Ладонь Алана легла на макушку, мягко перебирая спутанные пряди. Он не мешал, не отворачивался и не морщился от этого зрелища.
- Не торопись, ты ведь не дикий зверь, которым тебя считают, - перехватив короткий взгляд Марты, он тепло улыбнулся, рассматривая чумазое, заляпанное остатками уже присохшей еды лицо, - Тебе помогут… Обязательно помогут.
***
Запах стал еще хуже с момента, когда Томас был в этой комнате последний раз. Посуду, как и в его видении, свалили к стенам; постарались расчистить единственную прикроватную тумбу. Шторы плотно задернуты; сами окна закрыты.
Марта пряталась. Чем больше она шевелилась, тем сильнее поднимался запах от ее постели.
Ей, Господи, врачебную Твою силу с небес пошли, прикоснись к телу, угаси агонию, укроти страсть и всякую немощь таящуюся, будь врачом рабы Твоей, Марты.
Рука не потянулась к кресту, взгляд Кина прошелся по темной комнате. Приторный запах забивался в нос, вызывая неприятный спазм в горле. Молитва об исцелении страждущего вряд ли могла здесь помочь. Маркус молчал всю дорогу, пока они с Ортега не подъехали к дому Роберты, и продолжал не произносить ни слова и сейчас. Утром же он успел переговорить с Мышкой, пока Томас спал.
- Адрес.
Кин видел удивление в глазах той, что когда-то носила одеяние монахини. И, конечно же, он не мог не усмехнуться. Да, это было местом его «посвящения» в ряды экзорцистов. То, что давно не использовалось, но могло на время сдержать сильного демона. И именно там остался Беннет. Вернее то, что от него осталось. Сам же отлученный от церкви священник не написал адрес на клочке бумаги, а сказал его коротко и быстро вслух.
- Томас не должен знать, где он. Он захочет его спасти.
Маркус замолчал, разглядывая несомненно изменившуюся девушку, как снаружи, так и внутри. Тяжелое молчание давило на плечи и Кин, привыкший всегда смотреть прямо в глаза будь то демон или человек, хотел отвести свой взгляд в сторону.
- Маркус…
Им нужно было поговорить. Серый рассвет, дребезжащий в окне, менял очертание теней. В соседней комнате с приоткрытой дверью спал Ортега. Неприятный холодок касался позвоночника экзорциста, вынуждая повести плечами и оттолкнуться от стола, направляясь к электрическому чайнику, чтобы включить. Спина оставалась напряженной под внимательный, почти жалящим, взглядом.
- Надеюсь, у тебя получится узнать, что они задумали.
Нет, не об этом им следовало говорить. Но Кин не собирался ворошить прошлое. В отличие от Мышки, которая явно горела желанием что-то спросить или узнать. Она стала почти такой же язвительной, как сам Маркус, но на самом деле ей было до него еще далеко.
- Ты так ничего и не скажешь мне?
- Не думаю, что ты будешь рада услышать от меня то, что я могу сказать.
Мужчине не хотелось говорить. Не хотелось отвечать на плещущийся вопрос в глазах Мышки. Потому что тогда он нанесет еще одну рану своей правдой. Потому что тогда ему придется упомянуть Питера, и он сделает это намеренно, саркастично и почти злобно.
Первым делом экзорцист отдернул в разные стороны шторы. Затем открыл форточку. Яркий свет осветил половину комнаты и усыпанный крошками ковер. Как здесь не завелись те же мухи, Кин не понимал. С грудой посуды, крошек и огрызков, это место напоминало лежбище бездомного человека, а никак не молодой девушки.
Затхлый запах кисло-сладкого гноя и пыли лез в нос.
Присев на край кровати, смотря на дрожащую фигуру, Маркус потянул одеяло за край. Ему нужно было увидеть Марту. Потому как они вместе с Томасом уже натыкались на человеческий обман. История с Харпер была лишь одним из таких подтверждений. В отличие от Томаса, Кину встречались и шизофреники и психопаты, мнящие себя сосудами для Высших Сил.
- Марта? Ты слышишь меня?
Одеяло сползло ниже, обнажая сначала края спутанных волос, в которых застряли кусочки хлеба. Затем появился затылок.
- Почему бы тебе не увезти его отсюда?
