Губы чертовски горели, ощущая остатки поцелуя.
Дверь приоткрылась и, обернувшись через плечо, успев отклониться назад и снова схватиться за полотенце, Ортега застыл. Встревоженность с его лица убрать казалось невозможно, но сонный Луис скользнул по кухне расфокусированным взглядом и не обратил внимания на напряжение двоих мужчин.
- А, это ты дядя Томас, - он чуть улыбнулся и Ортега старательно улыбнулся, кивнув, попутно сжимая полотенце сильнее.
- Иди спать, приятель.
- Ага… Только воды возьму.
Налив ее из-под крана в стакан, парень развернулся и пошел обратно. Томас чуть запрокинул голову, сглатывая и смотря на медленно удаляющуюся фигуру. Он чувствовал на себе взгляд Маркуса и не знал, что сказать и как следует себя повести теперь. Внизу живота заныло, а напряжение пробежалось слабой пульсацией по всему телу. Губы и лицо горели, а дыхание не выдало Луису ничего подозрительного только потому, что Ортега вовремя его задержал.
- Кхм, - прочистив горло, усилием воли Томас заставил себя пересечься с Кином взглядом, - Пойду и я. Помолюсь. Доброй ночи.
Пробормотав последнее совсем тихо, священник поспешно вышел из кухни и скрылся за дверью, ведущей в комнату Луиса.
***
Кин просыпался несколько раз из-за шагов: Луис среди ночи направился в туалет, а затем на кухню прошла Оливия. Сестра Томаса старалась быть тихой, но у экзорциста давно выработалась привычка просыпаться от шорохов. За окном еще было темно.
- Простите, Маркус, - прошептала она, заметив, что потревожила чужой сон.
- Ничего, я все равно не спал.
Махнув рукой с улыбкой, Кин кашлянул, следя в полу тьме комнаты за женщиной. Но ничего неожиданного не случилось. Оливия выпила стакан воды и направилась обратно в спальню. А невольный гость просто проснулся и увидел её. Все было в порядке. Никакой одержимости вокруг.
Заворочавшись на диване, укрываясь пледом, экзорцист закрыл глаза. Сон отступил и оставил после себя четкое незамутненное сознание. Бросив взгляд на часы, Маркус понял, что он проспал всего лишь полтора часа и сейчас пол второго ночи. Вздохнув, потерев переносицу и стараясь уснуть снова, мужчина посмотрел на невысокий столик у дивана. На краю лежала его Библия и распятие.
Мысли вернулись к Томасу. Заснув почти сразу после неожиданного поцелуя, толком не поразмыслив над случившимся, Маркус начинал осознавать все сейчас.
Губы тогда, когда он опустился головой на подушку и отключился, горели. Горели от ощущений. В теле образовалась та первая волна напряжения, когда появляется интерес. Оно зудит едва-едва, привлекает к себе внимание, вибрирует где-то глубоко внутри, от чего становится не по себе. Потому что многое еще не ясно.
Кин лежал и, смотря прямо перед собой, думал. Поджав губы, испытав помимо неясного интереса, мужчина также ощутил вспыхнувшую…не злость, а скорее раздражение. В голове промелькнули воспоминания реакции Томаса, когда Марта открыла «тайну» Кина, затем последовавшая ссора, «испытание святой водой». Но раздражало даже не это. Нет. Маркус прикрыл глаза, уткнувшись височной частью и краем лба в подушку. Знал ли Томас, что сделал? Понимал и осознавал ли? Или это была порывистость, так свойственная ему?
С другой стороны копаться в чужих чувствах Кин не мог и не хотел. Он понимал одно: теперь Ортега будет, во-первых подвержен нападкам демонов, во-вторых это все очень отразится на их работе и партнерстве. И несмотря на эти факты, он, Маркус Кин, что-то ощутил. Что-то, чему не смел давать выхода. Пока не смел, пока точно не разберется с Беннетом. Пока сам Томас не осознает, что они переступили.
Стиснув зубы, ощущая усиливающееся недовольство внутри, Маркус закрыл глаза и постарался заснуть. Снова.
Утро. 7.15.
