Просто чертово онемение.
- Мне…гмнх… Надо в душ, - сипло проговорив, выворачиваясь из рук Томаса, Маркус очень быстро исчез из комнаты, не думая о том, как выглядит его бегство. Ему было откровенно плевать.
Стягивая с себя одежду, бросая её на пол, он сразу включил воду в душевой кабинке. Она была холодной и ошпарила его с головы до ног. Через минуту экзорцист уже стучал зубами, но сознание прояснялось.
Маркус устроил себе контрастный душ. Меняя холодную воду на горячую, согреваясь под ней, закрывая глаза и почти сразу открывая. Питер продолжал мерещиться. Вода била по плечам, по голове; хлестала тело и прогревала до появляющегося жара, расслабляя напряженные в спазматическом порыве мышцы, которые уже начинала сводить судорога. Сложив руки и бормоча молитву, перекрестившись, Кин сглотнул. Неприятный вкус во рту исчезал. Он потрогал свою челюсть и только сейчас осознал, что она ноет тупой болью. В кошмаре Питер ударил его по лицу. А наяву это был… Томас?
Перекрывая воду, протягивая руку за полотенцем, мужчина выдохнул. Стало ли ему легче? Как минимум проснулся окончательно. Вытираясь насухо, он ощущал в голове опустошенность и затухающие искорки страха. Бросив взгляд в зеркало, Маркус увидел лишь свое помятое отражение.
В номере было тихо. Мужчина не сразу осознал, что остался один. Сев на кровать, облокотившись о её спинку, Маркус накинул на себя тонкий плед. Согреваясь им помимо натянутой одежды, он старался разобраться в себе. Кошмары преследовали и раньше. Разум подсказывал, что сегодняшний – проекция пережитого, потрясение, стресс, игры рассудка и памяти. А также все то, что наговорил ему демон. Это было логично, следовало включить рациональность.
Лукавый издевается над ним, пытается сломать его веру.
С коротко-стриженных волос стекали еще чуть теплые капли. Они щекотали шею и пробирались за воротник. Лицо Кина прорезали глубокие морщины. Он думал, размышлял; отгонял, как мог, от себя все то, что его подтачивало. Сжав губы в одну линию, Маркус уставился на лежащую на краю кровати Библию. Рука потянулась к ней. Мозолистые огрубелые пальцы погладили корешок. Книга оказалась рядом.
Сидя без движения, утихомиривая себя и дыхание, Кин четко понимал одно. В чем-то Томас был прав. Однозначно прав.
Минут через двадцать дверь мотельного номера открылась, и в нее вошел Томас. Он бросил короткий взгляд на Маркуса, по-прежнему сидящего на кровати, и положил ключи от машины на стол. Вторая рука была занята подставкой под два кофейных стакана. Вынув один, молодой священник протянул его напарнику.
- Старбакс, - Кин повернул фирменный стакан перед глазами, - Поблизости я видел только автоматы дешевого растворимого кофе.
Томас пожал плечами. Избегая прямого взгляда и отходя со вторым кофе, он сел на свою кровать.
- Решил за мной поухаживать или извиняешься за избиение спящего?
Первое предположение, хоть и было шуточным, но неприятно прошлось вдоль позвоночника Ортега. Мысли все еще не отпускали его, и этот жест с кофе был подтверждением начавшегося отравления. Кофейня Старбакс действительно находилась не близко. Пришлось ехать в город, благо он оказался недалеко. Наверняка на въезде можно было найти и другие кофейни, но у Томаса зацепилось в памяти единственное название, которое он и забил в навигаторе.
- Ты не просыпался, - оперевшись одной рукой о колено, другой Томас поднес к лицу картонный стакан и сделал небольшой глоток. В сравнении с тем, что они пили в последнее время, этот кофе и правда казался божественным.
- Да, я заметил.
Пристальный, чуть прищуренный взгляд Кина нервировал. Томасу казалось, что напарник что-то заметил, нашел нестыковку и теперь считывает движения, интерпретируя и подбираясь к сути мыслей, которые так рьяно продолжал гнать от себя молодой экзорцист. Но потом Маркус коротко улыбнулся ему, с благодарностью и расслабленностью, и в груди Ортега екнуло. Ему безумно захотелось тут же отвести взгляд, но выглядело бы это подозрительно. Поэтому незаметно сжав свободную руку в кулак, он сделал еще один большой глоток кофе.
