- В комнате не было Роберты. Не было никого, кроме нас, чтобы демон «перескочил». Не было изгнания. Ты… Томас.
Переведя жесткий взгляд в глаза напарнику, Кин резко подался вперед, положив руки на стол.
- Что тебя привело к ней? Как тебя направило к Марте? Вспомни каждую деталь.
Раздражение Томаса постепенно нарастало.
- Видение. Я уже рассказывал. Церковь, где было много теней, стоящих над одной. Я узнал, что отец Уильямс проводил общее чтение над Мартой, чтобы успокоить Роберту. Но та заявляла, что девушке стало потом хуже. Но… Почему ты уверен, что демон остался? Если погибает человек, то погибает и демон. Марта умерла, так что…
- Потому что… - Маркус чувствовал, что они на ложном пути. Точно слепцы, идущие за лжеповодырем, - Потому что когда демон убивает человека, это все происходит не совсем так. Демон был в Марте, но он не проявил себя, убивая ее. Обычно они так не делают. Что делали тени в твоем видении, Томас?
- Я плохо помню, - мужчина зажмурил глаза и потер лоб, - Все было очень размыто. Я слышал шум, исходящий от них. Никто не выделялся. Не было ничего такого. Я видел, что это происходило в церкви отца Уильямса и знал адрес. И приехал сюда. Не думаю, что в ведении были еще какие-то подсказки.
Он провел ладонью по столу, смахивая крошки, так и не притронувшись к еде. Затем на секунду застыл и посмотрел на Маркуса.
- Когда ты ушел, Марта рассказывала мне, что Роберта сломала ей жизнь. Что это ее вина. Алан и отец Уильямс тоже намекали на ее тяжелый характер. Марта собиралась уезжать с молодым человеком, но Роберта не позволила ей, а затем стала говорить, что Марта все выдумала и никого у нее не было. Может тогда все и началось? Демон нашел Марту и заставил её чувствовать себя особенной. Видела его только Марта. А поведение матери сломало ее и сделало уязвимой. Но Марта убеждала, что Алан мог подтвердить существование молодого человека. Однако я не видел среди ее вещей никаких подтверждений. Фотографий, подарков, писем…
Томас отвел взгляд на последнем. Он знал, что таким образом никто уже почти не общается, но личный опыт не следовало опускать. Пусть для священника он и был постыдным, став причиной большой ошибки.
Кин внимательно выслушал и позволил себе криво улыбнуться.
- Знаешь, почему я задаю тебе вопросы? Потому что ты расклеился.
Жестко припечатывая Ортега своими словами, Маркус не сбавлял градуса в общении. Ему нужен был эффект. Настоящий эффект.
- Демон хочет жить. Даже убивая человека, он ищет пути отступления. Он ищет куда ему “перепрыгнуть”, в нашем случае….
«Вспомни свой случай, вспомни как ты потерял того мальчика…»
Сделав паузу, Кин передвинул пустой бокал по газете, просто чтобы занять руки. Затем медленно поднимая взгляд на молодого священника.
- Мне нужен Томас Ортега, экзорцист. А не мальчишка-священник, читающий мессы. Соберись, Томас, и начни думать. Или бери вещи и возвращайся в свою церквушку на воскресные молебны.
Слова Маркуса возымели эффект. Томас плотно сжал губы, как делал всегда, когда его начинали отчитывать. Гнев и раздражение клубились внутри, наслаиваясь и культивируясь усталостью и промахами.
Он уже не новичок в экзорцизме. Сколько можно окунать его, называть мальчишкой и разворачивать каждый раз в приход Святого Луиса?! Если Маркус такой умудренный опытом, что же сам не справился? Почему в этот раз его слова не действовали на демона?! Узнали секрет и вытянули стыд и сомнения по поводу того мужчины с острова?!
Резко встав и оттолкнувшись от стола, Томас не выдержал, почти закричав:
- Откуда мне знать, я был за решеткой, а не в больнице! Откуда мне знать… - взгляд остановился на Кине и Ортега прищурился, переводя взгляд с лица на распятие, вспоминая ночной кошмар, - что демон не в тебе.
Маркус резко вскочил и оперся кулаками о стол. Бешенство вспыхнуло в нем, как искра в сухом лесу. В какую-то секунду он даже жаждал ударить Ортега.