Жесткий голос Мышки заставляет полуобернуться, бросая на неё задумчивый взгляд. Томас все еще спит и благо он не чувствует, как тон их голосов становится на градус выше. На что Маркус делает ей замечание.
- Не стоит подвергать его опасности. Он не послушает меня, но тебя….
- Нет. Мы останемся и проверим эту семью.
- Ты совсем не слушаешь и не слышишь меня, Кин?!
Её рука впервые стискивает его плечо, заставляя оторваться от размешивания дешевого растворимого кофе. Раньше, возможно, это касание опалило бы экзорциста, заставило бы дрогнуть и испытать что-то яркое и теплое внутри . Но не теперь.
- Его нельзя подвергать такой опасности снова. Что если демон уже пробрался в его разум и мы потеряем Томаса! Ты должен увести его отсюда, пока не поздно. Почему… почему ты отрицаешь очевидное?!
Кину хочется выплюнуть ей в лицо, что он слышал Его. И что Он молвил ему имя. Но экзорцист стискивает зубы, медленно разворачиваясь и разрывая их с Мышкой «телесный» контакт.
- Потому что я верю ему.
Бросая взгляд на мексиканского священника, Кин понимает, почему они здесь. Именно этот взгляд привел его в этот дом, в эту семью. Потому как Томас имеет чутье, необъяснимый радар, который улавливает такие случаи. Потому что он смотрит с желанием помочь. Потому что этот парень, совсем недавно совершавший ошибку за ошибкой, ошибающийся в мелочах и сейчас, смотрит своим горящим взглядом и Кин ему верит.
- Меня зовут Маркус. Твоя мать беспокоится о тебе, Марта. Позволишь мне посмотреть на себя? Не бойся, я не этот странный ворчливый священник с крестом, со мной ты можешь быть абсолютно спокойна и совершенно меня не бояться.
Девушка зарычала и зарылась лицом в подушку, пытаясь спрятаться от солнечного света.
- Уберите его! Он жжет мне глаза!
Роберта ринулась в комнату, чтобы закрыть окно шторами, но Томас успел ее перехватить за плечи и тихо попросил не мешать.
- Мама! Уберите свет. Ты…священник? Еще один. Бесполезный, - низкий голос дрогнул, и девушка свернулась под одеялом, подтягивая колени к груди. Режущий спазм в животе заставил ее застонать и часто-часто задышать, - Меня…разъедает…что-то…в животе. Но никто…не хочет слушать…Я так хочу есть.
Послышался тихий плач, переходящий в бормотание. Чтобы расслышать его, нужно было наклониться.
- Когда поем, становится легче… Иногда я чувствую, как теряю себя, словно…словно меня запирает нечто в комнате, как тут сделали со мной. Только Алан…только Алан приходит.
- Что тебя разъедает? Марта? - Маркус наклонился ближе, щурясь.
Это были лишь слова. Умалишенной или больной. Кин знал, что желудок девушки могли мучить и черви-паразиты. Но они не объясняли такие приступы голода и боязнь солнечного света.
- Марта. Свет не причинит тебе боль. Покажись мне, я постараюсь тебе помочь.
Экзорциста насторожила фраза про «запирание кем-то» в комнате. Но он не был уверен – возможно, у девочки нервный срыв или развивающееся психическое заболевание.
- Послушай меня. Мы пришли к тебе. Как и Алан. Тебе не нужно нас бояться.
Решительно потянув одеяло, обнажая скрюченную фигуру, Маркус не ожидал такой быстрой реакции. Длинные пальцы с обгрызанными ногтями вцепились в ткань и с силой дернули обратно. Марта закричала и попыталась отползти дальше от света. Потемневшие от грязи пальцы заскользили по покрытой пятнами простыни. Худые ноги с торчащими коленями – едва ли не кости, обтянутые кожей – разъезжались в разные стороны. Пожелтевшая сорочка, пропитанная потом, висела на девушке, как на вешалке и мешала ей быстро перебраться на другой край кровати.
- Томас.
Резко встав и направившись к Ортега, Кин решил действовать иначе.
- Принесите мне стакан, мисс Данн.
Дождавшись выполнения просьбы, а затем присев на корточки перед своей сумкой, экзорцист достал небольшую флягу. Откручивая крышку, глянув в сторону Марты, Маркус подлил в стакан святой воды.