— Скажи мне, Мальва, кто ты?
— Простите?..
— В твоём языке должны быть слова, которые ты можешь произнести, чтобы описать себя. Сделай это.
— Я… — Леви запустила обе руки в волосы и только теперь заметила, как сильно они растрёпаны, — наверное, прежде всего, я — человек… девушка…
— Достаточно.
Хозяйка парка топнула ногой, и в сторону берега понеслась нефритовая волна огромной высоты. Послушница вскрикнула, отбегая, но скользкая от росы трава подвела её. В локтях расцвела боль, а спустя несколько секунд дымчатая пелена воды напрочь смыла окружающий мир.
Первым делом что-то стряслось со зрением. Его стало… слишком много, хотя озеро словно исчезло: было ясно, что оно по-прежнему находится впереди, но гораздо больше внимания теперь привлекал удивительно разросшийся вид набережной и рощи за ней. Каждое движение ветки или травинки мгновенно становилось новым фокусом взгляда, мешая в кучу мысли и вызывая что-то вроде слабой паники. Послушница попыталась отыскать хозяйку парка, и для этого ей пришлось едва ли не вывернуть шею; Танцовщица стояла всё там же, ярдах в семи от берега, и пристально смотрела на неё.
— Что вы со мной сделали?! — выкрикнула Леви и мгновенно проиграла борьбу с испугом: вместо знакомой речи из её горла вырвалось низкое, хрипловатое… кряканье.
Тело казалось ей совсем маленьким и обтекаемым, точно каноэ. Схватиться за голову не вышло: вместо рук обнаружилась пара крыльев с узкими серовато-коричневыми перьями. Послушница заметалась по берегу, отмечая наличие двух тонких перепончатых лап, и ей захотелось взять у Нетуса пару уроков сквернословия — просто ради того, чтобы иметь возможность описать свои чувства в подобных ситуациях.
— Не суетись. — Хозяйка парка поманила её. — Уж сейчас-то тебе нечего бояться воды, правда? Плыви сюда. И подумай вот о чём: теперь ты не человек и не девушка. Что это меняет?
Обманчиво-спокойная вода коснулась перьев на груди; лапы почти не чувствовали холода. Дальняя кромка деревьев сливалась с небом, но звёзды как будто сияли ярче и острее, а лунный зигзаг в озёрной ряби и вовсе превратился в нить бледного огня.
В отличие от девушки, носившей фамилию Дим, утка не имела плеч, на которые могла бы пасть тяжесть удручающей повседневности молодого адепта. Только сейчас, когда этого груза не стало, Леви осознала, как он ей надоел; пусть это и не свобода, но пока хватит и такого.
— Нравится? — усмехнувшись, поинтересовалась Танцовщица..
Послушница расправила крылья, пытаясь рассмотреть своё отражение в воде. Вид тёмно-жёлтого клюва её рассмешил, и она радостно закрякала. Глупая картина.
Но кого это сейчас заботило?
Глава двадцать пятая. 13 октября 1985 года, 13:30, час Солнца
От благовоний меня тошнило.
Быть свидетелем ритуала из Высшей Практики мне случилось лишь однажды, и я тогда едва научился чувствовать lumen naturae. Как и полагается своенравному ребёнку из высокопоставленной семьи, подсмотрел в замочную скважину. Никто не говорил мне, где расположен ритуальный зал — я нашёл его сам. По запаху.
И кабинет мистера де Вриза сейчас напоминал о том случае. В наглухо зашторенном помещении ладанового дыма было больше, чем воздуха, и мне жутко хотелось закурить, чтобы хоть как-то перебить этот густой аромат возвышенного смирения. Честно говоря, для меня вся эта роскошь выглядела такой же архаичной и бесполезной, как и атамы, хотя кому-то действительно так легче настраиваться…
Но с де Вризом всё ясно. Просто ещё один способ поиграть в магию. Интересно, знает ли он вообще, зачем практикам енохианский алфавит, символы из которого так щедро и со вкусом разбросаны по здешним стенам? Хозяин кабинета мог бы с тем же успехом и уровнем осмысленности разрисовать его алгебраическими формулами.
Очень хотелось спросить вслух, но я не мог по нескольким причинам. Во-первых, это было бы страшно грубо по отношению к столь таинственному джентльмену. Во-вторых, сам себе в подобной ситуации я бы правды никогда не сказал.
