— Хотя, конечно, я-а не могу позволить тебе подобрать ему более слабых соперников.
— Что? Ты хочешь сказать, выбрать одиннадцать человек с еще меньшими шансами на победу, чем у твоего кандидата? Наверное, я мог бы это устроить, но шоу получилось бы поганое. Знаешь, в прошлом году шоу «Номер один» собрало аудиторию в восемь с половиной миллионов человек. Если в этот раз мы опустимся ниже восьми, хотя бы однажды, я проигрываю в любом случае.
— Ты готов рискнуть всем?
— Я ничем не рискую. Я знаю, что могу победить. Даю тебе день, чтобы назвать своего кандидата.
— Ладно. Пойдет. Я принимаю пари. И мне не нужен день, чтобы сделать выбор. Я уже все решила.
Берилл Бленхейм
— Ты хочешь сказать, что свинья не срет?
— Свинья не срет, Берилл, что еще я могу сказать?
— Нужно было взять одну из моих свиней.
— Мы подумали, что так будет больше шансов на хорошую кучу. В агентстве нам сказали, что ее накормили до отвала.
Берилл Бленхейм уже целую вечность стояла на неудобных золотых шпильках и в вечернем наряде от Стеллы Маккартни. Рядом с ней на антикварном журнальном столике лежала пара резиновых перчаток «Мэриголд» и освежитель воздуха «Спрей энд Вайп». Горячая вода в ведре постоянно остывала и уже сто раз приходилось подливать теплую. День перетек в вечер. Берилл вынуждена была отменить консультацию со своим пластическим хирургом, очень загруженным специалистом, у которого было полно других задниц, требовавших подтяжки, и на этой неделе ему было бы трудно попытаться засунуть ее зад еще раз на консультацию. А свинья все не срала.
— Дайте ей что-нибудь, чтобы она просралась.
— Давали. Не помогло.
— Арнольд, у меня есть личная жизнь!
— А у меня есть бригада, и, если свинья будет и дальше тянуть время, сверхурочные у нас получатся огромные.
Бригада, о которой он говорил, пыталась снять сцену для заключительного эпизода «Бленхеймов» в текущем сезоне, «реалити»-телешоу, повествующем о «реальных» трудностях и бедствиях неблагополучной семьи из мира шоу-бизнеса. Одной из самых популярных тем этого шоу оказалось непредсказуемое поведение многочисленных свиней, которых держит семейство, и при написании сценария заключительного эпизода все согласились, что куча дерьма должна стать главным поводом для смеха.
На производственном совещании все казалось прекрасным.
— Значит, Берилл вырядилась для того, чтобы ехать с Сиринити на бал выздоравливающих, так? — объяснял Арнольд. — Но новая свинья постоянно срет, и бедняжке Берилл приходится вставать на четвереньки в украшениях и вечернем наряде и убирать дерьмо, и когда она наконец садится в машину, чтобы ехать на бал, то замечает, что так и не сняла перчатки «Мэриголд»! А Сиринити говорит: «Боже мой, Берилл, люди подумают, что мы приехали чистить туалеты», — хотя, когда она это скажет, это будет гораздо смешнее.
— Думаешь, Сиринити удастся запомнить такой длинный текст? — поинтересовалась тогда Берилл.
Арнольд уверил ее, что будет еще смешнее, если она его не запомнит.
В соответствии со сценарием были спланированы съемки, хотя и не в день бала выздоравливающих. Ведь даже если бы Берилл Бленхейм лично убирала свой дом, она не стала бы делать это в тот день, когда все знаменитые жертвы из Лос-Анджелеса собирались вместе, чтобы отметить свою коллективную победу над собственноручно нанесенными травмами, приобретенными за десятилетия, когда они потакали сами себе во всем и без всяких ограничений. Берилл Бленхейм, бывшая наркоманка, бывшая алкоголичка, некогда страдавшая от обжорства и испытывавшая зависимость от секса, бывшая рок-звезда и, что самое главное, в прошлом мужчина, представала на этом великолепном вечере образцовой транссексуалкой.
План состоял в том, чтобы снять, как свинья срет, а Берилл убирает дерьмо, неделей раньше, когда у Берилл было окно, а затем доснять, как Берилл выходит из дома в перчатках в день бала. План этот также давал жене Берилл — Сиринити — лишнюю неделю, чтобы выучить свою строчку.
И вот в назначенный день бригада собралась в особняке Бленхеймов, чтобы снимать сцену.
