чем было уместно. Я не пожимал ее, просто держал ладонь к ладони.
– Не знал, что вы придете на ужин. – Мой голос прозвучал немного хрипло, но, казалось, никто этого не заметил.
Отец махнул рукой:
– Проходи в гостиную. Выпьем скотча, пока ждем ужина.
– Звучит неплохо, – сказал Грейсон. В отличие от меня, не казалось, что он был слишком взволнован.
Я наблюдал, как они удалились в официальную гостиную моего отца. Меня, очевидно, не пригласили. Это была комната только для альф. Я закатил глаза, затем остановился на мгновение, чтобы посмотреть на задницу Грея, когда он уходил. Как раз перед тем, как завернуть за угол, Грейсон оглянулся через плечо, и на этот раз, без свидетелей, его взгляд переместился на меня, и в нем был голод.
Во мне тоже, Грей. Во мне тоже.
Несмотря на мое предложение помочь с ужином – все что угодно, лишь бы ускорить процесс, чтобы я мог вернуться к Грейсону как можно скорее, – прошел еще почти час, прежде чем мы смогли сесть за стол. И все это время я нервничал.
– Боже, Леви, у тебя как будто муравьи в штанах, – пробормотал папа, пока я подпрыгивал на носках.
– Вот, я возьму, – сказал я, выхватывая пирог с заварным кремом из его рук и чуть не обжегшись в процессе. Зашипев, я поставил противень на стол.
– М-м-м, – промычал он, передавая мне свои прихватки.
Как только еда была расставлена, я быстрым шагом направился в гостиную. Я просунул голову в проход.
– Ужин готов, – сказал я как можно спокойнее, но мой голос звучал с придыханием, выдавая, насколько мне не терпелось. Взгляд, которым одарил меня Грейсон, сказал, что он полностью меня раскусил.
Чтобы сделать трапезу более «интимной», папа убрал со стола удлинители, и мы вчетвером уселись за уменьшенную версию нашего обеденного стола. Если бы только папа представлял, насколько интимной она станет.
Мои отцы сидели по другую сторону стола, посадив меня прямо рядом с Грейсоном. Несмотря на то, что на прошлом ужине нам удалось немного потискать друг друга, на этот раз внимание моего отца было приковано к его почетному гостю. Не было бы никаких брошенных вилок.
Я попытался задеть Грея ногой, но через мгновение он отстранился. Мое сердце слегка екнуло. У меня складывалось впечатление, что между нами что-то происходило, но, возможно, я ошибался. Однако, когда ужин начался, я услышал, как Грей тихонько зарычал себе под нос, а затем его нога оказалась рядом, прижавшись прямо к моей.
Было довольно приятно – делать что-то настолько рискованное прямо под носом у моих отцов. Я никогда не считал себя любителем риска, но небольшая доза адреналина только подстегнула меня.
Чтобы спасти плюшевые белые ковры моего папы, мы все сняли обувь, так что, хоть я и не мог дотронуться до Грейсона руками, мои ноги были вольны делать все, что им заблагорассудится. Так медленно, как только мог, не двигая верхней частью тела, я пошевелил пальцами ног, пока они не нащупали ступню Грейсона. Его вилка остановилась на полпути ко рту, и он взглянул на меня уголком глаза.
Мой отец говорил что-то о своем ассистенте, но я не слушал, и, очевидно, Грейсон тоже.
– Разве не так, Грей? – спросил отец.
Грейсон помолчал секунду, вероятно, обдумывая услышанное из разговора, прежде чем сказать:
– Тебе всегда виднее. – Судя по странному выражению лица моего отца, я подозревал, что его ответ не совсем соответствовал тому, что сказал папа.
– Эм, да, но... – начал мой отец, но я прочистил горло, быстро перебивая.
– Простите, мистер Мейер, не могли бы вы передать мне соль?
Он слегка ухмыльнулся.
– Ты можешь называть меня Грейсон. Не нужно быть таким официальным. В конце концов, я ненамного старше тебя.
Пока глаза моего отца следили за движением солонки, другая рука Грея скользнула по моему бедру.
– Хорошо, спасибо, – сказал я. – Грейсон.
Мой отец слегка нахмурился.
– Ты далеко не его ровесник, – сказал он. – Почти вдвое. Леви еще практически ребенок.
Рука Грея замерла, затем он полностью убрал ее, и мое тело похолодело на несколько градусов.
– Вдвое старше меня, значит, тридцать шесть, – натянуто сказал я. – Тебе тридцать шесть, Грейсон? – Я точно знал, сколько ему лет, потому что после воссоединения с ним на ужине я активно следил за ним в интернете.
– Пока нет, – осторожно сказал он, пристально глядя на меня. – Всего тридцать четыре.
– Вот. Видишь, отец? Не вдвое старше меня. И я, безусловно, взрослый мужчина, а не ребенок. – Меня кольнуло это пренебрежение. Возраст был просто цифрой, и я был достаточно взрослым, чтобы принимать собственное решение, когда дело доходило до того, с кем я делил свое тело, и закон соглашался со мной. Как будто эти несколько лет могли что-то изменить. Честно говоря, судя по тому, как Грейсон заставлял мое тело реагировать, ему могло быть и пятьдесят, и мне было бы все равно. Я не собирался выходить замуж за этого парня. Не собирался создавать с ним семью. Я просто хотел немного повеселиться.