— Самсона.
— Правда? Как в Книге судей, в главах с тринадцатой по шестнадцатую?
— Нет, как во Всемирной федерации рестлинга.
— Боже мой! Какая прелесть.
— Снято! — сказала Челси. — Блядь, просто супер. В смысле… превосходно.
«Поп-школа»: Иона
Квазар прошел в следующий тур. Проститутка Сьюки тоже. Прошла и группа «Парень». Стэнли, отец-одиночка, который делал это ради ребенка, прошел. Прошла лесбиянка Табита, после того как снялась под ручку со своей гламурной подружкой на том же маковом поле, которое послужило фоном для романтического свидания Грэма и Миллисент. Прошла и «Четверка-Х», участники которой в полной мере воздали должное Господу Иисусу Христу за важнейшую роль, которую он сыграл в их успехе.
Принц Уэльский тоже прошел, после того как задушевно исполнил «The British Grenadiers», а затем умчался на открытие центра «Вся Земля» в Корнуолле, где произнес речь о важности преподавания истории в университете Эксетера. Новости об участии принца в шоу «Номер один» еще не просочились в народ, поскольку более ранние программы только предстояло пустить в эфир. Конфиденциальность договора, который подписали все участники, при всем желании не позволила бы новостям широко распространиться, но так и так конкурсанты, которые обратили внимание на принца, по-прежнему продолжали верить в то, что он двойник. Даже молодая мать, которой он предложил попытаться помочь, не верила в его обещание.
— Он так долго играет эту роль, — уверила она Кили, — что, думаю, он уверен, что и правда чертов принц.
Разумеется, временной код этого комментария был надлежащим образом отмечен для включения в окончательный монтаж.
Когда принц поспешил удалиться вместе со своими детективами и помощником, Иону наконец пригласили на прослушивание.
Она выглядела очень мило и пела очень хорошо. Как опытный полупрофессионал, который прошел весь процесс прослушивания годом раньше, она исполняла песню в лучших традициях шоу.
— Я бы хотела спеть «A Woman's Heart», — объяснила она.
— Это хорошая песня, — сказал Родни почти инстинктивно. — «A Woman's Heart» — это отличный выбор.
Иона повернулась и какое-то время смотрела на Родни, но ничего не сказала. Вместо этого она отвернулась от него и спела свою песню приятным, чистым голосом и, как казалось, искренне и с чувством.
Когда она допела, у Берилл на глазах снова показались слезы. Она не плакала, поскольку истратила все волосы из носа на Грэма, но была определенно тронута.
— Иона, — сказала она, — ты сделала эту песню.
— Спасибо, Берилл, — мило ответила Иона. — Услышать это из твоих уст много значит, потому что я знаю, что в прошлом ты во мне сомневалась.
— Только не сегодня, Иона. Только не сегодня, — твердо ответила Берилл. — Я женщина и мать, и я знаю все о боли женского сердца, особенно потому, что, насколько тебе известно, довольно долго мое женское сердце билось в мужском теле, а большей боли, чём эта, просто не бывает, и позволь сказать тебе, что ты была так эмоциональна, что делается страшно.
— Да, Иона, — согласился Кельвин, — мне показалось, что это было на самом деле очень хорошее выступление. Очевидно, как женщина, ты понимаешь боль сердца. Ты прошла через разрыв и разочарование и использовала их, чтобы расти. Ты согласен, Родни?
Кельвин, Берилл и Иона как один повернулись к несчастному Родни. Последовала долгая пауза, прежде чем Родни повернулся к Кельвину и прошептал sotto voce:[7]
— Пожалуйста, Кельвин…
— Как ты считаешь, Родни? — твердо ответил Кельвин.
На лице Родни появилось выражение покорности. Казалось, он знал свои обязанности и готов был исполнить их, несмотря на мучительное смущение.
— Иона, я… я… не думаю, что ты выросла по сравнению с прошлым годом. — После этих слов у него на лбу появились капельки пота. — Ты знаешь, что в прошлом году ты и твоя группа мне очень нравились, и я на многое пошел, чтобы заявить об этом, но мне придется быть честным. Я не думаю, что ты выросла.