В-третьих, де Вриз отсутствовал. Физически.
Ожидая хозяина в тёмном, точно отрезанном от всего мира помещении, я мало-помалу терял связь с реальностью и цеплялся за сардоническую злость, чтобы сохранить хоть какую-то способность мыслить. На мой утренний звонок ответили, мне назначили встречу, и что теперь? Я сижу и потихоньку мумифицируюсь уже по меньшей мере час.
Чёрт побери! Если де Вриз думает, что мне можно вывернуть мозги такими дешёвыми трюками…
Спокойно, старина, спокойно.
В итоге я не выдержал. Вежливость вежливостью, но если он меня вышвырнет, пускай — хоть жив останусь.
Толстая чёрно-фиолетовая штора поддалась не сразу, и в её глуховатом шорохе мне послышались смешки. Серебристый занавес оказался более сговорчивым, но само окно — высокое, с массивной рамой и угнетающими витражами — едва не лишило меня последней надежды. На то, чтобы разомкнуть его тяжёлые ставни, ушло минут пять — даже пришлось влезть на широкий подоконник.
Когда мне в лицо хлынул поток свежего воздуха, пахнущего дождём, я едва не свалился. На гладкой древесине обнаружились грязные следы моих подошв.
Ну и плевать. Боже праведный, какое счастье-то…
— Добрый день, мистер Бельторн! Прошу меня простить, неотложные дела…
Де Вриз прервался на полуслове, споткнувшись глазами о мою монументальную фигуру. Удивлённая нота в его голосе прозвучала так фальшиво, что я едва сдержал смех. Голова всё ещё немного шла кругом от передозировки благовониями, и лучшее, что мне удалось придумать — это плюхнуться на изгаженный подоконник собственной задницей. Джинсам всё равно, они и не такое видали.
— Вы в порядке?..
— Теперь да. — Я не сдержал глупой ухмылки.
Де Вриз прошествовал к столу, глядя прямо перед собой. Его лысина имела слегка обескураженный вид. Как притворяться кардиналом Ришелье, если посетитель не ёжится в затенённом кресле где-то у пола, а смотрит на хозяина сверху вниз, болтая ногами на одном уровне с роскошной столешницей?
Впрочем, следовало отдать де Вризу должное: он и бровью не повёл, словно моё поведение было совершенно нормальным для этого кабинета. Тщательно выстроенная гармония оттенков пала под натиском будничного света, отняв у хозяина всю напускную таинственность — его лицо стало блёклым, одутловатым и странно порочным.
— Я тоже должен извиниться за… вольное поведение, мистер де Вриз.
— Мисс Джексон хватила лишнего с ладаном, верно?
— Есть немного.
— Жаль, что вам пришлось просидеть так долго в духоте, мистер Бельторн.
Чёрта с два тебе жаль.
— Я действительно рад, что вы здесь, — медленно проговорил де Вриз, не глядя на меня. Его руки, искрящиеся драгоценными камнями, нашли какие-то бумаги и нежно их погладили. — Полагаю, ваш звонок означает, что вы готовы работать с нами?
— Вы считаете?..
— А зачем перезванивать в случае отказа?
— Разве это было бы вежливо?
Хозяин кабинета взглянул на меня и улыбнулся. Странный обмен вопросами завершился.
— Если вам удобно на подоконнике, можете остаться там, мистер Бельторн. Здесь даже для меня сейчас не слишком комфортно. Так что? Согласны ли вы нам помочь?
Грубее, чем в прошлый раз. Де Вриз не оставлял мне пространства для манёвра. Было с чего взбеситься, но не сегодня: уворачиваться я и не собирался. Много ли на самом деле этот парень и его компания знают об Ассоциации? Насколько эти люди опасны? С кем ещё из наших они поддерживают связь? Есть ли в их разработках что-то ценное?
Может быть, я и не самый умный лофиэль в Ассоциации. Но других здесь нет.
— Да, согласен. Если, конечно, вы считаете, что мне можно доверять.
— Дорогой мистер Бельторн, я прекрасно понимаю, что в эти игры всегда играют двое. — Де Вриз задумчиво скрестил пальцы. — Доверием не награждают за пару коротких встреч. Вам ещё предстоит доказать своё право на него… и мне тоже.