Маркус внезапно понял, что это ему нужно было быть щитом и броней в данной ситуации. И он должен бы стараться беречь своего напарника любой ценой. Сегодня им просто повезло. Но все могло закончиться иначе. Их могла постичь участь Мышки. Вернее его, Кина. Томаса бы использовали, сделали одержимым или что-то еще. А он остался бы лежать либо мертвым с простреленной головой в этом Богом забытом месте, либо демон и правда придумал бы что-то «повеселее» для старого экзорциста.
- Здесь есть аптечка, - голос Томаса вырвал Кина из задумчивости.
Мужчина потер нижнюю губу большим пальцем и кивнул. Аптечка - это хорошо, в особенности, если в ней найдутся антибактериальные средства и эластичный бинт. Простые там имелись наверняка.
Смыв кровь с лица, шеи и рук остатками чистой воды, вытираясь ватой, Кин продезинфицировал порезы Томаса и снова перевязал ему руки. Дышать стоя было тяжелее, поэтому сославшись на довершение осмотра машины, Кин ушел на заднее сидение.
Не закрывая дверь, откинувшись на спинку, он позволил себе стиснуть зубы в оскале и положить горячую ладонь на болящие ребра.
- Все в порядке? – напряженный голос Томаса застал его врасплох. Кин не думал, что напарник увидит его секундную слабость.
- Лучше не бывает.
- Маркус.
Пристальный взгляд Ортега сверлил. Он отрезал возможность мужчине подняться с сиденья, заслонив собой выход. Глаза опустились на сжимающуюся у бока ладонь, брови нахмурились.
- Покажи.
- Все в порядке.
- Маркус. Пожалуйста.
С недовольством Кин прикрыл глаза и повел нижней челюстью из стороны в сторону.
- Думаю ребро сломано.
Томас провел ладонью по лицу, пытаясь сообразить, что с этим делать. Приступ паники поднимался снова, картины в голове рисовали самые опасные варианты. Вплоть до того, что осколок кости мог попасть в кровоток.
- Тебе нужно в больницу. Я отвезу.
- Вот еще, - экзорцист усмехнулся и лукаво прищурил глаза, тем самым останавливая напарника, уже было ринувшегося к водительскому сидению. За столько лет с ним случались вещи и похуже, тем более для отдыха в больничной палате время было крайне неподходящее, - Перетянешь мне ребра эластичным бинтом, и буду как новенький.
- Но если…
- Никаких «но», Томас. Сейчас не до этого. У нас демон в подвале и два трупа, забыл?
На смуглом лице мексиканца заиграли желваки. Но он понимал, что Кин был прав. Через полминуты борьбы взглядов Ортега сдался: опустил взгляд вниз и кивнул. Отходя к багажнику за аптечкой.
Рулон эластичного бинта оказался толстым, достаточным для перетяжки. Маркус сдвинулся к краю сидения и снял майку, позволяя Томасу пропускать под руками тянущуюся ткань, попутно подсказывая, как лучше перетягивать.
========== Глава 5. Верую я и увижу благость Господа на земле живых ==========
По заброшенной станции метро разносилась музыка. С каждым шагом она звучала громче и четче, позволяя различить запись церковных песнопений.
Наверху на поверхности остался открытый амбарный замок, который Маркус и Томас купили полторы недели назад в строительном магазине. Вися на железных дверях, он не давал никому ни попасть внутрь, ни выйти оттуда.
Стоило открыть очередную дверь, как в нос ударил запах ладана. В помещении горели лампадки и свечи, образуя мягкий бронзовый полумрак. Беннет лежал на матрасе под потрепанным пледом, прикованный к стене недлинной цепью. Вокруг его ложа рассыпался защитный круг соли. Прах святых, конечно, был более действенным, но выбирать не приходилось. Демон и так выглядел измятым и истерзанным.
- Не скучал?
