И из каждого автобуса с воинственным видом выглядывал вооруженный кондуктор.
Вдруг откуда-то справа, где в небо вонзилось множество высоких и тонких башен, появился еще один автобус. Он шагал к автобусной станции, мягко ступая по крышам домов четырьмя огромными ящерообразными лапами, торчащими у него из выемок в кузове вместо отсутствующих колес. Водитель отчаянно крутил баранку, дергал за рычаги, и автобус осторожно переставлял свои лапищи с одной покатой крыши на другую и, самое удивительное, не только не скользил, но и не приносил им ни малейшего вреда.
– Манифест, конечная остановка! – снова прокричал Джонс- Кому выходить? Не забывайте вещи!
В специальной корзине они спустили вниз миссис Жажа-бу и еще двух пассажиров.
– Это автобус маршрута Шкрябскряб, а вам нужно на Рыжую звезду,- обратился Джонс к одному из пассажиров.- А вам, сэр, надо пересесть на Микки-Маус-Террибль.
Автобус слегка качнулся. Диба взглянула вверх и испуганно ахнула.
– В чем дело? – забеспокоилась Занна.
– Не знаю, может, показалось… какой-то краб по потолку прополз,- проскулила Диба, указывая вверх.
– Да ладно ты, успокойся.- Занна тоже задрала голову, потом огляделась по сторонам.- Он уже убежал. Сама видела, сколько здесь всяких странных тварей. Надо привыкать.
Корзина опустилась между двумя автобусами: один стоял на ходулях, а другой на гигантских коньках. Трое пассажиров, у которых здесь была пересадка, благополучно вылезли из нее, и кондуктор Джонс уже приготовился ее поднимать. Как вдруг в самый последний момент к корзине подбежал человек, облаченный в римскую тогу, и ухватился за ее край. Он торопливо попрощался с провожающим его товарищем, немедленно заспешившим прочь, и запрыгнул в корзину.
Новый пассажир оказался человеком крупным, и тащить его вверх было тяжеловато. Едва он ступил на площадку, как откуда-го снизу послышалось странное шипение. Это кефирный пакет прижался к Дибиной ноге и злобно сопел.
– Кисляй, Кисляй, ты что это? – тихо проговорила Занна.- Диба, следи, пожалуйста, за своим грязнулей.
Новый пассажир раздраженно посмотрел на Кисляя, пряча в густой бороде недовольную гримасу.
– Ты видела? – прошептала Диба.
– Ну да. Кажется, этому типу мы очень не понравились.
На этот раз они поднялись еще выше, и городские крыши остались далеко внизу. Однако небо, сияющее все тем же странным светом, ближе от этого не стало. Кварталы Нонлондона тянулись до самого горизонта. Сверху хорошо было видно, как вдалеке между домами, осторожно переставляя лапы, следуют своими извилистыми маршрутами еще несколько автобусов. Свет дырявого солнца отражался во множестве окон. Низкие облака пролетали прямо у них под колесами, время от времени заслоняя город внизу; все они летели в разные стороны, словно каждое торопилось куда-то с известной только ему самому целью.
– Смотрите, смотрите! Что это там летит?
– Вон там, что ли? – переспросил Джонс, показывая на кувыркающийся в воздухе предмет, очень похожий на рубаху.- Ну, это когда в Лондоне ты, к примеру, постирал и повесил сушиться, а ветер возьми и унеси. Ну вот, продержится в воздухе какое-то время, не упадет, то досыхает уже здесь. А здесь ему никто не указ, лети, куда хочешь, свобода! И на землю не надо падать, порхай себе, пока не истлеешь.
А внизу уже проплывала многоступенчатая пирамида, потом какой-то спиралевидный минарет, а за ним огромное здание в виде гигантской латинской буквы U.
– Жаль, что нет сейчас здесь моей мамы,- прошептала Диба.
Воспоминание о доме так захватило ее, что она отвернулась от окна, забыв о прекрасных видах.
– И папы тоже. Даже этого противного брата Хасса. Вот бы тоже посмотрел.
– И мне жаль, что моих нет рядом,- грустно отозвалась Занна.
– Конечно жаль,- мягко сказал Джонс; он стоял совсем рядом и прекрасно все слышал.
