— Мы не можем. Я хочу знать, как прошел твой день, и мы должны поесть. Подожди, пока я не вернусь. Пол сказал, что заберет меня через час. Думаю, мы возьмем один из ваших внедорожников и замаскируемся, чтобы выехать из Хоумлэнда. Он сказал, нам нужно выехать пораньше, чтобы сделать пару кругов вокруг квартала, прежде чем ехать в мотель. — Морн зарычал. — Я знаю. И понимаю. Мне удалось чуть-чуть вздремнуть, после того как Пол ушел. — Она улыбнулась. — Так как прошлой ночью кое-кто не давал мне спать. Ты устал?
— Нет.
— Как работа?
— Сегодня я дежурил на стенах. До этого меня не допускали к населенным людьми районам, где собираются протестующие. Но я всё равно учил протоколы безопасности, чтобы хорошо защищать наши стены от вторжения.
— Не понимаю, как это возможно. Стены такие массивные.
— И всё же протестующие пытаются. Некоторые забрасывают на стены крючки с привязанной к ним веревкой, надеясь взобраться наверх. Две недели назад какой-то мужик попытался приставить к стене лестницу. Его арестовали за незаконное проникновение. Вчера поймали человеческую самку с молотком. Она хотела пробить в стене дыру и пробраться на территорию.
— Зачем они это делают? — Она позволила рукам соскользнуть с его груди.
Он выпрямился на стуле и взял кусок пиццы:
— Некоторые мужчины хотят навредить нам. Женщина оказалась охотницей за парой.
— Кто это?
— Многие женщины приезжают к Хоумлэнду в надежде, что какой-нибудь Вид примет её как свою пару.
— Они действительно делают это?
— Да. — Он откусил пиццу. — Они кричат на офицеров на стене, просят провести их внутрь. Некоторые обнажаются, желая этим привлечь самца.
Дана сосредоточилась на тарелке, прокручивая в голове его слова. Он легко мог найти себе в пару женщину за пределами стены. Дана так же обратила внимание и на другие его слова. Женщины сверкали перед самцами обнаженными прелестями и наверняка делали непристойные предложения.
— Ты теперь будешь дежурить на стенах?
— Я не уверен. Мне показывают все рабочие места, чтобы выбрал то, что мне по душе.
Погрузившись в свои мысли, Дана продолжала есть пиццу. Морн взял её за руку, Дана посмотрела на него снизу вверх, обнаружив, что он некоторое время наблюдает за ней.
— Что не так?
— Я не знала об охотницах за парой.
— Мы не обращаем на них внимания. И ты не должна.
— Кто-нибудь из ваших людей взял кого-то из них себе в пару и привез в Хоумлэнд?
Он покачал головой:
— Большинство из них или психически неуравновешенные, или преступницы.
— Преступницы?
Он кивнул:
— Человеческая полиция не сможет арестовать их за нашими стенами. На нашей территории они не имеют никакой юрисдикции, и преступникам не могут быть предъявлены обвинения за преступления, совершенные во внешнем мире. Ни один мужчина не захочет, чтобы его использовали таким образом. Мы хотим, чтобы женщины, которых к нам тянет, испытывали настоящие чувства.
— А что насчет Вэндженса? Он знает об этих охотницах за парой?
— Он находится в Резервации. Охотницам нет туда ходу. Там негде остановиться на ночлег, чтобы осаждать наши стены. Нам помогает местный шериф: если находит кого-то спящим в машине, выдворяет за пределы города. В местном городке не любят приезжих, и там нет мотелей.
— Как мило с их стороны.
— Они не желают, чтобы протестующие создавали в их городе проблемы. Так что у нас взаимовыгодное сотрудничество. Почему ты расспрашиваешь об охотницах за парой?
— Ты мог бы выбрать одну из них как свою пару.
Он перестал есть и наклонился, заглядывая в её глаза:
— Они не ты. Я хочу только тебя, несмотря на то, что ты человек. — Он улыбнулся. — Ты привлекаешь меня, как никто другой.
Она почувствовала себя дурочкой от того, что могла так подумать:
— Извини.
Морн протянул руку и погладил её по щеке:
— Это всё человеческие штучки, не так ли?
— Думаю, что так. Ты очень привлекательный мужчина, Морн.
— Ты очень привлекательная женщина, Дана.
Они улыбнулись друг другу.
— Ешь, или я утащу тебя в нашу кровать. Пол, приехав, обнаружит нас голыми. Я понимаю, что ты этого не хочешь, поэтому изо всех сил сопротивляюсь своим порывам. А ты не помогаешь. Я приберегу свои сексуальные фантазии до того момента, пока ты не вернешься сегодня вечером. И я хотел бы встретиться с твоей матерью. Ты уверена, что не ошибаешься, может, у неё нет неприязни к Видам? Возненавидит ли она меня за то, что я не человек?
— Она возненавидит тебя только из-за того, где ты живешь. Хоумлэнд находится слишком далеко от неё.