- Мышка все еще не отвечает. Думаешь, что-то случилось? – переводя тему, Томас чуть нахмурился. За месяц совместной работы он узнал, что она действительно могла подолгу не отвечать на звонки, но при случае давала о себе знать.
- Надеюсь, что нет. Но скоро узнаем. Давай собираться, я поведу.
Через полтора часа они свернули с автострады и стали петлять по дорогам, уводящим от больших городов. Мысли взяли паузу, как и разговоры. В молчании было уютно, несмотря на внутреннюю тревогу. Томас смог ненадолго задремать.
Здание маленького заброшенного склада хорошо скрывалось за деревьями. Территория когда-то огораживалась сеткой, но со временем ее сняли, вывернув и железные столбы. Именно поэтому узкий съезд на разбитую асфальтовую дорогу не привлекал внимания. Как Маркус разыскал это место, оставалось для Томаса загадкой.
Выйдя из машины, они огляделись. Второго автомобиля не было, но это не значило, что Мышка обязательно должна была уехать. Она могла замаскировать транспорт где-то неподалеку и дойти до здания пешком в целях предосторожности. Но тишина при приближении к нужному помещению насторожила их. Мышка могла притаиться, опасаясь вторжения посторонних, ведь этого никогда нельзя было исключить, но не было слышно и Беннета. Ни крика, ни хрипа, ни слова.
Пройдя в складской зал, Маркус прищурился в полутьме. Солнце уже садилось, а окна здания давно были закрашены плотным слоем краски. В помещении просматривались лишь очертания. Выключатель щелкнул, но свет не включился. Щиток заискрился рядом с Томасом.
- Беннет? Мышка?
Эхо разнеслось по почти пустому помещению. Свет на телефонах обоих экзорцистов включился почти одновременно. Лучи забегали по помещению, а затем замерли в одной точке.
Она висела на трубах. Обнаженная, привязанная к горизонтальной трубе, подобно распятому Иисусу, за кисти и локти. Кровь заливала грудь, живот и пах. Ноги касались пододвинутого грязного стола. И у них, как на изображениях воскресшего Христа, лежала голова Мышки. Ее глаза были распахнуты, а в рот вставлен телефон.
Картина в лучах фонаря выглядела настолько жутко, что Томас не мог поверить в реальность происходящего. Это больше походило на кадр из фильмов ужасов, чем на действительность. Он не мог пошевелиться и не мог заставить себя отвести взгляд от ее лица.
Боже.
Боже. Боже. Боже.
Маркус не мог сдвинуться с места. Его ноги приросли к полу, а в горле что-то застряло. Взгляд остекленел и уставился в одну точку. Нет, это не могло быть правдой. Не могло ведь, да?
- Расскажи мне еще.
Она улыбается, смотрит горящим взглядом. Ему ничего не остается, как рассмеяться и покачать головой. Пальцы касаются выбившегося локона из монашеского головного убора.
- Ты знаешь, что любопытство кошку сгубило?
- Но я ведь не кошка, ты сам говорил.
- Да, ты маленькая мышка. Любопытная Мышка.
Она всегда была такой, сколько Кин помнил. Любопытной. Много лет назад именно ее любопытство и привело к одержимости. Он слишком многое рассказал, а она понадеялась, что сильна и умна. Что сможет сама побороть демона, стать орудием Господа.
Экзорцист с огромным трудом дошел до стола. Пальцы Маркуса коснулись её стопы. Глаза старались не смотреть на то, что лежит у едва касающихся деревянной поверхности ног. В его легких не хватало воздуха, в грудной клетке нещадно пекло, а глаза были полны мути, обтянутые пленкой, приводящей к слепоте.
Его Мышка.
Церковная Мышка. А он старый ни на что не годный лев, не сумевший защитить и предотвратить трагедию ни тогда, ни сейчас.