На девочек вдруг нахлынуло печальное чувство тоски по родному дому. Прежде мысли о близких заслонялись обилием впечатлений. Но теперь, в минуты покоя и умиротворения, когда под ними проплывали великолепные виды, чувство это неожиданно прорвалось наружу.
– Моя мама наверняка заявила в полицию,- мрачно сказала Диба.
– А вот я бы на вашем месте не очень бы об этом беспокоился, если честно сказать,- добродушно признался Джонс.
– Что вы имеете в виду? – удивленно посмотрела на него Занна.
– Это трудно объяснить. Но предсказители все вам расскажут, потерпите немного.
Девочки возмущенно вскинули брови.
– Да нет… ей-богу, я пока не очень бы беспокоился. Диба с Занной молчали. Словно чувствуя их настроение,
Кисляи тоже хлюпал и сопел у Дибиных ног. Она нагнулась, взяла картонку на руки и, несмотря на ее кислый запах, ласково погладила се.
– Почему пока? – переспросила Занна, глядя на него в упор.
Кондуктор Джонс отвел взгляд и принялся бормотать что-то про воздушные течения, про искусство вести автобус галсами, не сбиваясь с правильного курса.
– Нет уж, постойте! – перебила его Занна.- Вы только что сказали «пока»! Что вы не очень бы беспокоились пока! Что значит «пока»?
– Видите ли,- ворчливо ответил он,- есть такие вещи, про которые лондонцы просто не привыкли думать. Я говорю про вещи, которые бывают у нас тут. Но я бы пока, ей-богу, не очень переживал.
13
Первая стычка
Обадэй и Скул тоже заметили, что Занна чем-то расстроена. Чтобы как-то ее развлечь, Обадэй предложил Занне почитать что-нибудь на своем пиджаке.
– Хотя, откровенно говоря,- добавил он, неуверенно рассматривая лацканы,- это далеко не шедевр. Лично я рассчитывал на большее.
От-его любезного предложения Занна отказалась, и тогда он жестом фокусника достал из сумки какие-то две плитки. С виду они были похожи на обычные кафельные, покрытые слоем цемента плитки. Модельер с вежливым поклоном протянул их девочкам. Они с сомнением посмотрели на эти странные бутерброды. Но запах от них шел такой соблазнительный, а у подруг так давно маковой росинки во рту не было, что они решились попробовать. И правильно сделали! По вкусу эти кафельные плитки оказались почти как хрустящие хлебцы со сливочным сыром.
Теперь они пролетали над широкой и полноводной рекой Азмет, на которой стоял Нонлондон. Безукоризненно прямой линией она разрезала город пополам. В реку впадали много-ч исленные, прихотливо вьющиеся между городских улиц притоки. Множество прямых как стрелы искусственных каналов, соединяющихся с рекой, образовали густую живописную сеть.
Берега реки соединялись многочисленными мостами, и некоторые напомнили девочкам прекрасные мосты родного города. Другие же ничем не напоминали лондонские, и, более того, некоторые из них шевелились, словно живые.
– Смотрите! Смотрите! – закричала Диба.
Вдали показался мост в форме двух громадных крокодильих морд, уткнувшихся одна в другую носами.
Перекусив, девочки заметно повеселели. Диба даже замурлыкала под нос какую-то песенку. Занна тут же узнала мелодию, засмеялась и подхватила се: под эту песенку шли первые кадры популярной телепередачи, в которых с большой высоты открывался красивый вид на Темзу.
Девочки весело распевали, глядя вниз и любуясь на водные просторы. Зато остальные пассажиры смотрели на них хмуро и озабоченно переглядывались, будто опасались, все ли у них в порядке с головой.
То и дело к автобусу подлетали какие-нибудь птицы и с любопытством заглядывали в окна, и даже (поразительно!) не только птицы, но и облака, которые вели себя как настоящие разумные существа!
– А вот и высотная рыба! – возгласил Джонс, и подружки в ужасе отпрянули от окна, увидев медленно приближающуюся рыбину, тело которой напоминало огромный складной нож. Рот у нее был полон острых зубов, а сверху торчал акулий спинной плавник. Рыбина, плавно извиваясь и негромко рокоча, заскользила рядом с автобусом. От обычной океанской акулы она отличалась только тем, что вместо плавников по бокам у этой красавицы плавно колыхались драконьи крылья.