— Раз уж ты сам не соизволил принести мне свою печать, лопай, что дают.
— Ты хоть знаешь, с каким обществом связался?
— Нет. И не хочу. Как будто мне сейчас мало причин для головной боли. Ясен месяц, это не кружок игры в шашки, но других идей не было.
— Почему для остальных Герцогов ты находишь вежливые слова, а для меня — нет? Разве таких речей я заслуживаю?
Я чуть не подавился на вдохе:
— Прошу прощения? Ты хочешь сказать, что на ритуале дознания меня подставил кто-то другой?
— Мне было приказано! — Марбас оскалился, и его лицо вдруг стало по-настоящему скорбным. — Ты ведь знаешь, что мы лишь пешки в руках хранителей печатей! Единственное право, которое у нас есть — это право подчиняться! Думаешь, я с радостью смотрю на то, что вы, маги, делаете друг с другом нашими руками?!
Где-то неподалёку истошно завизжал автомобильный клаксон, и Пятый Герцог на миг прервался, после чего продолжил:
— Думаешь, мы гордимся тем, что нами пользуются в самых грязных интригах, в самых кровавых войнах?! Я — кинжал, который ни о чём не спрашивают, мною просто наносят удар!
Золотая грива Марбаса колыхалась вокруг его головы, будто ореол пламени. Ноздри Пятого Герцога раздувались, зубы скрежетали, а я сидел и испытывал глубокий стыд, цепляясь мыслями за предупреждение Кроцелла.
Чёрт, этот парень опасен, действительно опасен. Глупо предполагать иное. Но сейчас, говоря о своих чувствах, он не врёт.
— Мне надоело служить тщеславию смертных, которые никак не могут нажраться, — тихо и угрожающе произнёс Марбас. — Поэтому я зол. Надеюсь, ты это учтёшь.
— Ладно, ладно, — я поднял руки в жесте примирения, — замяли. Извините… милорд.
— Ты поступишь правильно, если забудешь о де Вризе навсегда. — В пальцах Марбаса неожиданно возникла длинная сигара и тут же вспыхнула. — Просто дружеский совет.
Я кивнул:
— Что-нибудь придумаю.
Сигара задымилась. Следовало отдать ей должное: аромат не шёл ни в какое сравнение с моими дешёвыми палочками-убийцами.
— Ты призвал меня потому, что у тебя есть вопросы. Задавай.
— Ох. И с чего бы начать…
— С того, что волнует сильнее всего. Теперь ты — мой хранитель, и я не буду уклоняться от ответов.
— Что ждёт Леви?
Слова сорвались с губ раньше, чем я успел их осмыслить, точно кто-то в моей голове нажал на спусковой крючок.
Марбас помолчал. Огоньки его глаз и искра на сигаре образовывали в темноте неровный треугольник.
— Смерть. Мисс Дим уже знает об этом, просто боится тебе сказать.
Меня прошибло холодным потом. Разумеется, я подозревал, и всё же одно дело — прикидывать, а другое — услышать подтверждение…
— Джеффри Тансерд собирается провести то, что называется Процедурой — позволить Герцогу завладеть телом смертного мага.
— Зачем, чёрт подери?!
— Ему нужна власть. Существо, которое родится в результате такого союза, будет обладать великой силой.
— Насколько великой?
— Оно сможет стирать горы в пыль одним плевком.
— Продолжай.
— Если ритуал пройдёт успешно, Леви погибнет, а Джеффри Тансерд получит могущественное оружие, в сравнении с которым любые армии будут значить меньше, чем грязь.
— Только не говори, что он просто хочет править миром!
— Он не хочет править миром, он хочет его изменить. Ему кажется, что если вы, практики, перестанете быть теневой силой за спинами политиков, третья великая война не состоится. Для него магия — это власть, которая должна помочь ему объединить планету, и он сумел найти лишь один способ — сделать так, чтобы его боялись.
Ветер взъерошил сухую траву между нами. В трейлере что-то зазвенело, а затем стихло. Моё сердце колотилось о рёбра, словно надеясь их проломить.
— Если у Джеффри Тансерда на поводке будет существо, способное взмахом руки рассеять в воздухе атомную бомбу… ну, думаю, ты понимаешь, отчего он считает этот план хорошим.
— Да уж, аргумент неоспоримый, — пробормотал я, чувствуя наконец-то желание закурить.
