Согласно японским принципам применения бронетанковых войск, танки были средством поддержки пехоты, предназначавшимся для уничтожения тяжелого оружия противника, разрушения препятствий и проволочных заграждений, и расчистки пути для наступающих пехотинцев[54]. В операциях по преследованию, японские танки должны были преследовать отступающего противника, с целью помешать его попыткам перегруппироваться. Но эта операция отличалась тем, что вследствие характера местности советская артиллерия, расположенная на высоком западном берегу Халхи, могла эффективно обстреливать (и легко наблюдать результаты стрельбы) японские танки, пытавшиеся подойти по котловинообразным склонам к восточному берегу. Атака днем была бы губительна для танков, но ночью танки имели шанс прорвать позиции противника и достигнуть моста Кавамата. Однако темнота серьезно затруднила взаимодействие между наступающими японскими подразделениями, в особенности потому, что японцам не хватало средств радиосвязи, осветительных ракет и приборов наблюдения. Более того, танкисты имели лишь самые общие сведения о местонахождении противника, его силах и характере местности, которую им предстояло пересечь. Они ожидали, что преследование окажет «психологическое давление» на «отступающие» советские войска, и противник будет полностью дезорганизован[55]. Таким образом, ночью 2–3 июля началась неорганизованная ночная атака, для которой было характерно ведение боя отдельными подразделениями фактически независимо, результатом чего стала потеря почти половины японских танков.
Встречный бой
В предрассветной темноте 3 июля солдаты 2‑го батальона 28‑го пехотного полка готовились на рассвете тоже идти в атаку и прислушивались к огню артиллерии и стрелкового оружия, раздававшимся со стороны беспорядочного боя отряда Ясуоки. 2‑й батальон выдвинулся из Чаньчуньмяо на позиции на высоте 726 ночью 2 июля, имея приказ срочно догнать уже направленную в бой группу Ясуоки. Задачей батальона было прикрывать правый фланг главных сил Ясуоки и провести разведку боем позиций противника на восточном берегу Халхи. Крупномасштабных карт района Номонгана не было, поэтому разведка боем должна была также стать разведкой местности для будущих наступательных операций. Для защиты от советских танков штаб полка временно передал в распоряжение батальона батарею 37‑мм противотанковых пушек. 3 июля в 6:00 2-й батальон 28-го полка, как записано в истории подразделения, «решительно намереваясь вступить в бой, направился на звуки выстрелов»[56].
Батальон продвигался в соответствии с уставом. Стрелковые отделения, солдаты которых замаскировали себя ветвями кустарника, обеспечивали передовое и фланговое охранение, а главные силы — три стрелковых роты — продвигались так: две роты впереди, одна в резерве. На левом фланге 6‑я рота под командованием капитана Цудзи, усиленная двумя тяжелыми пулеметами, двигалась в юго–восточном направлении, а 5‑я рота под командованием капитана Аояги, также усиленная двумя тяжелыми пулеметами, следовала параллельным курсом на правом фланге. Взвод 5‑й роты прикрывал западный т. е. правый фланг наступления. 7‑я рота старшего лейтенанта Сайто шла в арьергарде. Батальонная артиллерия и противотанковые пушки двигались вместе с передовыми ротами, готовые быстро вступить в бой и подавить огонь противника, если возникнет необходимость.
Когда неопытные пехотинцы осторожно продвигались по грядам холмов и тропам к реке Халха, они увидели, как японские истребители ведут бой с примерно двадцатью советскими самолетами, пытавшимися бомбить и обстреливать с малой высоты японские пехотные части. Когда один советский самолет упал и взорвался, остальные улетели за Халху. Воодушевленные успешным завершением первого воздушного боя, который они наблюдали, солдаты ускорили шаг и преодолели местность в районе холмов быстрее, несмотря на огонь единичных снайперов. Жаркое пустынное солнце и температура 34о C (94o F) доставляли больше проблем, чем советские войска.
Несмотря на удушающую жару, батальону приходилось двигаться быстро, потому что движение ночью по незнакомой местности серьезно задержало прибытие на исходный рубеж. Вследствие этого 2‑й батальон смог подготовиться к атаке на несколько часов позже танков и выдвинулся в бой спустя 12 часов после того, как танки ушли вперед. Это отставание становилось все более значительным, потому что отряд Ясуоки рассчитывал на разведку боем предполагаемого левого фланга противника и обеспечение разведывательной информацией для проведения последующих операций. При отсутствии связи с 64‑м пехотным полком, находившимся на правом фланге группы Ясуоки, 2‑й батальон не смог предоставить командованию группы эту важную информацию в тот момент, когда главные силы Ясуоки более всего в ней нуждались[57].
55
Yasuoka shitai 'Nomonhan' jiken shiryo (Showa 14–7–1–14–7-10) [Documents of the Yasuoka
Detachment during the Nomonhan Incident, 1 July 1939–10 July 1939], «Kimitsu sakusen
nikki (an)» [Operations diary (draft)], entry for 2 July 1939. В оригинале засекречено.
57
Yasuoka shitai, «Ji 7 gatsu futsuka itaru 7 gatsu toka Sento yoho» [Report of combat operations from 2 July to 10 July], entries for 3 and 4 July.