- Какие-то проблемы? Нет, насколько я вижу. Мы как законопослушные граждане, не нарушившие закона, воспользуемся всеми нашими правами и обязанностями, да, отец Томас?
Заставив Ортега кивнуть буквально под взглядом, Маркус улыбнулся лейтенанту. Далеко не обворожительно.
- Все мы едины перед Господом. Будь то бедный или богатый, того или другого цвета кожи и принадлежности, но все единые сердцем и духом, обращенными к нашему Отцу.
Говоря очень мягко и с тонкой иронией Кин хмыкнул и двинулся к выходу. Оттесняя Андерса в сторону, заставляя его отступить на пару шагов назад.
- Идем, Томас.
Бросив не оборачиваясь, экзорцист чуть сильнее стиснул распятие в руке. Ночное событие не выходило из головы. Вся ситуация в целом не давала ему покоя. Как и Ортега.
***
Телевизор над стойкой регистрации передавал последние новости. Администратор увлеченно смотрел на сменяющиеся кадры, разбавленные сине-красными вспышками огней полиции и скорой помощь. Дверной колокольчик зазвенел и ему нехотя пришлось оторваться, переключив внимание на посетителей. Узнать в них виновников новостных происшествий не составило труда.
Томас мельком глянул на телевизор и отвел взгляд, играя желваками. Отлично. Репортеры тоже успели добраться на последние минуты «полицейской облавы с задержанием двух священников, выдававших себя за экзорцистов, жестоко издеваясь над двадцатилетней девушкой».
Пока Кин называл номер их комнаты и игнорировал долгий и напряженный взгляд администратора, Томас посмотрел на стойку с газетами и сжал кулаки. Первая полоса светилась крупной фотографией их с Маркусом, усаживаемых в полицейскую машину, на фоне скорой и смотрящего на них Алана.
-Я настоятельно прошу Вас выписаться сегодня же и покинуть мотель, - наконец сказал администратор и тут же показал на прибитую к стене таблицу с выпиской из правил мотеля, - Мы оставляем за собой права на отказ в размещении.
- На каком основании? Я заплатил за неделю.
Прекрасно понимая почему их хотят выселить, Кин не собирался уезжать сиюминутно.
Бросив взгляд на Томаса, экзорцист стиснул зубы. Его напарнику нужен был отдых. Как и самому Кину. Он не спал этой ночью и соответственно вести машину не сможет. Как и Томас: пускать его в таком состоянии за руль было опасно.
Им обоим требовалась передышка.
И возможность подумать. Потому как, если сам Кин понимал, что в нем осталась надломленность от потери мальчика, Габриэля из Мехико, то Ортега явно наслаивал проигрыши один на другой. Это было… Неправильно?
Нет, Кин понимал его. Просто не подавал вида и глубины своей расшатывающейся все сильнее веры.
Разглядывая Томаса непозволительно долго, он увлекся своими мыслями и забыл об администраторе.
- Кхм. Вы слышали, что я Вам сказал?
Повернув голову на голос, Кин сдержался от ругательства. Раньше было проще. Когда он даже шутливо называл себя экзорцистом-священником с оружием.
- Мы останемся еще на сутки.
Газета с хрустом оказалась выдернута из стойки и Маркус полуобернулся к администратору, ловя в поле зрении и Томаса.
- Возьмем на память.
***
Закрыв за собой дверь, Ортега опустился на кровать и закрыл лицо руками. Он чувствовал себя разбитым и униженным. Вина, которая и так давила на него, теперь обретала мерзкую надстройку. То, что случай с Мартой просочился в СМИ не сулило ничего хорошего. Особенно с тем, что Томас не собирался сходить с пути экзорциста. Но теперь их оклеветали мошенниками и убийцами, а значит нуждающиеся в их помощи будут бояться принять ее и оказаться обманутыми. Пусть новости и передавались по местному каналу, но информация об этом наверняка просочится и в интернет.
Протерев лицо и сложив руки в замок, прислонившись к ним лбом, Томас предался молитве.
