Брр.
Чувству вкуса мистера де Вриза — или чувству вкуса его архитектора — следовало отдать должное. Особняк прикидывался резиденцией массачусетского Влада Цепеша весьма умело — никакой кричащей роскоши, только каменные стены, изящная тёмно-красная крыша и сдержанные витражи — но для меня это была разница между растёкшейся тушью на лице печальной девочки-подростка и тщательно выстроенным образом готической дивы из Бэткейва.
А суть одна — показуха. Но, чёрт побери, красиво. И дорого, очень дорого.
Отворив дверь, охранник пропустил меня перед собой, и я оказался в графитно-матовом интерьере холла. Судя по всему, этот интимный полумрак царил здесь вне зависимости от погоды и времени суток: лампы на стенах очень убедительно притворялись свечами и наполняли помещение дрожащими оранжевыми отблесками. За массивным столом из тёмного дерева, покрытым резьбой — судя по всему, антикварным — сидела брюнетка лет двадцати с несколько отталкивающим бледным лицом.
Подняв на меня глаза, она улыбнулась и встала, протягивая мне руку для пожатия. Резкость этого жеста в сочетании с чёрной блузой, свободными тканевыми брюками и простой, но строгой причёской определённо указывали на то, что леди здесь не работает не украшением и не кофеваркой. Похоже, у мистера де Вриза нет привычки платить за красивые глазки.
Хотя вот глаза у неё были вполне ничего: большие и серые, как утреннее небо перед самым рассветом. Я принял её ладонь — твёрдую, будто мужскую. Она явно была способна на крепкое рукопожатие, но едва стиснула мои пальцы, точно желая показаться слабой.
— Добрый день, мистер Бельторн. Присаживайтесь, пожалуйста. У мистера де Вриза сейчас несколько срочных звонков, и вам придётся немного подождать.
— Откуда вы знаете, что это я?
Вопрос прозвучал по-дурацки, но я не удержался: здешние обитатели всячески пытались произвести на меня впечатление всеведущих, и им это вполне удавалось. А я тут как раз успел заработать аллергию на чужое всеведение, особенно обо мне.
— Вас очень подробно описали. — Леди пожала плечами. — Кроме того, вы ведь предупредили о своём прибытии, и сейчас мистер де Вриз больше никого не ждёт.
И в самом деле. Но, чёрт, она могла бы хоть уточнить моё имя.
Успокойся, старина, ты просто не в себе… И очень может быть, что тебя намеренно вводят в это состояние. Кто знает, не выгодней ли мистеру де Вризу сделать так, чтобы ты земли под собой не чуял, когда войдёшь в его кабинет?
Я огляделся, скучая по своим старым очкам. Будь они со мной, я бы уже обшаривал дом на предмет магии, но сейчас я бессилен. И даже дар Марбаса едва ли поможет.
Леди что-то строчила, словно утратив ко мне всякий интерес. Я занял место на самом краю большого дивана, обтянутого чёрной кожей. Тут же захотелось спать, причём смертельно: слишком уж выгодно красавец отличался от моего ложа в мотеле. Вообразив, как неуместно я буду смотреться, я едва сдержал очередной приступ нервного хихиканья.
Прямо на противоположной стене висело огромное зеркало в грандиозной раме, стоившей явно дороже годовой ренты за комнату в «Хот-доге и подушке». Оно прекрасно давало понять, насколько серьёзную ошибку я совершил, не взяв напрокат костюм. То, что казалось вполне приличным человеком в холле мотеля, здесь имело вид нищего панка, страдающего от похмелья. Отведя взгляд от своего отражения, я встретился глазами с леди-секретаршей и заметил на её лице интерес вроде такого, что испытывают к зверушке в зоопарке — любопытство пополам с жалостью и желанием швырнуть немного хлебушка.
Зазвонил телефон. Сняв трубку и выслушав указания, леди окликнула меня:
— Вас ждут, мистер Бельторн. Прямо до лестницы, затем поднимайтесь на второй этаж и входите в двустворчатые двери. Он скоро будет, сэр. — Последнее было сказано в трубку.
— Спасибо. — Я кивнул ей и встал.
Направляясь к лестнице, я заметил, что одна из моих кроссовок вот-вот запросит каши. Здешняя обстановка делала всё, чтобы я чувствовал себя дерьмом, но, к счастью, она не могла справиться лучше, чем мой собственный синдром самозванца.
