— Мама нас не видит? — девушка смотрела на Ребекку, которая, плотнее закутавшись в тёплый шерстяной кардиган, взяла с полки у камина старый фотоальбом и села на мягкий диван.
— И не слышит, — Люцифер положил ногу на ногу. — И для неё, и для твоего отца нас сейчас не существует. Кстати, вот и он.
Входная дверь распахнулась, и отец Вики медленно зашёл в дом. Ребекка даже не повернулась к нему, перелистывая старые фотографии. Мужчина, даже не сняв с себя тёплое пальто, сел рядом с женой, приобнимая её за плечи.
— Опять был у… — Ребекка смахнула слезу, которая всё же предательски скатилась по щеке. — Ты был у Вики?
— Да, — он аккуратно забрал фотоальбом из её рук. — Я скучаю по ней.
— Я тоже, — женщина перешла на шёпот: её душили слёзы, но она не могла отдаться своей слабости.
После похорон своей дочери Ребекка ни разу не плакала. Ей было больно — грудь словно пронзали раскалённые кинжалы, горло невыносимо сжималось и пересыхало, руки леденели и дрожали, но слёз не было. Даже на кладбище она не могла выдавить из себя ничего, кроме прощальных слов.
Осознание, что дочь мертва, не приходило к Ребекке. Она убеждала себя, смотря на мужа, который не мог ни спать, ни есть от горя, что Вики больше нет. Но противный мужской голос, эхом захватывающий её мысли в полной темноте, твердил, что в глянцевом гробу под землёй уже несколько месяцев лежит совершенно другой человек.
Несмотря на то, что Люцифер был уверен, что Ребекка ничего не помнит о своей жизни в мире бессмертных, иногда во сне она видела отрывки, которые никак не вписывались в настоящее, — как за спиной распахнулись широкие белоснежные крылья, несколькими взмахами поднимая её в воздух; как превосходство над бывшими людьми, позади которых сложились невзрачные серые крылья, затапливало её с головой; как она строила планы, желая продвинуться по карьерной лестнице вверх, никого не слушая.
Тонкие пальцы Ребекки пробежались по старой фотографии, где она держит сонную двухлетнюю дочь на руках. Выцветший снимок был особенно любим женщиной — муж, который часто носил с собой фотоаппарат, внезапно поймал их и ослепил вспышкой. Тогда маленькая Вики лишь улыбнулась отцу, окончательно проснувшись на руках матери.
Только теперь на месте девочки было размытое пятно, словно кто-то старательно стирал её со всех снимков. Ребекка лишь пожала плечами, не обратив на это внимания, — в её памяти воспоминания были свежими.
Вики вскочила с подлокотника, увидев, как отец, едва сдерживая слёзы, аккуратно целует жену в висок. Девушка направилась на второй этаж — захотела увидеть обстановку своей комнаты. Ей было невыносимо больно видеть своих родителей такими — скорбящими и разбитыми. И ещё более невозможно было понимать и принимать, что именно она виновата в этом.
Люцифер, бросив задумчивый взгляд на родителей Вики, поднялся, последовав за ней. Ребекка продолжала перелистывать фотографии, старательно не замечая изменений. Её муж снова растворился в своём отчаянии — закрыв лицо руками, он горько разрыдался.
Вики, влетевшая в свою бывшую комнату, громко захлопнула за собой дверь, не беспокоясь, что родители всё же могут это услышать. Прислонившись к прохладной стене, она медленно съехала вниз, глотая слёзы ненависти к себе. Она видела, насколько глаза отца были пустыми и потухшими, из них пропала жизнь. Да и мать изменилась — хоть Ребекка старалась не показывать своих чувств, но скрыть печаль от потери единственной дочери она не могла.
Девушка, распахнув глаза, сфокусировала взгляд на обстановке своей комнаты. Совершенно ничего не изменилось — всё лежало на своих местах, как и в тот день, когда Вики в последний раз была здесь. Слегка смятый пушистый плед на кровати, несколько мягких подушек, плюшевые игрушки, находившиеся в беспорядке, открытая книга на прикроватной тумбочке, наброски на письменном столе, стеклянная прозрачная ваза с засохшим букетом роз и даже едва заметный лавандовый аромат, висящий в воздухе, — словно никто больше не заходил в комнату.