Три года назад, когда шоу только началось, съемочная группа проводила значительную часть времени с семьей, но по ходу дела планировать сцены и производить раскадровку становилось все легче, и в конце концов установился жесткий график, позволявший экономить как время, так и деньги.
— Я выделил на Флосси час, — сказал Арнольд, прибыв со своей бригадой на место. — У нас три камеры, поэтому ей нужно насрать только один раз, а мы используем три разных угла, чтобы получились три разных кучи. Берилл, тебя надо показать только в первой сцене, а вторые две кучи покажем крупным планом. Потом возьмем шоколадный пудинг, и ты его уберешь.
К сожалению, свинья отказывалась сотрудничать. Бригада и Берилл два с половиной часа следовали за маленьким толстеньким созданием, бродившим по дому, но свинья так и не навалила кучу.
— Слушайте, у меня нет времени, — рявкнула в конце концов Берилл. — Придется взять уже отснятый материал, а потом отдельно снять, как я убираю пудинг.
Арнольд сомневался.
— Берилл, ты нужна в своем вечернем наряде только для того, чтобы привязать тебя к куче. Если придется снимать тебя и кучу отдельно, то сюжет не выйдет. Зрители стали слишком придирчивы. Помнишь, когда мы частями снимали то, как Сиринити храпит на протяжении семейной ссоры, которая продолжалась всю ночь, и забыли перевести время? «Вся ночь» на самом деле длилась пять минут, а эти кадры до сих пор висят в Интернете, и я выгляжу полным болваном.
— Но я ведь не могу стоять здесь весь день и ждать, пока свинья навалит кучу!
— Берилл, отснятый материал — это очень рискованный ход. Сама подумай, кадры, где свинья срет, можно встретить где угодно. Они стали классикой телевидения. Они у нас входят в подарочный набор DVD. Я сомневаюсь, что мы сможем опять их использовать.
— Я с самого начала знала, что нужно было брать собак, как делали это поганые Осборны.
— Пожалуйста, Берилл, ну что ты говоришь. Эти свиньи сделали тебя такой особенной. Они гораздо прикольней, и ДНК у них почти как у человека, а это делает убедительней твой образ отличной мамочки.
— Мне не нужно помогать быть отличной мамочкой. Я потрясающая мать. Я получала награды.
Берилл Бленхейм была ужасно чувствительной в этом вопросе. Сколько бы она ни работала над образом непревзойденной, идеальной и поистине современной матери, она была навек скомпрометирована тем фактом, что большую часть своей жизни была мужчиной. Ее отпрыски не были ей родными по крови, они были детьми Сиринити от первого брака. Когда Берилл познакомилась (познакомился) со своей женой, Сиринити была замужем за владельцем сети компаний по продаже жареных цыплят в Миссури, куда постоянно захаживал Бластер (в ту пору) Бленхейм, во время турне «Возрождение рока семидесятых» в Хартлэндсе. Сердце Бластера растаяло, когда он увидел силиконовые груди Сиринити, каждая размером с летающую тарелку, и узнал о способности (по пьяни) пердеть мелодию «The Battle Hymn Of The Republic». Сиринити, со своей стороны, клюнула на английский акцент Бластера и тот факт, что он мог запихать в рот целого цыпленка с острым перцем. Они сбежали, и Сиринити быстренько получила развод, пригрозив мужу тем, что, если он доведет дело до суда, она признается в длительном романе с длиннорогим бизоном.
Бластер и Сиринити поженились в Лас-Вегасе в часовне «Лав ми тендер», и все годы, предшествующие смене пола, Бластер был любящим, хотя и пьющим, отчимом для близняшек Сиринити, которых они с Бластером переименовали в Присциллу и Лизу Мари. Сиринити удивилась, когда Бластер, пытаясь возродить интерес к своей затухающей карьере, объявил, что обожает женскую киску так сильно, что хочет и себе такую, но, будучи добродушна от природы и совершенно отупев от наркотиков и жареной пищи, она согласилась с новым порядком вещей. У Присциллы и Лизы Мари вдруг появилось две матери, и переживать им это пришлось на виду у всей нации, после того как Берилл (в прошлом Бластер), получив новую роль домохозяйки и матери и завидуя успеху остальных рок-матерей, решила привлечь всю семью в проект реалити-ТВ. Присцилла и Лиза Мари оказались в уникальном положении, ведь, приходя в школу, они знали, что накануне вечером все их одноклассники смотрели, как их мачеха при помощи сосиски и двух молодых картофелин объясняет, как ей удаляли член.