— Позвони своим знакомым из клиники в Лос-Анджелесе, — наконец тихо добавил отец. По телу пробежали мурашки, спазм сдавил горло и успокоившись, я стала прислушиваться к их разговору.
— О чем ты? — голос мамы был надломленным.
— Пусть сделают то, что нужно, — тихо добавил он резким тоном.
— Ты обалдел, я не позволю! — голос мамы перешел на высокие тона.
— Я за нее отвечаю, — отрезал он. — Или ты собираешься нянчиться с этим ребенком? — отец издал злобный смешок. — Повторяю — я не дам своей дочери по глупости загубить свою жизнь. И за этого парня я ее не выдам как ты хочешь. Ни за что.
Я сразу же побежала вниз, не в состоянии терпеть все это.
— Что вы собираетесь сделать? — надрывным голосом спросила я. Меня трясло от понимания того, что имели в виду родители. Нет. Я никогда не соглашусь на это.
— Поднимись к себе, Кристина, — впервые за вечер назвав меня по имени, папа попросил меня вернуться к себе, едва ли не переходя на грубость. — Кристина, — стиснув зубы, повторил отец. — Ты либо сделаешь так, как я сказал, либо… у твоего драгоценного парня будут проблемы.
Не дослушав его речь, я выбежала из дома, и снова села за руль. Мне нужно было поговорить с мамой Брэндона, она должно быть все еще в больнице, рядом с сыном. В любом случае я бы пошла к ним домой, если бы не нашла миссис Хартер в клинике. Уже второй раз за день, я была в этом месте, и персонал больницы смотрел на меня как на сумасшедшую. Время было глубоко за полночь, но меня это совсем не волновало.
— Послушай, я же сказала тебе уйти, — злобно прыснула женщина, хватая меня за запястье. Я скорчила гримасу, морщась от боли. — Ты ненормальная?
— Пожалуйста…
— От тебя у моего сына одни неприятности, — добавила она. — Если бы я знала, что так будет, ни за что бы не допустила того, чтобы он привязался к тебе.
— Тетя Нэн… миссис Хартер, пожалуйста, скажите, что с Брэндоном все в порядке, — повторила я. — Мне нужна ваша помощь… я беременна, — прошептала я с трудом, ведь до сих пор не могла принять этого факта.
Округлив глаза, женщина побледнела, а затем поднесла ладонь ко рту от шока после сказанных мною слов. Послышался шум в приемном покое, а далее меня схватили за руку и потащили за собой. Мама и миссис Хартер кивнули друг другу и меня снова увезли домой.
— Ты не понимаешь по-хорошему? — папа толкнул меня на диван.
— Папа, пожалуйста, — всхлипнула я. — У меня с ним все очень серьезно…
— Я все тебе позволял, — отец мерял шагами гостиную. Его голос был злобным, пропитанным желчью. — Растил тебя как сына, ничего тебе не запрещал, и это — твоя благодарность? Тебе соседский пацан стал роднее семьи?
— Папа, я люблю его, — протянула я, зарываясь лицом в подушку.
— Какая любовь в таком возрасте, — прошипел он сквозь зубы. Даже не видя отца, я могла понять, как выглядело его выражение лица. Отвращение и презрение — фирменный стиль Ричарда Кренстона.
— Они действительно любят друг друга, Рик, в чем проблема? — запротестовала мама, гладя меня по голове. — Он хороший мальчик, умный, с блестящим будущим. Отличная партия для нашей дочери…
— Ты знаешь, чей он сын, — парировал отец. — Она — несовершеннолетняя. Я не позволю ей связаться с кем-то не из нашего круга. Еще неизвестно, что будет с этим парнем через несколько лет, — отец скорчил гримасу. — Не смотри на меня так, ты сама это понимаешь, — сказал он моей маме. Мое сердце обливалось кровью. — Был бы он таким порядочным, как ты его описываешь — не сделал бы того, за что мне приходится теперь отвечать. Моя дочь больше не будет с ним видеться.
— Я не собираюсь делать так, как ты хочешь! — я встала с дивана.
— Кристина, — громко выдохнул он. — Ты хочешь, чтобы твоего дорогого парня посадили в тюрьму за совращение несовершеннолетней? А?
Я отшатнулась к краю дивана, еле стоя на ватных ногах. Мое тело горело, словно по жилам растекалось раскаленное железо.
— Я буду все отрицать, — елейным тоном добавила я, хватаясь за подлокотник.
— Говори, что хочешь, — добавил отец. — Дженсены избиение сына приняли как личное оскорбление. Джимм Дженсен — мой деловой партнер, так что сама понимаешь. Директор просит меня помочь не выдвигать дело против школы, но, если ты будешь вести себя как влюбленная дурочка — увидишь. Я не пожалею твоего любимого друга.
— Брэндон не совращал меня, — я приложила ладонь к губам. Неприятно саднило от недавнего удара отца, во рту ощущался солоноватый привкус крови. — Я никогда не скажу о нем плохо. Брэндон лежит сейчас в больнице, потому что Дженсен послал кого-то избить его, а ты говоришь мне такое, только потому, что работаешь с ним? Тебе наплевать на меня? Как ты можешь, отец?