Не такого мужа она хотела, о чем прямо и заявила своей леди-матери.
- Это не тебе решать, - отрезала леди Хайтауэр, и Линесса отвернулась, обиженно скрестив руки на груди. – Делай, что тебе велят, иначе милорд отдаст тебя в Молчаливые сестры. Слышишь меня, Несса? Он мне так утром и сказал: отдам эту избалованную девицу в услужение богам, если потеряет такую прекрасную партию. И можешь забыть, что у тебя есть мать, если леди Драконьего камня станет Селиса!
Линессе хотелось сорвать все украшения, растрепать волосы и сбежать в свои покои, просидеть там до тех пор, пока Станнис Баратеон не уедет, но она знала, что матушка не позволит ей такой роскоши. Придётся быть учтивой и любезной с мужчиной, который едва на неё смотрел, хотя это все равно, что пытаться обаять каменную статую. А что будет, когда они окажутся в постели? Линесса содрогнулась, плаксиво кривясь, но постаралась улыбнуться, когда мать снова стукнула её веером. Если Станнис не попросит руки Линессы, родители обвинят её, и тогда точно быть ей Молчаливо сестрой. Разве это честно?!
Девушка внутренне кипела, сидя на ужине рядом со Станнисом Баратеоном, который больше уделял внимания тушеному в красном вине кролику, нежели ей. Мать следила за ней с другой стороны стола, отец слишком много смеялся и пил, а Линессе кусок не лез в горло. Когда начались танцы, она надеялась, что Станнис пригласит её, но он предпочитал обществу Линессы разговоры со знаменосцами лорда Хайтауэра. Взгляд леди-матери становился все более и более выразительным, но что могла сделать Линесса? Не приглашать же Станниса Баратеона ей самой! Обстановка в чертоге становилась все более и более невыносимой для нее; сбивчиво извинившись, девушка сбежала из большого зала на балкон, где позволила себе несколько раз жалобно всхлипнуть. Мужчина, которого пророчили ей в мужья, едва замечал Линессу, а ведь они ещё даже не помолвлены. Что будет, если они все-таки поженятся? Линесса будет как вдова при живом супруге с таким отношением, но если помолвка не состоится, родители её не простят. Обхватив себя за плечи, Линесса стояла на балконе, жалея себя, но встрепенулась и постаралась придать лицу безмятежное выражение, заслышав за спиной шаги. Она думала, что матушка явилась за ней, и приготовила оправдываться, но изумленно выдохнула, увидев лорда Станниса. Он был ещё больше мрачен, чем обычно, смотрел на неё пылающими глазами, словно на врага, прячущего кинжал за спиной, и девушка невольно попятилась. Уперевшись спиной в каменный парапет, она испуганно воззрилась на Станниса, не зная, что от него ожидать. Мужчина оглядел её с головы до ног, прокашлялся и рассеянно потёр затылок, разминая шею.
- Миледи, - произнёс он сипло; Линесса опустила голову, чувствуя себя ребёнком, которого отчитывал септон.
- В зале так душно. Я вышла немного подышать свежим воздухом. И луна сегодня такая… круглая. Мейстер Колдер, говорит, что ее свет полезен для кожи.
- Я был невнимателен к вам сегодня, - Станнис дернул подбородком, - вынужден признать, я теряюсь в обществе дам. Особенно красивых, - он говорил так, словно комплименты давались ему с трудом; или Баратеон и вправду настолько сдержан, или не считал дочь лорда Хайтауэра красивой и говорил так из жалости и пустой вежливости.
- Не стоит, милорд, - заверила его Линесса, не сумев скрыть обиженной дрожи в голосе, - уверена, у вас с батюшкой куда больше общих тем для бесед. Он, так же, как вы не любит танцевать.
Станнис нахмурился, наморщив лоб с уже наметившимися залысинами, и девушка прикусила язык. Она не имела в виду ничего такого, но если Баратеон оскорбится, сочтёт её глупой, матушка Линессы этого просто не переживёт, опять сляжет с мигренями на месяц, как тогда, когда Линесса заявила, что хочет стать женой незаконнорожденного сына лорда Велариона.
- Простите, - пробормотала она, неловко отводя взгляд, - иногда я не думаю, что говорю.
- Не за чем извиняться за правду, миледи, - криво улыбнулся лорд Станнис и подал смущённой Линессе руку; она несмело вложила свои пальцы в его ладонь. – Из меня никудышный танцор.
- Может, вы просто не нашли того, с кем бы вам действительно хотелось потанцевать, - предположила девушка с робкой улыбкой.
