— Я позвонила в театр и предупредила их. Они не возражают, слава Богу. Марина будет тебя ждать. Зайдешь через служебный вход, она откроет, — мама сделала паузу. — Настя, дорогая, я понимаю, о чем я тебя прошу. Ты — молодая, красивая, умная и …
— Мам, да не переживай ты так. Все нормально, правда. Все пройдет без сучка и задоринки, поверь, — Настя улыбнулась так широко как могла.
— Хорошо, но если что, звони обязательно, — дала последние напутствия Людмила Васильевна.
***
Театр, в котором работала Людмила Васильевна, находился недалеко от их дома и в любую погоду она ходила на работу и возвращалась домой пешком. Также поступила и Настя.
Она оделась неброско: черная водолазка, синие джинсы, пальто и кроссовки. Перед выходом Настя собрала волосы в конский хвост и поправила неброский макияж.
Марина Ивановна впустила ее через служебный вход, как и было условлено.
Настя заметила, что Марина Ивановна постарела с их последней встречи, но чего у нее было не отнять, так это ее оптимизма и жизнерадостности. Вот и в этой ситуации она ничуть не стушевалась.
— Ты их не бойся, они не кусаются, — сказала Марина Ивановна. — И, главное, улыбайся и все получится, — заключила она и улыбнулась, ставя себя в пример.
Улыбаться без причины Настя не умела, но с готовностью ответила:
— Хорошо. Спасибо.
С Мариной Ивановной они поделили гардероб пополам: Настя работала на маминой половине, а Марина Ивановна на своей. О чем будет спектакль Настя не поинтересовалась. Времени до начала оставалось немного.
Еще по пути в театр Настя видела, что на крыльце собираются люди. И с непонятно откуда взявшимся волнением ждала, когда их начнут запускать. Через несколько минут Настя услышала надвигающийся рой голосов и внутри у нее похолодело. Она нацепила искреннюю, как ей казалось, улыбку и стала ждать.
Первыми к ней подошли две пожилые дамы, увлеченные разговором, и на Настю не обратили особого внимания. Они обменяли пальто на номерки и двинулись дальше на поиски программок, разглядывая афиши на стенах.
После них подошла супружеская пара в гордом молчании. Мужчина взял у спутницы плащ и отдал его Насте, и было заметно, что он делает это исключительно в силу воспитания. Смотреть лишний раз на жену он не хотел, та же, в свою очередь, всячески требовала к себе его внимания.
Не заметить импозантную даму с ярким макияжем в красном платье было невозможно, но таким и был ее расчет: она хотела внимания. Угадать ее возраст не представлялось возможным, а сама бы она не призналась даже под пытками. Ее пышная прическа не поддавалась гравитации, в отличии от пышной шубы (в этот осенний вечер), которая плюхнулась перед носом Насти на стойку. В ответ на протянутый ей номерок, она назвала Настю «милочка» и продолжила свое дефиле по фойе. До начала спектакля оставалось немного времени: нужно было успеть и на людей посмотреть, и себя показать во всей красе.
Поначалу Настя вглядывалась в лица людей, которые к ней подходили, с одной стороны ради интереса, с другой — из-за опасения увидеть знакомых. Но потом она стала бездумно развешивать вещи по номерам.
Все это продолжалось минут сорок. Шум множества голосов не утихал ни на секунду. Настя посмотрела на Марину Ивановну, которая бойко носилась на своей половине гардероба и поняла, что она уже немного устала.
Постепенно поток зрителей иссяк, а после третьего звонка в гардеробе осталась только Настя и Марина Ивановна, которая напевала мелодичную песенку и была в отличном настроении. Спустя пару мгновений она сказала:
— Слушай, Настюша, побудь здесь за меня, а? Уж очень хочется спектакль хоть одним глазком посмотреть. Когда столичная труппа еще к нам в театр то приедет?
— Ну, если это у вас тут разрешается, — ответила Настя.
— Конечно, разрешается. А что тут такого, правда? — Марина Ивановна улыбнулась.
Настя промолчала, а от Марины Ивановны и след простыл.
Теперь Настя осталась совсем одна среди чужих пальто, плащей, курток, пакетов и зонтов. Она пожалела, что не взяла с собой книгу или хотя бы журнал, потому что теперь ей совершенно нечего было делать. Она решила позвонить маме, понимая, что та, скорее всего, не спит и переживает. Настя вытащила телефон из кармана и набрала номер.
— Алло, мам, привет. Ты как?
— У меня все хорошо, доченька. Как дела в театре?
— Тоже хорошо. Зрители смотрят спектакль, я сторожу их одежду. Так что не волнуйся.
— Ну, слава Богу. А Марина рядом?
— Нет, она тоже смотрит спектакль.
— Вот лиса, — засмеялась Людмила Васильевна, — каждый раз одно и то же.