Гася рычание и рвущийся поток брани, который не достоин человека церкви, Кин дернул верхней губой.
- Так проверь, Ортега! Давай, неси святую воду. Бери Библию.
Полностью распрямившись, раскрыв руки в объятии, точно предлагая себя распять, Маркус зло ухмыльнулся.
- Давай, проведи экзорцизм над старым педиком, ты ведь об этом думаешь? Вперед, можешь связать меня….Если боишься не справиться, Томас.
- Да, думаю! Потому что ты говорил, что между нами не должно быть секретов. Что когда заходишь в комнату, то не должен испытывать сомнений и стыда. А где есть тайны, есть место и стыду! - вылив все, что копилось с момента комнаты Марты, почти обвиняя Маркуса в том, что из-за него они и упустили жизнь и душу девушки, Томас тяжело дышал. Он знал, что перекладывать свою вину на другого нельзя, что дело было не в Маркусе. Но не смог промолчать.
С вызовом пройдя к комоду и беря чистый стакан, священник налил в него воды и поставил на стол перед Маркусом. Крест с четок коснулся жидкости. Томас закрыл глаза и шепотом прочитал освещающую молитву, завершая ее крестным знамение. Затем вскинул взгляд на Кина и придвинул к ему стакан в непоколебимой решительности.
Маркус не отвечал. Он, казалось, окаменел, а потом напрягся. Все его тело превратилось в сжатую пружину, вибрируя для выстрела, для рывка.
Резко беря стакан в руки, он поднес его к губам.
Несколько секунд - глаза в глаза. Чтобы осушить залпом воду и не подавиться. Кадык дернулся, пропуская влагу в горло, а затем в желудок.
Выпив все до конца, Маркус утер губы и насмешливо уставился на Ортега.
- Молитву почитаешь?
Стакан оказался отставлен в сторону и Кин внезапно посмотрел на Томаса с кипящей злостью в глазах.
Да кто он такой, чтобы отчитывать его?! Мальчишка!
- Я никогда не скрывал своих предпочтений. Если бы ты был внимательнее, то возможно заметил. Но знаешь в чем все дело, Томас?
Подходя ближе, указательным пальцем ткнув в грудь напарника, Кин приподнял подбородок, отдаваясь эмоциям во власть. Его губы кривились в язвительной ухмылке.
- Это по тебе бил демон. По твоему отношению к тем, кто «дает в зад». Он нашел брешь в тебе, а не во мне. Потому что я не стыжусь, ясно? Не стыжусь того, какой я есть!
Слова, точно ведро с ледяной водой, вылились на Томаса, сметая ярость. Он хотел сказать что-то в ответ, но теперь не знал что. Стыд пронзил осознание насквозь.
Подняв ладони, мужчина зарылся ими в волосы и отвернулся, отходя от Маркуса в противоположную часть комнаты.
- Боже, - шепнули губы на грани слышимости.
Остановившись все у того же комода, с которого он брал стакан, Ортега оперся об него одной рукой. Вторая сжалась в кулак и прислонилась к губам.
- Прости меня. Я не хотел так говорить, Маркус.
Нахлынувшие эмоции превратили все в хаос. И теперь, когда буря была остановлена, Ортега видел оставленные ей разрушения. Ему было безумно стыдно за свои слова. Маркус не заслуживал такого.
- Прости.
Конечно, слова извинения вряд ли имели значение для Кина и едва ли могли наладить ситуацию. Но Томас не знал, как еще выразить свое сожаление.
Маркус не отвечал. Да и что он мог ответить? Сколько раз по нему проходились демоны, буквально тыча в лицо, что он грешный. Грязный. Недостойный.
О, они говорили ему куда более жестокие слова, нежели Ортега.
Стоило ли говорить, что именно поэтому Маркус был экзорцистом одиночком?
Лучшим в своем деле.
Был лучшим.
Отведя взгляд, взяв стакан и отнеся его в раковину, Кин продолжал кипеть в эмоциях.
Может зря он не послушал Питера? Он не молод, слабеет. Сколько еще он сможет колесить по штатам, пока не свалится? А если это произойдет, то кто ему поможет? Если он всегда один.
Не отвечая Томасу, Маркус старался погасить свой гнев. Старался, видит Бог, старался!
Испытывал ли он стыд за то, какой он?