— Неудивительно. — усмехнулся Лён. — Я сразу себя и выдал, как попытался отсюда перенестись.
— Вот-вот. — подтвердила ведьма. — Картуши тоже говорили что-то про иголку. Или про ножик, уже не помню.
— Так что ты хочешь от всех нас? — спросил он у ведьмы.
— Разве Лушка тебе не рассказала? — ответила та вопросом на вопрос. И, пос-кольку не услышала ответа, продолжила:
— Я много лет шла к этому. Всё отдала, чтобы своего добиться. Даже душу.
— Кому? — кратко поинтересовался Лён, заподозрив, что в деле снова возник демон.
— Марианне.
Он изумился. Марианна?! А кто она такая?
— Да никто. — словно ответила на его мысль ведьма. — Просто несчастная дев-чонка. Своё утратила, а может и вовсе не имела. Живёт, как на цыпочках ходит. Старается себя сберечь, а чего ради? Пустая оболочка.
Старуха засмеялась:
— Мне как раз подходит. В неё я поселила свою душу.
— Зачем?!
— Затем, что я хочу, чтобы он был счастлив. Марианночка похожа на меня на молодую. Как фотография на живого человека.
— Кто он?
— А ваш актёр Карсавин похож на него. Тоже хорошая оболочка.
— Ты воскресила мёртвого?! — спросил с ужасом Лён, вспомнив слова бабки Лукерьи. — Через столько лет?!
Какова же сила этой ведьмы?! Ни Магирус и ни Брунгильда не могли воск-решать мёртвых. Этого не мог сделать даже Гедрикс! Такое может лишь Живой Кристалл, сын Вечности!
— Нет, не воскресила. — с тяжёлым вздохом призналась старуха. — Сергей не человек. Такой же болотный морок, как и все другие. Я слепила его из собственных воспоминаний, придала ему призрачное тело. Поэтому он не выходит на солнце. Его тело — холодная болотная вода. И все прочие — тоже из моих воспо-минаний. Как я их помню в те дни, когда мы ещё были счастливы и не бежали прочь. Но он не знает, что он не человек. Что-то чует, от солнца прячется, но всего не знает. И мороки не знают. Они думают, что живут. Всё, что им нужно — это только тело. Те, что вселились в живого человека, овладеют им и станут настоя-щими. Так и мой Сергей тоже скоро получит тело. Как только съёмки кончатся и Кондаков с Немучкиным уедут, так я всё доделаю до конца. Ты зря прикончил двух призраков. Я легко могу наделать новых. Все, кто жил тогда здесь — все вер-нутся. Я приведу сюда людей из другой деревни. Все получат оболочку. Они бу-дут здесь жить и стариться, как в обычном мире. И Сергей с Марианной проживут долго и счастливо. Он не будет помнить ничего дурного. И вашей бедной Мариан-не так будет всего лучше. Я видела её душу и что там происходит. В болото надо выкидывать такую жизнь. Не тебе меня судить, ваш мир гораздо хуже моего.
— Я уже слышал подобные слова, — ответил Лён. — Вот только не пойму, зачем ты мне всё это говоришь.
— Всё ты понимаешь. — отвечала ведьма. — Я не знаю, что мне делать с тобой. Ты явно обладаешь магией и её сила мне неизвестна. Почему-то ты себя не прояв-ляешь. Я предлагаю решить всё просто. Уходи, я тебя выпущу.
Лён смеялся. Значит, его отпускают? Очень хорошо. Где та дыра, в которую он вылезет обратно в свой жестокий мир?
— А зачем ты утащила Катьку и устроила ей избушку, как в сказке?
— А, это! — ведьма тоже засмеялась. — Девчонке было скучно, я и решила: пусть немного поиграет.
— Ага, и картушей приставила для охраны, чтобы девочка не забрела в болото!
— Само собой! — небрежно отмахнулась Евдокия.
— А потом увидела шарик у неё на шее и передумала играть с ребёнком в сказку! — продолжил Лён.
— Точно! — с удовольствием подтвердила ведьма. — Пусть так и живёт здесь с шариком на шее. Мне он не мешает, ей — тоже. Ей хорошо будет с Васиными, лю-ди ласковые. Конфет только не забывать подкладывать в коробке.
Лён перестал смеяться. Всё схвачено у этой ведьмы. Всё давно и хорошо про-думано. Небольшие погрешности плана она легко исправляет на ходу. Осталось только выяснить, как избавиться от этой занозы — Лёньки. А мама, дядя Саня, На-таша, Катька и даже Антонина останутся тут на пожизненный срок? И не только они — все остальные тоже лишены и своей воли и своих семей и самой своей жиз-ни. Только оболочки? Актёры второго плана? Хорошее кино у ведьмы.
