Девушке показалось, что за ней пристально наблюдают. Она чувствовала тяжёлый взгляд, скользящий по ней, но, обернувшись, поняла, что точно осталась одна у могилы. Отшатнувшись от надгробия, когда ещё раз взглянула на дату смерти, девушка быстро зашагала прочь. У входа на кладбище её ждала аккуратная машина серого цвета, где можно было спокойно выдохнуть и не изображать из себя кого-то другого. Сильнее запахнувшись в кожаный плащ, она поджала алые губы, смотря точно на ворота кладбища.
Ребекка Уокер утешала своего мужа, который до боли сжимал её в объятиях и ребром ладони утирал горькие слёзы. Его жена всё ещё держалась стойко, не проронив ни единой слезинки.
Вики не знала, как спокойно пройти мимо и не обнять отца, не прошептать, что всё будет хорошо. Глава семьи Уокер потерял единственную дочь и главный смысл своей жизни. И теперь бывшая Вики Уокер должна вычеркнуть из своей жизни всё — и любимых родителей, и связанные с ними воспоминания, и родной дом.
Девушка, сжав руки в кулаки так сильно, что ногти до кровоточащих полукруглых следов впились в уже раненную шипами роз кожу на ладонях, шагала мимо родителей, понимая, что это их последняя встреча. Ребекка даже не посмотрела на неё, обеспокоенно наблюдая за мужем, но мужчине хватило лишь взглянуть на Вики, чтобы узнать её. Он одним резким движением схватил девушку за запястье, останавливая её.
— Вики? — он упрямо вглядывался в её лицо, удачно скрытое за непрозрачными тёмными очками.
— Вы ошиблись, — дрожащий девичий голос растворился в гулких порывах ледяного ветра. — Соболезную.
Девушка вырвала своё запястье из хватки отца, быстро направляясь к своей машине. За спиной осталась вся жизнь, и она уверенно шагала в новую, но слишком короткую.
Автомобиль приветливо моргнул фарами. Вики устроилась на своём месте, снимая очки и шёлковый платок, сдерживающий вишнёвые волосы. Она вдыхала аромат лаванды и наконец могла отдаться своим чувствам.
Вина затопила её с головой — сердце сжималось из-за смерти ни в чём не повинной девушки, воздух покидал лёгкие от осознания, что родители похоронили свою дочь, которая на самом деле жива. Этот обман стоит коротких мгновений жизни, которую скоро заберут демоны, стоит дальнейшей счастливой жизни родителей, у которых не останется ни единого воспоминания об их ребёнке.
Девушка устало опустила голову на руки, которые держали руль. В горле стоял горький ком, в носу неприятно защипало, глаза покраснели — горячие слёзы медленно стекали по щекам, срываясь с подбородка на кожаный плащ. Практически десять лет назад Вики приняла решение, которое навсегда изменило её жизнь.
Всхлипнув, девушка посмотрела в мокрое от дождя окно и застыла на месте. У ворот кладбища стоял знакомый мужчина, державший на поводке ротвейлера, чья чёрная шерсть блестела от капель воды. Мужчина, одетый во всё чёрное — брюки, рубашка, классическое пальто, кожаные перчатки и шляпа, — крепко сжимал цепь, держа пса. Ротвейлер послушно сидел, не двигаясь и навострив уши. Он неотрывно смотрел на автомобиль, как и его хозяин.
Внутри Вики всё резко опустилось, тело затопило ледяным ужасом. Как бы ей ни хотелось сбежать, но скрыться от своих страхов и демонов невозможно, как и от сына Сатаны. Сквозь шум падающих и разбивающихся о металл автомобиля капель она услышала протяжный собачий лай. Адский вой больно резал уши, заставляя вжиматься в сиденье, наполнял душу ужасом и неизбежностью.
Девушка не могла перестать смотреть на Люцифера, чей силуэт расплывался из-за капель дождя на стекле. Но она прекрасно видела мерцающие алые глаза и ухмылку, вселяющую невероятный страх.
Люцифер — тот, кто пришёл за ней, за её душой. Он тот, кто должен отправить её в Ад, когда выйдет время. Тот, кто отправит её душу на вечные муки.
Счастливая Вики медленно поднималась в свою комнату, держа в руках разноцветный пакет и букет из двадцати двух белых роз — подарок от своего парня на день рождения. Родители уже давно спали, и девушка пыталась не шуметь.