Усмехнувшись, Кин направился к магнитофону и выключил его. Сломанное ребро все еще беспокоило экзорциста: смеяться было больно, каждый вдох сопровождался неприятным ощущением, однако в остальном он чувствовал себя лучше. Церковный хор затих, и комната погрузилась в тишину, если не считать прерывистого сиплого дыхания Беннета. Благовония ослабляли, мешали демону спокойно дышать, изматывали тело и ослабляли. Тот же эффект достигался молитвами, записанными на диск, которые становились компанией Беннета, когда его оставляли одного. Демон намеренно не ел, так что для подержания жизни в теле приходилось ставить ему капельницы с солевым раствором и добавлять витамины для поддержания жизнедеятельности органов. Несмотря на то, что уже пошла вторая неделя повторного изгнания, они не оставляли попыток достучаться до Беннета и спасти его.
- Томас, возьми кадило и запали ладан.
Облокотившись о стол, Маркус не спешил начинать, украдкой наблюдая за Томасом. Погрязнув в подготовке и «работе», Кин не забыл о случившемся в метро, хоть и не поднимал эту тему с напарником. Но это не означало, что он не размышлял. Этот порывистый поцелуй был другим. Что было в нем? Скопившееся напряжение, похищение, угроза смерти? Вновь причина и следствие? Так или иначе, но чувство единения, проскользнувшее и стиснувшее нутро, поселилось в Кине. Он ощутил поддержку: ту самую, что была нужна им обоим. А может и нечто большее.
Томас Ортега… Такой разный и такой непредсказуемый. Вломившийся в помещение с железным прутом и сумевший в состоянии аффекта спасти его; застреливший двух людей; справившийся с демоном. И при этом оставшийся самим собой. Тем Ортега, которым был всегда.
Маркус сохранил в себе те минуты, припрятав в памяти. Изредка воскрешая их перед сном или в одиночестве. Чаще – сидя за столом и перекусывая фастфудом, рассматривая напарника, поддерживая с ним разговор. Подсознательно, без наводящих или открытых действий и проявлений, чувствуя, как между ними укрепляется то, что произошло ночью на кухне в доме Оливии.
От свежего дыма ладана, демон скривился и постарался отвернуться, сжав зубы. Он слабел, терял силы, таял под напором экзорцистов. Однако они до сих пор не смогли достучаться до самого Беннета.
Привычно сжимая в руках Библию, Маркус оказался с ним рядом. Господи, как же был не похож на себя сейчас Девин. Истерзанный, избитый, исхудавший и будто-то посеревший.
- Беннет. Ты не мог так просто сдаться, сукин сын. Помнишь Мексику? Когда ты пришел ко мне, и я наставил на тебя пистолет? Помнишь, что я тебе сказал? Каждый день – это прогресс, и главное – повторение.
- Ты говорил, что мои действия перешли все границы. А я напомнил тебе про ту девочку на Гаити. Помнишь? Ей намотали простыню на шею и повесили на ветке дерева манго.
Экзорцист потянулся к полотенцу и намочил его простой водой. Стирая с лица одержимого потеки крови, пота и гноя, он смотрел на такого же экзорциста, как и он сам. Разговаривая, вспоминая моменты работы и общения с Беннетом, взывая к нему, Маркус бросил взгляд на Томаса и кивнул ему. Они вновь начинали. Снова боролись за душу раба Божьего.
Пальцы обмакнулись в поднесенную мисочку церковного масла и начертили на лбу демона крест, отчего тот выгнулся и зашипел.
- Беннет…
- Беннета здесь больше нет, Маркус. Когда ты уже смиришься со своим очередным проигрышем? – озлобленный взгляд уставился на Кина, а затем перетек на Томаса. Слабо дернувшись в оковах, Беннет закашлялся из-за благовоний, дерущих ему легкие. Ортега раскрыл псалтырь и принялся читать молитву.
- Боже праведный и славный, Боже великий и крепкий, Боже предвечный, услышь молитву грешного человека в час сей: услышь меня, обещавший услышать призывающих Тебя в истине, и не сочти мерзким меня, имеющего уста нечистые и грехами связанного, надежда всех концов земли и странствующих далеко.
- Как точно подмечено, отец Ортега… Разве вы забыли, что содомия – это грех? Ваши деяния полны мерзости, низменных порывов. Подвернись вам девушка, вы бы зажали её. Вот только теперь…аркх…кхм… Ваш разум терзают далеко не приятные думы. Вы не знаете, как избавиться и очиститься от того, что совершили. Покайтесь, отче. Возможно, Бог простит вас и вашу…столь нелицеприятную слабость.