— А почему Кондакову и Немучкину поблажка? Тела неподходящие?
— Не хами. Просто уговор такой: я мертвецам пообещала. Твой Кондаков у них неделю был в гостях. Они там с оператором такого наснимали! У мертвецов свои задумки, а они за это кое-что подарили мне.
— Понимаю, бартерный обмен.
— Он самый. Ты, конечно, будешь торговаться, попытаешься вытащить отсюда мать. Хорошо, я уступлю. В конце концов, всё равно тел не хватает, придётся до-бирать в деревне.
— Нет, я не буду торговаться.
— Вот и молодец.
— Я остаюсь. Чего мне бояться? Ты меня не достанешь, у меня защита и не только моя иголка. Я буду ходить по твоей тюрьме и портить всё, что ты будешь делать. В конце концов даже твой кадавр начнёт задавать вопросы. Я буду убивать и дальше твоих картушей. Ты права, действительно пора браться за дело и про-явить себя.
— А где будешь прятать своих родителей? Не вечно же им сидеть в убежище? Мне ведь только дотянуться. Поставил преграду и решил, что защитил их?
Лён хотел ответить, но запнулся. Он не ставил никакой преграды. Ведьма не могла видеть веранды потому что той в сороковом году ещё не было. И тут до не-го дошло: это морокам неизвестно про пристройку в доме Семёновых, их про-образы давно умерли. А старуха жила тут и всё знает про деревню, даже какие в доме Васиных фотографии были на стенах!
— Если бы ты мог, то поставил бы преграду вокруг всего дома, а не только при входе на веранду. — продолжала ведьма. — Не пытайся сделать вид, что ты сильнее. Простая защитная магия для тела — всё, что у тебя есть. Да и ту поставил кто-то, а не ты. Тебе подарили волшебную иголку? Но сам-то ты немного можешь. Карту-шей рубить? Большое дело! Я новых понаделаю, людей вокруг полно. Теперь я на свободе, спасибо Марианне.
Ведьма засмеялась:
— Ничего, мальчик, у тебя не выйдет. Невозможно сражаться, имея за собой незащищённые тылы. Ты будешь всё время оглядываться, а мне нужен только мА-ленький промах.
Он задумался. Обвести весь дом дивоярской сталью? Подействует ли? Здесь требуется магия, которой ему недостаёт. Волшебник оказался очень слабым. Вот Гедрикс тут бы развернулся. Достать клинок и рубануть с плеча? "Ты видишь этот меч, Эйчвариана?"
О каком препятствии говорила ведьма?
Лён поднял глаза. Старуха молча смотрела, опершись подбородком о свою высокую клюку. Почему ведьма не уходит?
— Неосознанная магия? — наконец, задумчиво проронила она. — Кто б поду-мал…
Она выпрямилась и исчезла. Лён остался на тропинке один.
— Витян! — воскликнул Немучкин, врываясь в монтажку и впервые называя Кондакова несерьёзным школьным именем. — Они там свадьбу затевают! Столы поставили прямо посреди улицы, водки натащили! Родни набежало из Матрёшина!
— Ну и чего? — отозвался Витька, просматривая снятый накануне материал. — Ты вот лучше посмотри, что за брак на плёнке? Что за типы такие, как привиде-ния?
— А, это? — Борис наскоро глянул в монитор. — Чепуха какая. Это мы с тобой снимали, как наши в траве дрыхли. Это я так, потом на капустнике крутить. Вот будет хохма! Да ты послушай, это же массовка и какая!
— Да что ты?! — оживился Виктор. — И много там народу?
— Народу-то не больно много, но всё такие типажи, такой сплошь колорит! Деревня, глушь, Саратов!
Оба торопливо похватали оборудование и выбрались на улицу. Там в самом деле царило оживление. Какие-то незнакомые мужики тащили из домов столы, на-крывали простынями. Маниловна несла чугунок с картошкой. От чугунка шёл пар. Какие-то босые парни суетились, выставляли на стол из магазинной тары разно-мастые бутылки. Вытаскивались огурцы из кадок, грибы, выставлялись на стол конфеты, печенье, колбаса. Вся деревня веселилась. Никого из съёмочной группы видно не было.
— Куда все наши подевались? — недоумевал Виктор.