Комната встретила её прохладой. Окно было раскрыто настежь, и Вики, оставив букет на краю кровати, решила его закрыть. Внимание привлекли мерцающие жёлтым светом фонари, которые один за одним начали гаснуть. Вдалеке, во тьме, раздался громкий собачий лай, от которого резко похолодело всё тело.
С громким хлопком Уокер закрыла окно, включив небольшую лампу на прикроватной тумбочке. Тусклый свет вырвал из темноты широкую мягкую кровать, на которой удобно устроился незнакомый мужчина.
— Здравствуй, — он склонил голову в приветствии, сняв чёрную шляпу.
— Кто вы? — Вики отпрянула от лампы, удерживая равновесие и пытаясь не споткнуться о ножки кровати.
— Явно не человек, — незнакомец усмехнулся; его глаза, которые ещё несколько мгновений назад были непроницаемо чёрными, зажглись алым, рассеивая тьму. — Не догадываешься, почему я здесь?
— Я не понимаю, — девушка медленно отходила к письменному столу, надеясь найти то, чем можно защитить себя.
— Давай вспоминать вместе, — мужчина протяжно выдохнул, наблюдая за её жалкими попытками защититься. — Маленькая Вики Уокер, которой ровно девять лет назад исполнилось тринадцать. Помнишь своё самое сокровенное желание? Вернуть мать. И ты продала душу моему отцу, самому Сатане, чтобы твоя любимая мамочка вернулась домой.
— У меня есть ещё целый год, — её голос стал тише. — Я знаю, что моё время идёт…
— Жалеешь? — незнакомец хмыкнул. — Или убеждаешь себя, что жизнь твоей матери дороже твоей?
— Я ни о чём не жалею, — Вики устало опустилась на стул. — Я сделала то, о чём мечтал мой папа с тех самых пор, как мама умерла. Но…
— Но? — демон довольно облизнулся.
— Это не моя мама, — девичьи руки задрожали. — Она не была такой. Хоть я плохо помню своё детство, но она никогда не была такой грубой и властной. Мама всегда была нежной и ласковой, ставила интересы моего папы выше своих, делала для меня всё…
— А уже девять лет её словно подменили, — мужчина кивнул, понимая, о чём говорит девушка. — Видишь ли, Вики, с того света не возвращаются прежними. Особенно те, кто вкусил власть, кто почувствовал запах страха, который испытывают стоящие рядом с ними. Твоя добрая мамаша превратилась в холодную и расчётливую суку.
— Не говори так, — в глазах Вики плескалась ненависть к демону. — Откуда тебе знать про это?
Мужчина громко расхохотался. Смех был похож на раскаты грома среди ясного дня, и Уокер действительно показалось, что за окном мелькнула яркая молния.
— О твоей матери ходят легенды, Вики, — он сложил руки в замок на животе. — Я помню тот день, когда Ребекка впервые появилась в Небесной школе…
— О чём ты говоришь? — глаза девушки округлились. — Какая Небесная школа?
— О, дорогая моя Вики, — демон снова рассмеялся, но уже тихо и бархатисто, слегка прищурившись, — ты узнаешь об этом, когда придёт время. Точнее, когда ты умрёшь. Не могу обещать, что ты пройдёшь тот же путь, что и умершие, ведь ты можешь сразу же попасть в Ад и гнить там до скончания веков. Но, думаю, мой отец отправит тебя в школу, как одну из будущих демониц, подающих надежды.
— Сатана не говорил об этом, — девушка нахмурилась и закусила нижнюю губу.
— Демоны всегда говорят то, что от них хотят услышать, — мужчина усмехнулся. — В тот момент для тебя было важно лишь одно — чтобы мать вернулась. Как именно ты будешь расплачиваться за своё желание, для тебя не имело значения. Мы можем делать с твоей душой всё, что нашей душе угодно, — он рассмеялся своим словам. — Если так можно сказать.
— Так почему мама изменилась? — Вики было важнее узнать это, чем слушать, что с ней будут делать после смерти.
— Ребекка сразу же поняла самую простую вещь мира бессмертных: чтобы тебя уважали, нужно сделать так, чтобы тебя боялись, — демон кивнул своим мыслям, блуждая взглядом по телу девушки. — И поняла, что проще это сделать на стороне ангелов. Твоя мать — самая выдающаяся Непризнанная за всё время.
— Непризнанная? — Вики снова перебила мужчину, желая узнать больше о жизни матери.