— Я бы поделился, но… — Марбас помахал сигарой.
— А, забудь. Лучше скажи, леди Вендева в курсе этих прекрасных перспектив?
На лице Пятого Герцога проступило выражение, означавшее что-то вроде «А сам-то как думаешь?».
— Нет, она ничего не знает. Три года тому назад Джеффри Тансерд сделал всё, чтобы она устранилась от дел Ассоциации. Он предполагал, что ты погибнешь как бы от несчастного случая во время подготовки, а твоя смерть станет ещё одним доводом в пользу ограничения послушников. Но Вайн Файндрекс узнал об этих планах…
— …и Тансерд убил его, надев моё лицо.
— Верно. Цели были достигнуты: Вендева Бельторн в смертельном горе, а способы обучения новых практиков сочтены ненадёжными. Джеффри Тансерд получил право распоряжаться в Ассоциации и ждать подходящего носителя для Процедуры.
— Я, значит, не подходил?
Марбас сверкнул оскалом:
— Видишь ли, души практиков очень крепко держатся за свои жилища. Больше всего у Герцога шансов срастись с телом человека одарённого, но ещё не пробудившегося. В противном случае… велик риск потерять не только носителя, но и Герцога, который умрёт вместе с ним.
Мне показалось, что я ослышался.
— Ребята, а разве плюсы вашего положения не в бессмертии, а?
— Отчасти, — кивнул Пятый Герцог, коротко усмехнувшись. — Но Герцог навсегда отрекается от него, соглашаясь на Процедуру. Тело смертного останется смертным. И хрупким.
Твою мать. Можно мне услышать что-нибудь обнадёживающее? Для разнообразия?
— Но тогда Леви тоже не годится, она ведь…
— Да. Джеффри Тансерд взбешён из-за того, что её подготовка вышла из-под контроля. Но по его мнению, отступать слишком поздно.
Сильнее всего я сейчас злился оттого, что детектор лжи безжалостно подтверждал каждое слово. Пятый Герцог действительно не увиливал, и всё, сказанное им, было тяжёлой правдой.
— И зачем ты вмешиваешься? — устало спросил я.
Глаза Марбаса сузились:
— Тансерд уверен, что Герцог, получивший тело, останется послушной марионеткой его воли. Мой брат Агарес, которого он собирается использовать, поклялся, что так и будет.
— Разве этот парень не считает бытие чем-то вроде свалки токсичных отходов?..
— Вот именно. Он не смог смириться с тем, что Творец бросил нас здесь — приговорёнными вечно служить смертным, без права на помилование — и сошёл с ума от ярости. Сейчас Агарес танцует в своём убежище, считая мгновения до момента, когда вырвется в материальный план…
Пятый Герцог запнулся, сигара дрогнула, и струйка призрачного пепла коротко замерцала над травой.
— …чтобы сокрушить его.
Детектор лжи оставался ужасающе спокойным, но мне было жизненно необходимо возразить хоть что-нибудь.
— Да брось, каким образом Герцог может нарушить клятву?..
— Ценой страшных мучений, которые продлятся до скончания веков. — Марбас развёл руками. — Для Агареса в его нынешнем состоянии — обычные будни. Кроме того, уничтожив материальный план, он тоже погибнет. Думаю, его это вполне устраивает.
Повисла пауза. Пятый Герцог терпеливо ждал, пока я справлюсь с приступом нервного смеха.
— Итак, у нас два психа. Одному мир нужен под подошвой, а другому — в виде горстки пепла. Раньше ты, конечно, на всё это намекнуть не мог?
— Знаю, ты считаешь меня мастером обходить запреты, но нет, не мог. Я лишь пользуюсь лазейками в Соломоновой Правде, юный Бельторн.
У меня здорово затекла шея. Захотелось встать, но не было сил.
— Как я могу не допустить этой Процедуры?
— В одиночку? — Марбас хмыкнул. — Смотря на что ты готов. У Джеффри Тансерда есть поддержка среди Высших. Тело Леви Дим находится в Зале Ритуалов — он прекрасно защищён, туда можно войти лишь через материальный план и только тем, чей отпечаток включён в охранный контур. Ты хорошо справляешься с неподатливыми замками, но этот тебе не по зубам.
Я молчал, чувствуя, что здесь есть и другие «но».