Ручка на двери тихо повернулась, и в спальню зашёл Люцифер. Он, цокнув языком, осмотрел комнату и встал около кровати, положив руки в карманы чёрных брюк.
— Как тебе? — бархатный голос издевался над ней. — Ты этого хотела для своих родителей? Ты хотела, чтобы твой отец заживо умирал, каждый день приходя на могилу не к своей дочери? Ты хотела, чтобы твоя мать видела его таким, а потом по ночам рыдала в подушку, не в силах справиться с болью?
— Нет… — Вики тихо всхлипнула, подтягивая колени к груди и смотря на демона.
— Жалкие людишки, вы никогда не думаете о последствиях, — алые глаза горели ненавистью ко всему человечеству. — Мало того, что вы мешаете нам, так ещё и торопитесь сдохнуть. Ты понимаешь, Уокер, что мне в тягость возиться с тобой? Я не могу спокойно выполнять свои дела в Аду, зная, что ты снова что-нибудь задумаешь.
— А я не просила тебя возиться со мной! — девушка яростно вскрикнула, но её голос утонул в слезах. — Всё, что я хотела, — чтобы мама и папа были счастливы.
— Они буквально светятся от счастья, — Люцифер расхохотался, проводя кончиком языка по краям острых зубов.
— Да как ты смеешь? — Вики поднялась на ноги, быстро подходя к демону. — Тебе не понять…
— Да-да, мы это всё уже проходили, — он усмехнулся, перебивая её монолог. — Может, скажешь уже что-нибудь новое?
Девушка тяжело дышала, поджав губы. Она понимала, что Люцифер продолжит над ней издеваться. Он не даст ей спокойно дожить пару месяцев, которые остались до конца времени, и в Аду продолжит свои мучения. Он будет медленно, но верно сводить её с ума, пока она не попадёт в Небытие.
Звонкий хлопок нарушил тишину. Вики казалось, что её ладонь опалил огонь, когда она дала Люциферу пощёчину. Однако на небритой щеке не было даже следа от её руки. Демон молчал, приподняв уголки губ, но в его алых глазах было нечто настолько зловещее, чего девушка ещё не видела. Радужки полыхали настоящим Адским пламенем, показывая всю силу и ненависть сына Сатаны.
Пощёчина разбудила в нём настоящего демона. Люцифер сдерживал свои силы, наслаждаясь попытками Вики получить хотя бы ещё один глоток настоящей свободы. Но теперь он прекратит подавлять в себе свою мощь.
Уокер словно не чувствовала, как в венах Люцифера вскипела кровь, пробуждая силу. Он расправил плечи и едва заметно склонил голову набок. Девушка затаила дыхание, не понимая, как могла дать ему пощёчину, но рука нещадно зачесалась, требуя повторения.
Вики снова занесла руку, но Люцифер схватил её, крепко сжимая запястье. Она пискнула от боли, не отводя взгляда от его алых глаз.
— Отпусти, — девичий голос был на удивление ровным и спокойным, но её руки дрожали.
— Иначе что? Ударишь меня? — демон усмехнулся, сжимая её запястье ещё сильнее. — Не боишься сделать себе или своим родителям хуже?
Люцифер резко дёрнул Вики, поворачивая её спиной к себе. Она едва удержалась, впечатываясь в мужское тело. Воздух между ними вновь заискрился, наполняясь жаром и терпким ароматом мужчины, который словно обволакивал её сознание, заставляя прекратить все попытки сопротивляться.
Демон удерживал её, не давая возможности пошевелиться, но при этом позволял ей дышать полной грудью. Вики всхлипнула, чувствуя, что не может освободиться.
— Как тебе такое, Уокер? — губы Люцифера едва касались её уха; горячее дыхание опалило кожу на шее, и девушка мгновенно успокоилась. — Куда подевалась твоя смелость? Почему не вырываешься? Боишься?
Его голос перешёл на угрожающий шёпот, и Вики потерялась между ощущением горячего мужского тела и страхом, мучительно медленно разливающимся по венам.
— Я не боюсь тебя, — голова кружилась, но девушка сжала зубы, пытаясь не вестись на его демонический гипнотизирующий голос. — Ты ничего не сможешь мне сделать.
— Не беги от смерти, Вики, — бархатно рассмеявшись, Люцифер снова коснулся сухими губами мочки её уха, — иначе догонишь.