А потому мне было, в общем, по барабану.
На отделку лестницы я почти не обратил внимания — запомнил только броские серебристые узоры на перилах. Двери, встретившие меня на втором этаже, выглядели некоторым перебором: резьба на них представляла собой адскую и бессмысленную смесь кельтского орнамента, каббалистических символов, полинезийских мотивов и ангельских силуэтов по всей поверхности. Для полной картины не хватало только какой-нибудь надписи в стиле «Оставь надежду всяк сюда входящий» или «Arbeit macht frei», на худой конец.
Нет, с балансом у них всё-таки не вышло. Весь этот готический ансамбль вдруг показался мне скучным до духоты и мгновенно утратил власть над моим уставшим разумом. Широко ухмыльнувшись и вдохнув полной грудью, я постучал.
— Входите! — глухо донеслось изнутри.
Я толкнул дверь, перешагнул через порог и застыл. Не знаю, чего я ожидал — наверное, типичного толстосума в костюме за пару тысяч баксов. Ну, или благообразного старичка в элегантном домашнем халате, вроде тех, что носят британцы в классических фильмах.
Ничего похожего.
Меня встретил полностью лысый мужчина средних лет, одетый в светлую робу до пола и что-то вроде мантии поверх. Руки он держал сомкнутыми на животе, и ладони прятал в широких рукавах. Мистер де Вриз слегка поклонился мне, и в этом движении было столько пафоса и церемонности, что я чуть не заорал. А потом вспомнил, как сильно мне хочется курить.
— Добрый день, мистер Бельторн, — сказал хозяин.
— Да пребудет с вами Сила, — невпопад ляпнул я.
На лице мистера де Вриза отобразилось удивление: одна из его мохнатых бровей высоко взлетела вверх.
— Присаживайтесь, пожалуйста. — Он извлёк правую ладонь из рукава и махнул ею в сторону одного из массивных кресел. Я не сразу смог отвести взгляд: по количеству перстней на фалангу мистер де Вриз уделывал даже Марбаса.
Я утоп в кресле, не забывая оценивать обстановку. Кабинет был светлей, чем холл и лестница; высокие витражные окна придавали солнечным лучам всевозможные оттенки и акварельно сходили с ума на паркетном полу.
— Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы приняли моё приглашение, — начал мистер де Вриз, возвращаясь за свой монументальный стол. — Для меня честь принимать в моей скромной обители Истинно Одарённого.
Скромной обители? Вот ведь дешёвое кокетство.
Постойте-ка… Истинно Одарённого? И как ты, скажи на милость, умудрился произнести эти слова с больших букв?
— И я благодарен вам за приглашение, — ответил я, стараясь скрыть удивление. Впрочем, вид у меня и без того был ошалелый. — Чем я могу помочь?
— Сразу переходите к делу, да? — Мистер де Вриз ухмыльнулся, и эта гримаса показалась мне слегка… плотоядной. — Заслуживает уважения.
Я уставился в пол, чтобы избежать прямого контакта глазами, которого этот тип искал весьма настойчиво. Его лицо мне решительно не нравилось, не нравился прищуренный взгляд зеленовато-серых глаз, не нравилась манера скрещивать пальцы, будто срисованная с Эрнста Ставро Блофельда.
Проще говоря, от мистера де Вриза, его кабинета и всей усадьбы разило крепкой, первосортной фальшью. Такое знакомство обещало проблемы куда скорей, чем выгоду.
Что ж, прикинусь блаженным. Уж это-то я умею.
Нацепив улыбку клинического идиота и округлив глаза до младенческой наивности, я поднял голову.
— Спасибо. Приятно слышать.
— Не буду ходить вокруг да около. — Мистер де Вриз откинулся на спинку своего кресла. — Но разговор нам предстоит долгий — быть может, немного кофе?
Пожав плечами, я кивнул:
— Почему бы и нет.
— Мисс Джексон, принесите нам два кофе, будьте добры, — сказал в трубку мой гостеприимный хозяин. — Сахару, мистер Бельторн? Нет? Что ж, наши вкусы совпадают. Хорошее начало. Надеюсь, дальнейшая беседа обнаружит и другие сходства.