Сон развеивался неспешно, заставляя приоткрыть глаза и увидеть мутные очертания. Смаргивая и не торопясь подниматься с дивана, Маркус вытянулся и поправил плед на плече. Кошмары этой ночью обошли его стороной. Солнечные лучи пробивались через окно, посветлевшее утро встретило чистым ясным небом. Дом постепенно просыпался. С соседней комнаты раздалось сонное и недовольное:
- Маааам? Ну можно я не пойду? Ну пожалуйста-а-а-а!
- Луис, прекрати. Вставай и собирайся в школу, мы уже опаздываем!
- Ну ма-а-а-а-м!
Маркус усмехнулся и прикрыл глаза. Все в детстве не хотят ходить в школу. Он представил, как Луис закатывает глаза и дуется, опускает руки и понуро идет к шкафу с одеждой и собранным с вечера рюкзаком. Это нормально, все дети такие.
Под эти мысли мужчина снова задремал.
Проснулся Маркус через полчаса уже от других шагов. Более громких, не детских и не женских. Мужчина позволил себе еще пару минут полежать, а затем принял сидячее положение. Потирая подбородок и встречаясь взглядом с проходящим мимо Томасом, Маркус вскинул бровь в неясном вопросе, практически сразу возвращаясь мыслями к тому, что случилось ночью.
Но Луис прервал и тут. Он уже стоял в дверном проходе, махая мужчинам рукой.
- Доброе утро, дядя Томас! Э-э… Доброе утро, отец Маркус?
- Доброе, Луис.
Кивнув Томасу и улыбнувшись мальчишке, Кин поднялся. Следовало умыться, сделать себе кофе и позавтракать. А затем приступить к решению проблем. Потому что одна уже начинала вырисовываться – судя по реакции Ортега его избегал. И это было нехорошо.
- Включишь кофеварку?
Бросив в спину напарнику, мужчина направился в ванную. Почистив зубы, умывшись и посмотрев на себя в зеркало, Кин вытер лицо полотенцем и побыл за дверью еще некоторое время. Давая себе возможность понять и определиться, что же он сам на самом деле чувствует. По расчету экзорциста к моменту, когда он выйдет из ванной, Оливия с Луисом уйдут. И они с Томасом останутся вдвоем.
- Удачного дня, - улыбаясь сестре и слегка щурясь от утреннего солнца, Томас закрыл дверь и оперся о нее ладонями. Наверное, ему стоило проводить Луиса в школу, но с другой стороны не мог же он избегать Маркуса целый день. В конце концов, им нужно решить, что делать с Беннетом и где его искать. Оставлять свою семью без присмотра Ортега не собирался до тех пор, пока не минует опасность. Точно также мужчина не собирался и далее пользоваться гостеприимством Оливии: родня родней, но они с Маркусом так или иначе причиняли неудобства. Поэтому сегодня нужно было, как минимум, перебраться в гостиницу, чтобы отвести возможный удар Беннета от сестры и племянника.
Только вот за прошедшую, почти бессонную ночь Томас так и не смог определиться с тем, какую линию поведения стоит выбрать с напарником. Но скрываться от него не получиться точно. Поговорить о произошедшем? Он не знал, что сказать и не знал, как самому отнестись к безумному порыву. Сделать вид, будто ничего не случилось? Всегда рабочий вариант. Но тоже до поры до времени.
Тяжело выдохнув, отталкиваясь от двери, Томас потер переносицу и направился на кухню, выполнять просьбу Маркуса о кофе. Может разговор о Беннете и планирование действий таким образом сведет на «нет» неловкость и отодвинет необходимость разговора? Пожалуй, с этого и стоило начать.
Маркус появился в комнате минут через десять. Томас уже приготовил кофе и сидел за столом, опустив взгляд в чашку.
- Выглядишь, откровенно говоря, дерьмово, - проходя мимо Ортега, экзорцист направился к своему кофе. Одной позы и наряженного вида напарника хватило, чтобы ночное раздражение Маркуса начало разгораться с новой силой. Но выдавать его так скоро мужчина не собирался.
- Плохо спал.
- М-м. А я прекрасно.
Что было правдой, потому как кошмары Кина действительно не мучали и даже мысли не помешали ему выспаться. Подцепив пальцами высыпанные в тарелку треугольные чипсы, отправляя две в рот, экзорцист с лукавой улыбкой устремил взгляд молодого священника.
- Послушай, Маркус, я… Не знаю, что вчера на меня нашло и я хотел бы…