Морн отстранился и отпустил её ноги. Всё ещё задыхаясь, она открыла глаза. И увидела, как Морн схватил большую упаковку и разорвал её зубами. Развернувшись и выплюнув бумагу, он высыпал содержимое на кровать рядом с ней. Она почти рассмеялась над количеством рассыпавшихся рулончиков с презервативами. Могла бы рассмеяться, но увидела его лицо. Забеспокоившись, Дана попыталась сесть.
— В чем дело?
— Я хочу тебя, — прорычал он. Нервничая, Морн схватил рулон презервативов, оторвал один серебряный квадратик и попытался открыть его. Руки Морна дрожали, и он, матерясь, отбросил его прочь.
Она взяла один из рулончиков:
— Позволь мне.
Морн тяжело дышал, но как она поняла, не от злости. А от сильного возбуждения. Её тело было всё ещё пресыщенное после оргазма, но едва взглянув на его член, она поняла, он хотел её и очень сильно. Его член слегка покраснел и пульсировал, как сердцебиение. Дана решила, что это одна из особенностей Видов. Она зубами разорвала пакетик с презервативом, и уселась на край кровати.
Она с любопытством рассматривала покрытый смазкой презерватив.
— Я никогда раньше их не одевала. Расскажи мне.
— Я сам. — Он, казалось, вновь контролировал себя. — Мне просто нужно правильной стороной одеть его на головку и раскатать вниз по члену. — Он взял его, осмотрел и, одев, поморщился.
— В чем дело?
— Мне не нравится это ощущение.
— Извини.
— Всё хорошо. Ты же не хочешь забеременеть.
Она попыталась вспомнить всё, что он рассказывал ей:
— Ты говорил, что можешь почуять, есть ли у женщины овуляция?
Он кивнул:
— Как правило, да. Но не всегда.
Она изучающе осматривала его твердый член. Он явно испытывал дискомфорт от тонкого латекса.
— Сними его. — Он в удивлении приподнял брови. — Проверь, есть ли у меня овуляция?
Он принюхался:
— Нет.
— Снимай презерватив.
— Я не стану подвергать тебя опасности.
— А я не хочу, чтобы ты испытывал дискомфорт.
— Я справлюсь с этим, ради тебя. Нужно попробовать.
Дана откинулась на кровать:
— Хорошо.
Морн приблизился, устраиваясь между её бедер. Она развела их шире, и он, обхватив член рукой, провел головкой, покрытой латексом и смазкой, по её складочкам. Дана буквально истекала влагой. Морн заскользил головкой по её клитору и ниже, к входу в лоно. Затем слегка надавил, проникая в неё. Она постаралась расслабиться под натиском огромного и жесткого члена. Морн тихо застонал, накрыл её своим телом, уперся руками по бокам её тела и захватил её рот в горячем, влажном поцелуе.
Морн пытался обуздать желание взять Дану жестко и быстро. Она так его возбудила, что он с трудом сдерживался. Он возбудился еще сильней, стоило ей пробежаться ноготками вниз по его спине до задницы, а затем она сжала его ягодицы руками. Даже презерватив не мог приглушить удовольствие от её тугого, горячего, влажного лона. Её внутренние мышцы сжались вокруг его члена.
Отвернув голову, она прервала поцелуй.
— Морн, — простонала она. — Да! Быстрей.
Морн ухватил её рукой за бедро, прижал к себе, входя в неё ещё быстрее, с ещё большей силой. Дана выгнулась под ним, он обожал вид её подпрыгивающих грудей и тугих сосков. Морн зарычал и, больше не сдерживаясь, входил в неё снова и снова. Она чувствовала себя просто изумительно. Он сжал зубы, ощущая приближение оргазма. Белая дымка восторга пронзила его тело, лишая способности думать. Дана громко выкрикивала его имя, её лоно сжимало его член, и она нашла свое собственное освобождение.
Морн без сил упал на неё, но мгновенно вспомнил, что она намного меньше его. Испугался, что она задохнется под его весом, и слегка приподнялся, отпустил её бедра и оперся локтями на кровать. Они оба задыхались.
Он не мог отвести взгляда от её лица. Дана была прекрасна в муках страсти, но ещё более прекрасна сейчас, после того, что они разделили. Стоило ей открыть глаза и улыбнуться ему, и у него заболело сердце. Она моя. Почему она не видит этого? Мы принадлежим друг другу. Он откашлялся, желая сказать так много, но замялся, стараясь выбрать более безопасную тему для разговора. Она не готова стать его парой, как не готова услышать и то, что он не сможет прожить без неё ни одного дня. Он не хотел пугать её.