- Возможно, - Станнис пожевал губами; в зале лютни и арфы заиграли весёлую мелодию. Взгляд, которым лорд Баратеон окинул Линессу, был темно-синие, практически чёрным, словно море в полночь. – Не окажете ли мне честь, миледи?
- С радостью, - горячо заверила его девушка, надеясь, что они не отдавят друг другу ноги в танце, и выпалила прежде, чем поняла, что говорит: - а с леди Селисой вы танцевали, милорд?
- Танцевал, - неохотно признался Станнис, и сердце Линессы упало; неужели она потерпит поражение от Селисы Флорент?! – Мой брат меня заставил. Но сейчас Роберта здесь нет, и я сам могу выбрать, с кем мне танцевать.
Линесса картинно покраснела, затрепетав ресницами, но Станниса её девичьи уловки оставили равнодушным. Рот его сжался в тонкую линию, на протяжении всего танца Баратеон молчал, двигался хоть и без особой грации, но чётко и уверенно. За те мгновения, что он вёл девушку обратно к столу, Линесса успела несколько раз обидеться на сухость Станниса, но позабыла о нем, увидев на своей тарелке малиновую меренгу.
- Ваша матушка сказала, что вы их любите, - произнёс лорд Баратеон, не разжимая губ, - и я попросил оставить одну для вас.
- Спасибо, милорд. Вы… очень милы, - Линесса вновь покраснела, теперь уже всерьез, и с удивлением заметила горящие на щеках Станниса пятна румянца. Он спешно отвернулся и ушёл, так быстро, словно за ним гнались Иные, и Линесса, не сдержавшись, рассмеялась. Может быть, не такая плохая участь – стать его женой; всяко лучше, чем идти в Молчаливые сестры или видеть на месте леди Драконьего камня Селису Флорент.
========== Мало огня (Мелисандра Асшайская/Селиса Флорент) ==========
Мелисандра нашла Селису за молитвой: королева стояла на коленях у пылающего очага, протянув к огню руки, так близко, что гибкие острые языки пламени практически дотягивались до узловатых женских пальцев. Селиса бормотала пылко и сбивчиво, сомкнув веки, тени залегли в морщинках на её лбу, копились в уголках глаз и складах рукавов, отсветы играли на лице, немного оживляя её черты. Мелисандра замерла на пороге, не желая прерывать королеву, но Селиса почувствовала чужое присутствие, вздрогнула, открыв глаза. Она рывком повернулась, похожая на испуганную чайку, но, увидев жрицу, расслабилась и улыбнулась. Мелисандра вернула ей улыбку и подошла ближе; рубин на шее красной жрицы, загорелся багрянцем, отражая огонь.
- Я не хотела мешать вам, ваше величество, - промолвила она тихо, неслышно ступая по расстеленной на полу шкуре. Селиса неловко поднялась, придерживая юбки.
- Ну что вы… разве вы можете мне помешать? – королева смотрела на Мелисандру с огнём в глазах, как на человека близкого, родного, дорогого сердцу; колючая, надменная Селиса, глубоко в душе носила свою тоску, прятала её даже от мужа, но обнажалась перед Мелисандрой, раскрывалась подобно цветку. Красной жрице даже не нужно было искать ответы в пламени, королева сама была готова подарить ей свои секреты; жена Станниса была единственной, кто всем своим существом был искренне предан Р’глору. Остальные искали у него милостей, надеялись вымолить то, чего не дали им Семеро, а Селиса, обратившаяся к Владыке света в горе и отчаянии, отринула ложных богов, уверовав, и её огонь пылал ярко, как сигнальный костёр во мраке ночи. Пламя Станниса еле теплилось, тлело затухающими углями в остывшем очаге, но он ещё был нужен Р’глору; а Селиса была нужна Мелисандре.
- Я ждала вас, - призналась королева робко, словно девица, и щеки её зажглись клюквенно-алым румянцем; огонь Селисы взметнулся, вспыхнул ярче, пламя в очаге плясало и следило за женщинами тысячей горящих глаз. – Я надеялась, что вы придёте, но знаю, как вы заняты с его милостью.
- Как я могу вас оставить, - грустно улыбнулась Мелисандра, беря королеву за руку; в комнате было жарко натоплено, Селиса была одета в шерстяное платье с высоким воротом, но её руки были ледяными, будто у Иного. Красная жрица подвела королеву к тахте и усадила её на подушки, села рядом, аккуратно расправив бордовые юбки; рубин, напитавшись жаром, жег кожу, напоминая, зачем она здесь.