Закончив через некоторое время он поднялся и прошелся по комнате. Следовало решить что им делать дальше. Найти Мышку, наверное…
Взгляд наткнулся на спину Маркуса и Ортега невольно вспомнил вчерашний поцелуй. Неловкость и смущение поднялись внутри, вместе с ворохом различных вопросов. В том числе касающихся и их слабости перед демоном.
- Нам надо поговорить о том, что было вчера, - после некоторого размышление, Томас все же подал голос, сделав несколько шагов по направлению к Кину.
- Не о чем говорить.
- А я считаю, что есть о чем.
- И что ты хочешь? Чтобы я извинился?! - Маркус резко развернулся и с раздражением уставился на напарника.
Тот открыл рот, и закрыл его. Отвел глаза, нахмурившись; переступил с ноги на ногу и убрал руки в карманы.
- Нет… Нет, ладно, не важно.
- От чего же? Ты же хочешь об этом поговорить!
- Уже не хочу.
- Тебе следует учиться говорить и отвечать. Язык проглотил в участке, с администратором. С демоном тоже проглотишь его и заткнешься, как ребенок? Я не всегда буду рядом, Томас, чтобы вытаскивать тебя из дерьма.
Поднимая с пола свою сумку и ставя ее на кресло, Маркус принялся в ней искать сменные вещи. Он устал и хотел смыть с себя этот чертов день и ночь. Хотел скорее прилечь на кровать и закрыть глаза, предавшись сну. Потому что у него начинало ломить поясницу, а голова уже почти не соображала. Сонливость смазывала ощущения, притупляла бдительность и вызывала раздражение.
Как и молчащий Томас.
- Ты должен вести себя как экзорцист, а не падре мелкой церквушки. Соберись, - продолжив отвешивать замечания, как подзатыльники, Кин закинул на плечо майку и спортивные штаны, предварительно стянув с себя рубашку.
Распятие с мягким звуком легло на стол. Сняв его с руки, ощутив, как побаливает ладонь, Маркус осознал насколько сильно его сжимал.
Бросив коротко о том, что в душ он первый, мужчина больше не собирался ничего обсуждать.
Небольшая ванная состояла из душевой кабинки, умывальника. Не совмещенный с туалетом санузел заставил бы двоих людей здесь потесниться.
Холодный кафель обжег стопы. Пальцы крутанули вентиль крана и по трубам прошел характерный кашляющий звук. Сверху хлынула вода, ударив по плечам и голове. Кин зажмурился и через долгие пол минуты смог отрегулировать температуры воды.
Она была холодная: заставляла поежиться, напрячься, испытать настоящее ни с чем не сравнимое недовольство и вспышку усталой злости.
Облокотившись руками о мокрую кафельную стену, Маркус выдохнул. С каждой секундой вода теплела. Она щекотала все его тело, смывая усталость, и начинала расслаблять.
Теплые потоки уже не жалили плечи, а скорее обтекали и успокаивали. Вода падала на затылок, голову, стекала по лбу и лицу вниз, лишала зрения и слуха. Он словно стоял в водопаде, отгораживающем от всего мира. Где можно успокоиться и позволить потоку смыть с себя все то дерьмо, что пристало за это время.
Здесь и сейчас он не слышал мыслей.
Сильные жилистые руки мягко опирались о стену. Прислонившись лбом к кафелю, Кин дышал. Дышал медленно, не открывая глаза. Чуть-чуть провернув головой, экзорцист внезапно стиснул зубы и сдержал глухой рычащий стон.
Они потеряли её.
Потеряли Марту.
Как он потерял мальчика, а затем Энди.
Они не смогли. Снова.
Ладонь ударилась о кафель. На миг пальцы сжались в кулак, но разжались и пальцы прошлись в царапающем жесте по гладкой мокрой поверхности. Кончики ногтей зацепились за углубления меж плитами, принося болезненные ощущения.
Что он мог сделать? Что?!
Как он мог утешить Ортега, если сам так же потерял Габриэля? Не смог остановить демона и тот свернул ребенку шею?!
Помотав головой, прикусив нижнюю губу и издав горловое рычание, Кин вновь ударил ладонью по уже теплой поверхности. Еще. Еще. И еще.
Запрокинув голову наверх, открыв глаза и сразу «ослепнув», он сделал судорожные вдох и выдох. Глаза заволокла мутная пелена. Она их резала.